ЛЕПЕХИН Владимир
В статье «Глобальная матрица. Может ли Россия ей противостоять» автор этих строк заметил, что «Россия рассталась с большей частью советского политического и культурного наследия, но продолжает удерживать Первомай и День Великой победы в качестве своих главных государственных праздников, сохраняя тем самым уникальные национальные традиции и свое собственное лицо, что очень важно в условиях глобализации мира и всего, что с нею связано.
Думаю, нет необходимости лишний раз напоминать, что планетарная глобализация — объективный процесс, и альтернативы ему как бы нет. В самом деле: что можно противопоставить течению времени из прошлого в будущее? Глобализации и, следовательно, стандартизации, усреднению и обезличиванию сегодня в мире подвержено все рукотворное: от мироустройства до обустройства судьбы отдельно взятой личности.
Произнесенное — аксиома, вряд ли нуждающаяся в доказательстве: со свидетельствами глобализации всего и вся мы сталкиваемся сегодня в режиме on-line на каждом шагу. Вместе с тем, существует гипотеза, что глобализация, как и всё в этом мире, сопровождается контрпроцессом — стремлением тех или иных стран и народов избежать поглощения и растворения в общем универсальном «великолепии». То есть размежевания в современном мире так же естественны, как и объединения.
Насколько эти два процесса соразмерны, сказать сложно. Но ясно одно: сегодня глобализация мощнее и тотальнее суверенизации. Она — в восходящем тренде, в отличие от стремления тех или иных субъектностей сохранить свой политический суверенитет или же культурную аутентичность, что становится, скорее, исключением из общего правила.
Государства как каркасы суверенностей все больше нивелируются, тысячелетние культуры переформатируются, политические, экономические и религиозные системы подгоняются под некие единые законы и правила — и все это становится необратимым.
В малых странах вопрос об альтернативах глобализации не встает в силу бессмысленности самой постановки вопроса. В крупных странах, претендующих считаться государствами-цивилизациями, постановка вопроса о суверенитете, напротив, абсолютно резонна. С какой стати, к примеру, Китай, как страна, превосходящая любую другую страну мира по численности населения и ВВП, должна жить согласно западной формуле глобализации?
Впрочем, автора этих строк в глобализациях по-американски, по-китайски, еtс. интересует, в первую очередь, роль и место в них России.
Имеет ли наша страна право претендовать если не на статус законодателя планетарных стандартов, то хотя бы на сохранение себя как суверенной и самобытной цивилизации в рамках многополярного мира? Ответ на этот вопрос зависит от того, в какой мере элиты современной России осознают собственно российские идентичности и так называемые «цивилизационные сущности».
Можно сколько угодно критиковать советскую власть, однако она — при всех заимствованиях сущностей чужих и чуждых (марксистской теории, а позднее — идеи конвергенции с Западом) и отказа от своих, имманентных сущностей (от православия, панславянства и проч.) — обеспечивала цивилизационную связь со всей предшествующей российской историей. И отказ СССР в конце 20-х гг. от доктрины «перманентной революции» с последующим переходом к построению социализма в одной отдельно взятой стране был ничем иным, как возвратом державы к своим цивилизационным основаниям.
К сожалению, то, чего революционерам-западникам не удалось добиться в первые революционные годы, было с лихвой наверстано в начале 90-х годов прошлого века.
Полагаю, что основной негатив в связи с упразднением СССР состоит не в сломе советской административно-политической машины (восстановление этой машины в еще более антинародном варианте произошло уже при Борисе Ельцине) и даже не в развале Советского союза на полтора десятка новых стран, но в том, что все эти страны без исключения попытались — с разной степенью успеха — избавиться от российской социокультурной матрицы.
В самой России новая либерально-прозападная власть на словах отвергла коммунизм, а на деле — окончательно отправила в утиль русскую идентичность, а сегодня стремится отправить туда же тысячелетнюю российско-евразийскую цивилизационность.
Как известно, новая Конституция Российской Федерации (от 1993 года) закрепила примат международного права над российским. Базовым идеологическим постулатом был по факту провозглашен принцип максимальной открытости России и, следовательно, «интеграции» последней в глобальную политэкономическую и культурную матрицу Запада на его условиях.
