ХУДИЕВ Сергей
Больше миллиона иностранцев, побывавших в стране, трудно объявить подкупленными. Поэтому чаще пишут о другом: да, праздник удался, но это ненадолго. Иногда сообщения либеральных СМИ вообще напоминают анекдоты брежневских времен.
На днях оппозиционный политик Владимир Милов со товарищи обрушился на 17-летнего английского видеоблогера Тео Огдена. Тео согрешил тем, что записал в целом благожелательный ролик о России, в котором опроверг ряд негативных стереотипов о России и русских. Что ж, разоблачение ксенофобских стереотипов о жителях тех или иных стран — дело вообще благородное.
В Сети немало отзывов русских людей, временно или постоянно живущих за границей, о жителях других государств. Причем нередко они носят такой же характер, как ролик Тео — мол, в русской Сети пишут, что в Норвегии педофилы, в Америке — алчные капиталисты, а в Польше — злые русофобы, а я вам ответственно сообщаю из соответствующей страны, что все это враки. Или, по меньшей мере, несправедливые обобщения.
Но пережить такой ролик о России оказалось выше сил, и Милов обвинил Тео в том, что он «прославляет мафиозную диктатуру», потому что его отец имеет бизнес-интересы в России, и выразил надежду, что его покарает карма.
Ситуация глубоко иронична сразу на нескольких уровнях.
Борцы с режимом часто говорят о различии между «любовью к отечеству» и «любовью к его превосходительству», и ирония ситуации в том, что реакция на ролик Тео эту разницу хорошо иллюстрирует. Тео вообще про превосходительство не говорит ничего, а именно про страну и людей — мол, нормальные люди, нормальная страна.
Если вы не против страны, а против режима, то почему вас бесят позитивные отзывы именно про страну и рядовых ее граждан?
Эта ситуация вообще отлично высвечивает тот мучительный когнитивный диссонанс, который вызвал в некоторых отечественных (и еще более, зарубежных) кругах чемпионат мира по футболу.
То, как он был проведен, — огромное достижение, которое невозможно отрицать.
Поддержание порядка на любых массовых мероприятиях — это очень трудно, а здесь организаторам пришлось иметь дело с особенно головоломной задачей.
Обеспечить порядок и безопасность в ситуации наплыва более чем миллиона преимущественно молодых любителей шумного веселья — это грандиозная проблема. Футбол вызывает бурные эмоции, и тут совершенно обычны хулиганские выходки: даже в этом году во Франции полиции пришлось применять слезоточивый газ против болельщиков, праздновавших на улицах Парижа победу национальной сборной.
Горячий футбольный патриотизм, плюс дух соперничества, плюс любовь к физической активности на свежем воздухе, плюс алкоголь, плюс неизбежные недоразумения из-за различия языков и культур — всё это делает задачу поддержания мира и порядка в толпе очень и очень нелегкой.
Во многих странах в аналогичных обстоятельствах справиться с ней не удалось. И нам не стоит упрекать их за это. Достаточно относительно небольшой группы хулиганов, чтобы все пошло наперекосяк.
То, что в России удалось предотвратить обычные для футбола драки и безобразия и сохранить эту удивительную атмосферу праздника, — это почти чудо.
Многие ждали каких-нибудь стычек после того, как наша команда проиграла хорватской сборной, вспоминая 2002 год, когда наш проигрыш японцам вызвал массовые беспорядки в центре Москвы. Тогда один человек был убит и 49 ранены. Но ничего подобного в этот раз не произошло. Даже после чрезвычайно неудачных высказываний некоторых хорватских футболистов, за которые они, впрочем, вскоре извинились. Было некоторое раздражение в социальных сетях, но не больше.
Можно только согласиться с генеральным директором оргкомитета «Россия-2018» Алексеем Сорокиным: «Теперь мы верим, что мы можем. Мы можем хорошо играть в футбол, и мы можем хорошо организовывать мероприятия глобальной важности».
И один из важнейших результатов чемпионата — он меняет восприятие России в мире, и меняет восприятие Россией самой себя.
