ЛЕПЕХИН Владимир

США, похоже, надорвались в своем стремлении навязать всем и каждому услугу внешнего управления, и сегодня над американскими политиками потешаются даже их самые верные вассалы.
Впрочем, вассалы (если говорить о странах Евросоюза) тоже переживают не лучшие времена, стремясь сохранить остатки былой роскоши. (http://ria.ru/analytics/20160704/1458234472.html) Пожалуй, лишь Британия остается единственной страной Европы, правомочной принимать самостоятельные решения, и единственной страной Запада, способной их принимать. Да и та находится во все более откровенном маразме традиционных элит и все более глубоком расколе нации на глобалистов и всех прочих.
На этом фоне все очевиднее, что увлеченный гегемонизмом, борьбой за права ЛГБТ и русофобией Запад проглядел и профукал геополитическую альтернативу, сформировавшуюся с участием России.
Все более очевидно, что, например, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) не просто состоялись, но явили миру принципиально новый тип международного взаимодействия.
Вопрос: смогут ли названные интеграционные объединения стать привлекательнее, а значит и устойчивее Евросоюза? И где гарантия, что у ЕАЭС и ШОС иная судьба, чем у Объединенной Европы — в том смысле, что их ждет добрососедство и процветание, а не утрата суверенитета, воспроизводство фашизма и раздрай?
Названные вопросы были поставлены автором этих строк в минувшую субботу в докладе на специальной сессии по проблемам развития ШОС в рамках Международной конференции, посвященной проблемам культурного наследия Сибири и организованной правительством Республики Хакасия совместно с Министерством культуры России. Ответы на них были опубликованы в статье «ЕАЭС и ШОС не должны повторить системные ошибки Евросоюза» (http://ria.ru/zinoviev_club/20160705/1459049231.html) и частично представлены в настоящей заметке.
Начну с того, что Евразийский экономический союз — объединение локального типа, не претендующее на мировое доминирование, о чем российское руководство не раз предупреждало своих западных «партнеров», ошибочно рассматривающих ЕАЭС как альтернативу Евросоюзу и американской гегемонии. (http://inosmi.ru/usa/20120420/190853766.html) На самом деле, альтернативой ЕС является Шанхайская организация сотрудничества, объединившее 8 государств Евразии (если считать проходящих процедуру присоединения к ШОС Индию и Пакистан) в качестве стран — членов организации, 4 страны — в статусе наблюдателя и еще некоторое количество государств, вставших в очередь на участие в ШОС в том или ином качестве.
По факту, ШОС — крупнейшая в мире трансрегиональная интеграционная структура, объединяющая половину населения планеты. Между тем, главными её характеристиками являются не количественные, а качественные параметры и, прежде всего, множественность и многообразие культур цивилизационного уровня.
В ШОС представлены несколько десятков локальных самобытных евразийских и азиатских социокультурных общностей и уже, как минимум, девять цивилизационных мегакультур: российская православная, китайская конфуцианская, тибетская, тюркская суннитская, тюркская тенгрианская, индуистская, персидско-шиитская, российская буддистская, китайская мусульманская.
Подобная палитра культур и субкультур и, в том числе, языковое и конфессиональное многообразие актуализируют не только содержание и сам процесс культурного взаимодействия стран и народов ШОС, но также проблему рисков.
Предвидение рисков — не праздный вопрос, и за примерами негативных последствий игнорирования рисков и угроз далеко ходить не нужно. Нынешний кризис Евросоюза и всей западной системы ценностей — наглядный пример того, к каким последствиям приводят системные ошибки на старте создания межгосударственного объединения.
Главная системная ошибка ЕС — подмена интеграции конвергенцией.
Так, интеграция предполагает такое взаимодействие участников объединительного процесса, которое происходит без утраты ими своих сущностей, то есть она подразумевает единство культур в их самобытном и суверенном многообразии. Интеграция предполагает взаимную выгоду и разного рода паритеты в сотрудничестве без смешивания культур: как, к примеру, соединение трех чистых цветов в равном объеме на российском флаге.
Конвергенция, напротив, предполагает взаимослияние культур и их смешивание с последующей утратой участниками объединения своих изначальных сущностных признаков и свойств. Так, при смешении цветов триколора белого, синего и красного получится в итоге светлофиолетовый цвет — то есть нечто принципиально новое, в то время как изначальные цвета-сущности исчезнут.
