Украинский террор в Донбассе будет нарастать. Террористическим атакам неизбежно будет подвергнута и территория Российской Федерации.

Необходима кропотливая адресная работа, в которой у России имеется огромный опыт.

О геополитических раскладах и роли личных отношений в большой политике обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал известный военкор, живущий в Донецке, Андрей Бабицкий.

— Валентин Филиппов: Доброе утро, Андрей.

— Андрей Бабицкий: Здравствуйте, Валентин.

— Произошли взрывы в Луганске и до этого были инциденты, которые можно идентифицировать как теракты. Это уже террористическая война или пока только прощупывает соперника? Как это назвать, как это им оправдать?

— Ну, со 100% уверенностью говорить о том, что это уже террористическая война, наверное, мы не можем, потому что способно к таким выводам прийти только следствие. Но, если говорить о моем понимании этих событий, я думаю да, это начало террористической войны. И я уже некоторое время говорил, писал о том, что это неизбежная фаза нынешнего конфликта на Украине.

То есть, для меня это очевидно, поскольку я тщательно анализировал, отслеживал события в Чечне. И мне кажется, что то, что происходит на Украине, развивается примерно по тому же сценарию.

Вот эта слепая ненависть, злоба, готовность сеять смерть на территории врага, она постепенно убирает всякие механизмы торможения у наших небратьев.

Поэтому, у меня есть ощущение, что … Да, а собственно говоря военные средства, их использование не приносит желаемых результатов. Здесь, в общем-то, достаточно мало возможностей для маневра. То есть, они там накопили какое-то количество резервов, ресурсов на линии соприкосновения, но с помощью этого инструмента решить проблему не удастся. Результаты нужны, и вот нужно давать выход вот этой злобе, этому отчаянью, раздражению. Нужна какая-то свежая кровь ежедневно. И как раз вот эту задачу можно решить посредством использования средств террора.

Поэтому, я полагаю, что мы имеем дело именно с террором в Луганске. И, собственно говоря, террористическая война будет набирать обороты. Я вот помню хорошо, как все это начиналось в Чечне. Мы имели там во время первой войны, которая носила этносепаратистский характер, Буденовск, рейд в Дагестан…

— Кизляр.

— Да, это вот были именно рейды такие. А уже в период между войнами начинался террор немножко другого типа. Если те рейды — там люди Басаева или люди Радуева, они шли воевать и умирать, они считали себя смертниками.

А между двумя войнами уже начинается совершенно другой террор, с другим окрасом: начинают взрываться рынки во Владикавказе, Пятигорске, взрываются автобусные остановки. Потом начинаются какие-то вылазки, опять-таки, в Осетию, в Дагестан, где похищают, убивают, обстреливают колонны, какие-то места дислокации российских военных. Ну, а потом мы все знаем, что дело доходит до взрывов домов в Каспийске, Волгодонске, Москве.

Мне кажется, что будет эта повторена схема — потихонечку от этих взрывов каких-то гражданских или военных объектов наши оппоненты будут переходить к куда более решительным действиям.

— Террор — это неизбежный этап получается?

— Да, конечно. Конечно.

— На территорию России переберется?

— Да, я думаю, да. Конечно.

— Там же менее защищено, скажем так.

— Конечно. Это вот сейчас начинается просто освоение того пространства, которое условно можно назвать русским и которое, собственно, наши оппоненты называют русским. Для них Луганск, Донецк — это «оккупированная Россией территория».

Я думаю, что, конечно, если бы у них хватило сейчас наглости и воображения, то они с удовольствием бы развернули сразу эту террористическую деятельность в России, но вот должно пройти время, нужно примериться: а как это делать, что вообще происходит после того, как эти взрывы прозвучали.

Но, мне кажется, что да, это имеет тенденцию переползания в Россию.

Ну, я думаю, что здесь, конечно, у них будут определенные проблемы, потому что все-таки Россия имеет колоссальный опыт антитеррористической борьбы на Кавказе.

— Ну, это было давно, «Рашка сейчас разваливается и ничего не умеет».

— Нет, это накопленный опыт. Там очень серьезные выстроенные какие-то механизмы, есть серьезные службы, которые умеют с этим делом разбираться.

Все-таки, мы должны понимать, что кавказские террористы, — они в течение долгих лет совершенствовали свои навыки. А эти пока ученики в этой школе терроризма, они еще только в первый класс пошли. Поэтому, они будут толкаться, стараться что-то делать, у них на первых порах это будет плохо получаться. Но, в общем, опасность достаточно серьезная. И надо просто иметь это в виду.

— По логике этих событий, чтобы проскочить сразу несколько этапов. Почему бы не начать сразу этап очистки от террористов территорий. То есть, я о каких-то превентивных ударах по будущим террористам, о том, что можно было бы принудить Украину к отказу от этого пути именно силовым путем.

— Мне кажется, что это невозможно. Ну, скажем так, Россия наносила удары по Чечне, это никак не останавливало террор, а наоборот его разогревало. Это невозможно превентивными ударами — артиллерией, чем-то еще, — невозможно остановить.

Террор — это партизанщина. Это может быть поддерживаемая государством какая-то деятельность и просто какие-то мстители. Это нужна такая конкретная, локализованная на отдельных участках работа, имеющая в виду какие-то конкретные группы людей. И, я боюсь, что здесь возможны только ответные меры.

Но. Вы знаете, я вообще считаю, что может быть оно и не плохо. Потому что, собственно говоря, рейд Басаева и Хоттаба в Дагестан…

— Цинично звучит.

