ТРЕТЬЯКОВ Виталий
Слушаю и читаю комментарии к событиям в Каталонии. Много правильного, но банального. Много поверхностного. Много спекулятивного. Много и неправильного.
Но практически нет главного, фундаментального.
А главное и фундаментальное нужно искать не в специфике Каталонии внутри Испании, не в ошибках испанского правительства и уж тем более не в политике сегодняшнего дня или последних лет. Главное и фундаментальное — в закономерностях исторического процесса, чётко фиксируемых, если смотреть на историю не как на то, что происходит сегодня, а как на то, что происходило всегда. И, соответственно, будет происходить и завтра.
Итак, каталонцы возжелали отделиться от Испании, обрести государственную независимость и сами решать свою дальнейшую судьбу. С формальной точки зрения в случае успеха это означает, во-первых, появление ещё одного государства и, во-вторых, соответствующее изменение границ. Разумеется, при всех современных заклинаниях о «демократии» и «праве народов на самоопределение» это приводит в недоумение или ужас действующих политиков, политиканов, политологов и юристов. Ибо последние верят только в сочинённые ими законы, а первые отучились или никогда не умели смотреть на текущую политику как на часть исторического процесса.
А что демонстрирует нам история как процесс? Очень ясные, очень конкретные и практически не подверженные субъективной воли единиц вещи. Перечислю их.
П е р в о е. Вся история человечества с момента появления государств есть история изменения границ. Даже не обращаясь к соответствующим справочникам, с уверенностью утверждаю, что абсолютное большинство государственных границ 2017 года в мире не соответствуют государственным границам не только 1917 года, но даже и 1947 года. Что уж говорить о сравнении сегодняшних государственных границ с границами государств 200, 500, 1000 лет назад?!
Итак, если вся человеческая история есть история изменения государственных границ, значит, они будут меняться и в будущем. А будущее, как известно, начинается, сегодня.
В т о р о е. Как изменяются границы? И это хорошо известно из истории. Либо в результате войн. Либо в результате распада крупных государств (включая колониальные империи, но не только), что тоже чаще всего сопровождается если и не большими войнами, то по меньшей мере — вооружёнными конфликтами. В редчайших случаях изменения государственных границ происходит мирным путём — покупка территорий, обмен территориями и пр.
Т р е т ь е. Вся история человечества есть процесс умножения числа государств (в современном понимании этого слова). Напомню, что при создании ООН, то есть в 1945 году, в мире существовало чуть больше 50 государств, а сейчас их больше двухсот. То есть за 70 лет число государств выросло в четыре раза.
Естественно, что если история не остановилась (а она не остановилась), количество государств будет увеличиваться и дальше. По некоторым подсчётам, до 500 к концу нашего века. По моим прикидкам, к середине века в мире точно будет примерно 300 государств.
Ч е т в ё р т о е. Новые государства, по крайней мере с того момента, когда на Земле не осталось не занятых уже существующими государствами территорий, могут возникнуть только и исключительно путём распада прежде существующих государств или отделения от них тех или иных территорий, жители или элиты которых имеют соответствующие амбиции и исторические предпосылки.
А амбиции и исторические предпосылки есть у многих. В Европе уж точно. Ибо практически каждая большая европейская страна и не менее половины средних по составу и по своему историческому генезису суть «лоскутные империи» большего или меньшего масштаба.
П я т о е. Ни одно государство, даже самое-самое сверхмоноэтническое (а таких вообще единицы), не может выпасть из общеисторического процесса. Разве что на время, измеряемое, как опять же демонстрирует история, максимум веком или парой веков. Убеждённость в том, что твоё государство (то, в котором ты живёшь или которым управляешь), является исключением из общего правила — в силу именно его исключительности (богоизбранности, особой эффективности управления им, особых качеств его населения или его политического устройства, особо высокого материального благополучия) — самообман или политический обман, направленный на «менее успешных» соседей по планете, то есть конкурентов.
Ш е с т о е. Совсем уж поверхностным является представление в первую очередь «европейцев», что они, будучи «самыми цивилизованными» на Земле, заговорены своей «цивилизованностью», своими «законами», своим экономическим процветанием, от того, что и сегодня происходит во всём остальном мире.
Посмотрите только на то, как изменилась карта Европы с 1975 года, когда в Заключительном акте совещания в Хельсинки был «юридически закреплён принцип нерушимости границ в Европе». Где ГДР? Где СССР? Где Югославия? Где Чехословакия?
Вы, «европейцы» (собственно, европейские и наши, доморощенные), всерьёз считаете, что эти изменения были возможны только на территории, когда-то подвластной «исторически неправильному» Советскому Союзу? Какие же вы глупцы. Или, во всяком случае, люди, лишённые понимания истории.