К сожалению, в пространстве ШОС мы видим сегодня не только интеграционные процессы, но и конвергенцию, которая осуществляется через смешение культур, например, в приграничных регионах, и где по факту происходит или может происходить поглощение сильными странами малых стран с их последующей ассимиляцией. (Так белый и синий цвета в триколоре — если их мало — постепенно и без остатка растворяются в красном цвете, если его много).
Подобный тип взаимодействия может устраивать Китай и Индию; с ним может согласиться и Пакистан; однако же конвергенция в пользу крупных культур очевидно не устраивает большинство стран — членов ШОС.
Мы видим сегодня, как происходит китаизация российских дальневосточных регионов, а также примыкающих к Китаю районов Киргизии, Таджикистана и Казахстана, вызывающая рост протестных настроений у коренных народов. Не может не вызывать вопросов и исламизация (в том числе — в радикальных форматах) ряда стран Центральной Азии под воздействием своих крупных соседей с Юга. Словом, вопросы, связанные с культурным сотрудничеством стран и народов ШОС куда более сложны и ответственны, чем, к примеру, вопросы экономического взаимодействия. И это требует от государственной власти и региональных элит сверхвнимательного отношения к социокультурной политике.
Но как обеспечить такое взаимодействие евразийских государств, которое предполагало бы сохранение и укрепление культурной целостности и самобытности всех её участников? Как обеспечить «единство в многообразии», которого не хватает сегодня в Евросоюзе?
Важнейшее условие сохранения, например, российской культуры (культур российских народов) в процессе евразийской интеграции — это её осмысление, рассмотрение и развитие как, прежде всего, уникальной ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ культуры, обладающей вполне конкретным набором паттернов (сущностных признаков), определяющих её гомогенность, оригинальность и устойчивость.
Аналогичным образом следует рассматривать и иные культуры в пространстве ШОС.
Цивилизационное измерение интеграционных процессов должно стать важнейшим условием эффективного социокультурного сотрудничества стран — членов ШОС. (http://ia-centr.ru/publications/15953/) Подобное измерение предполагает выявление и описание цивилизационных мегакультур, а также культур государств и внутренних автономий с последующим построением «матриц» социокультурных признаков и их носителей в виде реестров культурно-исторических памятников с конкретными статусами.
На втором этапе интеграционного процесса необходимо осуществить сравнительный анализ социокультурных матриц взаимодействующих стран и цивилизаций, после чего следует выявить и описать блок комплементарных (не противоречивых, взаимосочетающихся) ценностей и традиций с соответствующим наполнением конкретным содержанием такого понятия как «евразийские ценности» — по аналогии с понятием «европейские ценности». С последующим продвижением (уже на третьем этапе) евразийских ценностей в ШОС и в мире.
Ключевая комплементарная социокультурная ценность стран-членов ШОС, базирующаяся на цивилизационном подходе, — это многополярный мир. Названный императив исключает наличие в евразийских интеграционных объединениях (ЕАЭС, ШОС и др.) политического центра в лице какого-либо «исключительного» государства, диктующего всему миру свои ценности как «лучшие» и «единственно правильные». (http://ria.ru/analytics/20160317/1391628897.html) Евразийские сообщества развиваются как объединения суверенных государств и цивилизаций, выстраивающих взаимодействие на паритетных принципах.
ШОС — это сеть, а не пирамида. И это принципиально иной тип интеграции и мироустройства, в сравнении с той моделью глобализации, которую предлагает и навязывает миру Запад.
Очевидной комплементарной социокультурной ценностью входящих в ШОС государств является поддержание традиций и, следовательно, традиционных культур, вытекающее из принципиально иного, чем на Западе, понимания категории «прогресс» и выражающееся в сверхответственном отношении к мировой и национальной истории и народной памяти.
С названным императивом связана и такая, например, комплементарная евразийская ценность, как традиционная семья. Эта ценность — безусловный приоритет для всех стран-членов ШОС, принципиально отличающий их от стран, входящих в Европейский союз, вынужденных придерживаться специфических конъюнктурно-потребительских взглядов на гендерный вопрос.
Названные выше в качестве примера, а также еще с десяток общих для евразийских стран ценностей — та основа, на которой могут и должны быть выстроены Шанхайская организация сотрудничества и другие евразийские объединения. Это те принципы, которые минимизируют будущие риски в развитии ШОС и ЕАЭС и предполагают утверждение сначала в Евразии, а затем и на планете Земля принципиально иного мироустройства в сравнении с тем, что предлагает ей сегодня «цивилизованный» Запад.