— Я объясню. Выглядит цинично, да. Рейд Басаева и Хаттаба в Дагестан, подрывы домов — это дало России абсолютно железный с правовой точки зрения повод для того, чтобы начать обеззараживание этой территории там, где обосновались террористы всех мастей и разновидностей. Ну, так вот украинский терроризм — он тоже может сыграть роль такого повода. Я не хочу описывать, как будут развиваться события, но понятно, что взбесившуюся страну с сумасшедшими абсолютно людьми кто-то должен призвать к порядку — рано или поздно.

— Мне почему-то все время кажется, что вот, уже срок пришел.

Хорошо. Еще пару слов. Вы отзывались о встрече Трампа с Путиным. Они к чему-то пришли, или они просто познакомились?

— Я думаю, что они, скорее, просто познакомились. А главный итог этой встречи — это ее продолжительность. Собственно, они ее, эту продолжительность и предъявили в качестве указания на то, что курс будет меняться.

Поймите, вот эти отношения враждебные они складывались в течение долгих лет. Вот было бы странно, если бы корабли внешней политики обеих стран моментально поменяли бы курс в одночасье. Это невозможно. Все остается неизменным. И санкции, и претензии к России, и связанные с нарушением прав человека, ограничением свободы слова, «аннексии Крыма», поддержкой Донбасса. Все это остается пока неизменным.

Нам предъявлена спокойная, заинтересованная беседа двух больших политиков, которые явно симпатизируют друг другу, поскольку иначе бы они так долго бы не общались. И, значит, я думаю, будут какие-то очень постепенные изменения.

Трамп скован по рукам и ногам глобалистской элитой своих стран. И понимаете, тут вот ведь еще какая история. Речь ведь не идет о том, чтобы Россия что-то уступила. Россия, она занимает совершенно определенные позиции. Крым она не отдаст, помогать Донбассу она не перестанет, Башара Асада она тоже будет поддерживать и далее. Речь идет о том, чтобы Америка и Запад в целом перестали вот так вот жестко оценивать действия России, чтобы они пошли на уступки. Вот это вот проблема.

Двигаться должны они, а не мы в этом контексте налаживания отношений. А им ой как непросто это сделать. Поэтому и не будет никаких вот таких быстрых судьбоносных решений. Я думаю, все начнется с изменения риторики, что вот оценки, высказывания, касающиеся России, они будут постепенно становиться мягче.

И у нас риторика начнет меняться. Ну а дальше через какое-то время, я думаю, не очень это скоро все произойдет, какие-то конкретные решения приниматься будут, связанные с ключевыми для нас вопросами: Крым, Донбасс, Сирия

— А вам не кажется, что все-таки не в Сирии и Донбассе дело. Вот мне когда-то говорили, что майдан затеяли, чтобы забрать у России энергорынок европейский и чтобы он отошел США. И я вот так смотрю, оно к этому и идет.

То есть, США уже залезли, доят нашу корову, уже они собрались через Польшу поставлять СПГ. И для того, чтобы продавать Европе газ, который дороже нашего и который сложнее доставлять, обязательно надо нас демонизировать, обязательно надо устроить если не войну, то предвоенную ситуацию, заблокировать нас. Иначе не получится продавать газ такой дорогой в Европе.

— Я не исключаю. Ну, смотрите, Трамп — человек, будучи бизнесменом, он не привык соизмерять какие-то свои поступки с общим политическим контекстом. За день до встречи с Путиным он говорит в Варшаве о дестабилизирующей роли России. Возможно у него, как у бизнесмена, есть такие вот планы как можно больше всего американского продать во все уголки света. Но, знаете, у Европы есть свои интересы, у России есть свои интересы. Ну, мне все-таки кажется, что съест-то он съест, но кто ж ему даст.

Мне кажется, что все равно курс на выравнивание ситуации на планете, на уменьшение конфликтности — он перевешивает все экономические интересы.

Если есть экономические интересы, а конфликтность будет продолжать нарастать из-за того, что их попытаются обслуживать, значит, эти интересы надо будет отодвинуть в сторону. Вот я как-то все-таки оптимистично настроен.

— Не знаю, вы не оптимистичны, вы просто глубоко русский человек, я смотрю.

— Почему?

— Ну, вот так вот. Вот экономические интересы отодвинем в сторону. Осталось только бутылку на стол и Трамп, садись.

— Нет, ну, кстати, я прочел у кого-то в фейсбуке. Там забавные строчки. Человек говорит: я не понимаю, что там за итоги, но вообще по ним вот видно, что два мужика сели поболтать, и вот если так будут болтать, то дело дойдет до пострелять кабанчиков в Завидово. Да и выпить тоже, так сказать, не грех, в баньке попариться. Это хорошо, слушайте. На самом деле, личные отношения в истории уже неоднократно помогали избежать каких-то очень серьезных проблем. Да Хрущева и Кеннеди мы можем вспомнить, как они в результате личного общения и личных контактов сумели развести этот Карибский кризис.

— Банька, выпить не грех. Спасибо, что не Хиллари.

— Без Хиллари, мне кажется, это какая-то апокалипсическая картина.

— Хорошо. Огромное спасибо. Будем, все-таки, надеяться на лучшее. Как глубоко русские люди.

— Да. Планета не развалится.

— Не, не развалится. Счастливо.

— Всего доброго, Валентин.

Читайте также: Вас скоро убивать будут за ваши нацистские символы, — полиция Киева — боевикам «АТО» (ВИДЕО)

«ПолитНавигатор»