Я уже не говорю о таких «мелочах», как то, что Югославия под властью Иосифа Тито фактически никогда и не была подвластна Москве. Но неужели вы думаете, что СССР и его «советская империя» (то есть фактически Восточно-Европейский союз) мог распасться, а нынешний Евросоюз будет существовать вечно? То есть верите в то, что в восточной части европейского континента история продолжается, а в западной — остановилась? Вы понимаете, что это бред?
Или, возьмём проблему уже, неужели вы думаете, что складывающаяся веками Россия (то есть Советский Союз), могла распасться, а совершенно искусственная Украина или куда более, чем Украина, исторически естественная Испания не могут?
Кто это доказал? Господь Бог? Он ничего подобного не говорил. Ваши политики и политологи? Да они миллион раз ошибались и тысячи раз врали, в том числе и самим себе. История? История как раз свидетельствует об обратном.
С е д ь м о е. В результате распада больших государств, внутренние границы в которых чаще всего проводились центральной властью произвольно или по определённой логике, действенной в пределах этих государств, возникают новые государства с, как правило, искусственными с точки зрения истории границами. И границы таких государств именно в силу их исторической искусственности более всего подвержены изменениям, причём, как правило, скоротечным. Что мы имеем сегодня на так называемом постсоветском пространстве.
В о с ь м о е. Распад больших государств, особенно населённых многими народами, чаще всего приводит к появлению, соответственно, и разделённых народов, которые всегда в истории стремились к воссоединению. И оно рано или поздно осуществлялось. Как это произошло совсем недавно с воссоединением (кстати, при полной поддержке и помощи России-СССР) немецкого народа. Но если история допустила воссоединение немецкого народа, почти полвека разделённого на два государства — ФРГ и ГДР, то почему та же история будет препятствовать воссоединению русского народа, разделённого пока что всего лишь четверть века? Только потому, что это не нравится нынешнему Киеву, Вашингтону, Брюсселю или Варшаве? Нет, история никогда не принимала и не принимает во внимание того, что кому-то где-то нравится или не нравится.
Д е в я т о е. А что вообще такое государство? С точки зрения современного так называемого международного права, это нечто, что признаётся другими уже существующими государствами. Но с точки зрения истории это абсурд, ибо тогда не могло бы возникнуть ни одно новое государство сверх тех, что существовали, допустим, два тысячелетия назад.
Нет, в истории государства сначала возникают, затем, если их возникновению кто-либо сопротивляется, отстаивают (чаще всего — вооружённым путём) своё право на существование, а уже потом быстро или постепенно признаются действующим на тот момент «международным правом», а точнее — ключевыми «держателями» этого права. Кстати, классическим примером такого возникновения нового государства с постепенным расширением его границ как военным путём, так и путём коммерческих сделок, являются США.
Непризнание нового государства (практически всегда временное) есть лишь первый этап его реального существования.
Совершенно неверно с исторической точки зрения утверждать, а тем более думать, что после распада СССР возникло 14 новых государств в плюс к одному «старому» — России. На данный момент на постсоветском пространстве существует уже 21 государство: Россия, 14 государств, образовавшихся в границах бывших советских союзных республик, а также Приднестровье (ПМР), Южная Осетия, Абхазия, Нагорно-Карабахская Республика, ДНР и ЛНР.
Это исторический факт, который рано или поздно будет оформлен и изменчивым и всегда конъюнктурным «международным правом».
Д е с я т о е. Кстати, о праве. Только совсем недалёкие люди могут думать и утверждать, что история, в том числе и история государств, стран и народов, развивается по законам права и по подписанным договорам, а не договоры и право фиксируют (всегда с тем или иным опозданием) уже свершившееся в истории.
О д и н н а д ц а т о е. Государства не только разделяются и появляются. Они, государства (тут точнее было бы сказать — страны и народы), ещё имеют историческую тенденцию к созданию союзов, к объединениям и даже к слияниям. Тенденция эта реализуется не только и не всегда насильственным путём, но и добровольно.
Если речь идёт о стремлении к союзу, объединению или слиянию (разной глубины) не двух-трёх государств (это, как правило, случай воссоединения народов), а нескольких, то происходит это не по случайным обстоятельствам и не хаотично, а вокруг давно уже существующих в истории государств (стран), которые я называю союзообразующими.