В результате началось интенсивное поглощение России западной цивилизацией, беспрепятственно продолжавшееся, как я полагаю, до известного выступления в Мюнхене в феврале 2007 года Владимира Путина. Судя по всему, российского президента невзлюбили на Западе именно после этой речи, ведь в ней Владимир Путин фактически разоблачил глобализацию по-американски, отметив, в частности, что «как бы ни украшали термин „однополярный мир“, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения».
После названного разоблачения экспансия Запада в пространство российских интересов стала уже неприкрытой, что привело в итоге к нападению Грузии (при поддержке инструкторов НАТО) на Южную Осетию 2008 года, навязыванию постсоветским странам антиевразийского проекта «Восточное партнерство», государственному перевороту на Украине в 2014 году, экономическим санкциям и иным недружественным акциям Запада по отношению к России.
На днях Генпрокуратура РФ признала нежелательной работу в нашей стране таких иностранных неправительственных организаций, как «Открытая Россия» (Великобритания), «Институт современной России» (США) и  Общественное сетевое движение «Открытая Россия» (Великобритания). признав тем самым порочность принципа безмерной и односторонней открытости России всем геополитическим ветрам и продемонстрировав Западу желание российских элит жить своим умом.
Замечу в связи со сказанным, что войны с применением ядерного оружия против Российской Федерации не будет. Не только потому, что западные политики боятся нашей страны (на Западе хорошо понимают, что российские элиты не запрограммированы на превентивный ядерный удар). Россию планируется одолеть и уничтожить на поле гуманитарной брани. Тем более, что западные гуманитарные войска уже заняли большую часть российского социокультурного пространства.
В период правления Горбачева и Ельцина российские лидеры добровольно принесли западным политикам ключи от всех российских дверей. В период Путина произошло отрезвление определенной части нового правящего класса, и сегодня Россия все активнее меняет свое отношение и к Западу, и к самой себе. Налицо рост понимания того факта, что в чужой культурно-ценностной матрице России уготована роль жертвы, не более, — при том что у РФ имеется собственный колоссальный потенциал развития.
Тем не менее, процесс обретения российскими элитами национальной и цивилизационной идентичности отстает от тех темпов, с которыми сегодня в России происходит уничтожение всех её оснований.
Процессы прозападного, глобалистского переформатирования России в культурном, образовательном, информационном, гендерном и других социогуманитарных сферах зашли так далеко, что остановить их нынешним российским элитам, похоже, уже не под силу. Тут нужны уже принципиально новые элиты.
В самом деле, если в культурном поле России сторонники Павленского, Пуси-Райот, педофильских выставок, театральных инноваций в духе Тангейзера и проч. еще не овладели господствующими высотами, то, например, в информационном поле ведущие позиции постепенно отдаются зарубежным социальным сетям и дискурсам, а в сфере образования давно и бездарно сданы Болонской системе и разного рода подрывных экспериментов в парадигме попперовско-соровского «открытого общества».
Еще более тревожная ситуация складывается в гендерной сфере, где все, что связано с сохранением и укреплением традиционной семьи, последовательно выносится за пределы российского цивилизационного мейнстрима — о чем свидетельствует, в частности, подписание Дмитрием Медведевым 8 марта с.г. откровенно антироссийской «Национальной стратегии действий в интересах женщин на 2017—2022 гг.», направленной на уничтожение в РФ традиционной семьи и формирование в ней новой политической субъектности — сообщества прозападных феминисток.
Принцип «открытого общества» открыл Россию не для свободного проникновения в РФ инвестиций, передовых технологий и лучших культурных образцов, но, увы, в основном для обратного: для вывоза из России всего самого лучшего и ввоза в неё того, что разрушает основания российского бытия. Между тем, возврат России к своим цивилизационным основаниям и сущностям — важнейшее условие сохранения ею своей суверенности и шанса на выживание в условиях тотальной экспансии Запада.
Названные сущности — это уникальная евразийская география РФ и базирующаяся на ней (а не на фантазиях либеральных экономистов) производящая экономика, это тысячелетняя самобытная культура нашей страны и её великая история, не нуждающаяся в том, чтобы любители западных ценностей обогащали её примирением с власовщиной и бандеровщиной.
Важнейшие российские сущности — это русский и другие языки народов России, это наша кириллическая письменность (привет Казахстану!); это традиции многонационального российского народа и культура традиционных для России конфессий.
Это, наконец, общероссийские праздники 1 мая и 9 мая — своего рода цивилизационные якоря, удерживающие Россию от её окончательного поглощения глобальной матрицей.