Зрелище праздничной толпы на улицах Москвы, приветливо улыбающихся людей разных языков и разных рас, самые восторженные отзывы международных спортивных чиновников, рассказы болельщиков в социальных сетях, которые делились, как собирались в путь в Россию, к варварам, со страхом и слезами, но приехав, обнаружили вполне благоустроенную, безопасную среду и дружелюбных местных жителей. Всё это ломает определенную картину мира.
Если воспользоваться сказочной аналогией, это расколдовывает, рассеивает злые чары.
Многие, однако, переживают острый когнитивный диссонанс: то тяжелое психологическое состояние, которое возникает, когда человек сталкивается с данными, не помещающимися в его картину мира.
Ведь всякому верному адепту либеральных ценностей известно, что Россия — клептократия, управляемая мафией. Об этом недавно говорил побывавший в России сенатор Джон Кеннеди, а уж он-то врать не станет.
Все должно разваливаться на части из-за тотального воровства. Унылое и озлобленное население должно срывать зло на бедных иностранцах, забредших в эти страшные места. Тем более что пропаганда, конечно же, внушает местным жителям ненависть ко всему миру. В магазинах должны стоять очереди за самым необходимым.
Когда ничего подобного не обнаруживается, возникает необходимость как-то примирить сложившиеся убеждения с новыми данными.
Можно, в принципе, отказаться от образа врага — и сдать в архив всю риторику про мафиозную клептократию. Но этот образ слишком важен, чтобы от него можно было просто так взять и отказаться. В него вложено слишком много сил. Он психологически важен, поскольку борьба с врагом создает у людей впечатление, что они заняты чем-то осмысленным.
Он мировоззренчески необходим, поскольку Царство Добра, Света и Западных Либеральных Ценностей требует себе противоцарства, которое воплощало бы все плохое: всё то, что адепты Ценностей полагают чуждым себе. И этим царством, естественно, будет Россия. Ну не Саудовская же Аравия.
Как писал Эрик Хоффер, адепт идеологии отлично обходится без Бога, но ему обязательно нужен дьявол — архивраг, против которого собираются все честные приверженцы правильных взглядов.
Поэтому как-то приходится согласовывать образ врага с новыми данными.
#{author}Есть не очень много способов это сделать. Первый мы видим у Владимира Милова — простодушно объявлять позитивные свидетельства проявлением «бизнес-интересов». Как сказал поэт, «ты скажи-ка, гадина, сколько тебе дадено».
Но это не работает. Больше миллиона иностранцев, побывавших в стране, трудно объявить подкупленными. Поэтому в газетах чаще пишут о другом: да, праздник удался, но это ненадолго. Потом начнутся будни режима, унылое и озлобленное население, все разваливается из-за тотального воровства и вообще все как мы раньше говорили.
Иногда сообщения либеральных СМИ вообще крайне забавны и напоминают анекдоты брежневских времен. Например, заголовок «Немецкой Волны»: «На ЧМ-2018 в России было больше проявлений сексизма, чем расизма».
В тексте, однако, сообщается, что «Организация „Футбол против расизма“ не зафиксировала на ЧМ-2018 ни одной расистской выходки». Но сообщить об этом в заголовке было нельзя, да и в тексте надо было уравновесить сведениями о «более чем 30 случаях сексуальных домогательств».
Да, как-то мы подвели мировые СМИ — русским полагается быть расистами, по той простой причине, что они вообще должны воплощать все злое и греховное в либеральных очах, а расизм — это одно из наиболее порицаемых в либеральном контексте зол.
И вот оказывается, что множество темнокожих болельщиков и игроков ничуть не сподвигли русских на расистские выходки. Тут, конечно, нужен заголовок, который бы как-то смягчал этот удар, и он был найден.
Нельзя, конечно, сказать, что чемпионат разрушит образ врага — он слишком глубоко укоренен и слишком нужен. Но он этот образ явно подрывает.
Он подрывает его для западной аудитории. Но, что важно, он подрывает его и внутри России.
То горькое недоверие к себе и друг к другу, которое присутствовало у нас еще с 90-х годов — «у нас ничего не могут толком организовать», «все украдено», «народ у нас злой и угрюмый» — уходит в прошлое.
Уже ради одного этого чемпионат стоило провести.

Источник