Эти союзообразующие государства фактически являются историческими государствами-константами. Исторических государств-констант в Европе довольно много (Испания, кстати, одно из них), а вот союзообразующих на данный момент всего три: Россия, Германия-Франция (пока они в очередной исторический раз не поссорились) и Великобритания (но, скорее, как представитель США, то есть своей бывшей колонии, ставшей метрополией). Если Турция опять не вернётся в международную политику в качестве великой европейской державы, которой она с точки зрения истории совсем ещё недавно была, то всё. Других союзообразующих центров и государств в Европе не осталось. Не может новый европейский союз возникнуть ни вокруг Италии, полностью утерявшей свою «великость», ни вокруг Польши, так её и не приобретшей, ни вокруг когда-то имперской Швеции…
Но это не означает, что такие союзы вечны. Время их жизни — от 50 до 75 лет, что тоже предначертано историей, но я этого не буду сейчас доказывать. Бодрые и успешные в начале своей жизни, могучие и процветающие в её середине и особенно в последней трети, к финальному десятилетию эти союзы начинают чахнуть, дряхлеть и ветшать, а противоречия внутри них (всегда «заботливо» сохраняемые предшествующей историей) начинают резко обостряться. Что мы и видим сейчас в Евросоюзе, уже вошедшем в последнее десятилетие его жизни.
То есть и союзы государств (сверхгосударства) создаются и распадаются. Это тоже историческая закономерность. А при начале процесса распада (которое наступает на пике могущества и процветания этого союза) претензии возникают не только у его вассальных (будем называть вещи своими именами) членов к Центру, к союзообразуюшему государству (что мы и видим сейчас в Евросоюзе по отношению к Германии), но и к другим, прежде всего к соседним, странам, входящим в этот союз. А также к другим составным частям самих стран, входящих в этот союз. Это мы видели в СССР периода заката между, например, Азербайджаном и Арменией (и не только между ними) или внутри тогдашней Грузии. Это мы видим сейчас в Евросоюзе на примере Каталонии в Испании, чуть раньше — на примере Шотландии в Великобритании. И так далее.
Дряхлеет союз — дряхлеет не только его Центр. Дряхлеют все его составляющие. И одни части этих составляющих, оставаясь лояльными Центру, хотят выйти из-под власти или контроля своих «национальных государств».
Д в е н а д ц а т о е. Самое глупое, что может в этом случае сделать союзный Центр, как его называли в СССР, то есть Москва, а в случае с Евросоюзом — Берлин и формальная столица ЕС Брюссель, так это затеять то, что затеял в 1991 году Михаил Горбачёв. Я имею в виду так называемый новоогарёвский процесс. Кратко говоря, это попытка за счёт заигрывания с автономиями в составе разных союзных республик укоротить амбиции собственно членов союза. Этот шантаж, во-первых, лишь ускорил распад СССР, а, во-вторых, обострил «сепаратистские» настроения разных народов внутри самих союзных республик.
Вот почему, когда уже много лет назад я впервые услышал о «новой парадигме Евросоюза», то есть о «Европе не национальных государств, а Европе регионов», я окончательно понял, что Евросоюз не жилец.
Референдум в Каталонии — это и есть следствие этого евросоюзовского новоогарёвского процесса, следствие реализации политики «Европы регионов». Не только этого, разумеется, но и этого тоже.
Кстати, и полицейская операция испанского «союзного Центра» в Каталонии, естественная с точки зрения Мадрида и Брюсселя, есть по сути и по своим последствиям примерно то же, чем был ввод Горбачёвым войск в Тбилиси в апреле 1989 года. Тогда эта логичная с точки зрения Москвы операция проблемы грузинского сепаратизма не решила, людей ожесточила, Советский Союз не спасла, а лишь ещё больше подтолкнула его к распаду.
Я мог бы привести ещё много лежащих в самой истории доказательств того, на что многие по-прежнему закрывают глаза, но и сказанного достаточно.
Вполне достаточно для того, чтобы осознать неизбежность распада не только самого Евросоюза, но и многих стран, в него входящих. И Каталония, реализуется ли в ближайшие дни, недели и месяцы желание самих каталонцев, или нет, есть с исторической точки зрения индикатор того, что, начиная от 30 сентября этого года, все описанные выше процессы ускорятся. В некоторых частях Евросоюза — чрезвычайно ускорятся.
А это с исторической неизбежностью приведёт к очередному (подчёркиваю: очередному) изменению границ в Европе, к образованию новых (но так или иначе уже известных в истории) стран, к образованию новых, первоначально не таких обширных, как когда-то СССР и как ныне ЕС, межгосударственных союзов разной степени сплочённости.
А через 50–75 лет всё начнётся по-новой…
Это не я сказал. Так говорит История.

Источник