Бандера, джаз и мракобесие
За что мы, жившие и живущие в Украине, ценили страну, прежде всего? За ощущение воли, свободы. Хватало экономических, социальных проблем, да, но вместе с тем украинец чувствовал себя свободным, вольным делать то, что он считал нужным (в рамках закона, разумеется).
Нас не ограничивали цензурой, запретами, и если отбросить — хотя можно ли? — все эти бесконечные спекуляции и провокации относительно русского языка, то можно было бы утверждать: Украина являлась самым свободным государством в СНГ и Европе.
Но вот что странно: люди, выходившие на Евромайдан, вещали нам о принципиально иной картинке. Они говорили, что в стране есть диктат Януковича, что страна стянули тоталитарной матрицей, хотя если бы это было так, то разве позволили бы случиться революции достоинства? Когда почти все телеканалы выступали не за, а против действующего президента. Разве это диктат? Но, так или иначе, на Евромайдане люди требовали свободы.
Той, что по-европейски. Той, что пахнет немецким пивом и французскими жульенами.
Нас уверяли, что после Евромайдана каждый украинец заживет новой жизнью, без страха и ограничений. Однако что мы видим сейчас? Где обещанная свобода?
Современная Украина, наоборот, состоит из тотальных запретов и ограничений. Как в глобальном, так и локальном смысле. Едва ли не каждая неделя дает нам все новые и новые поводы говорить о том, что в стране ущемляются свободы. Будь то запреты русского языка или социальных сетей.
Журналистика, которая еще недавно могла называться таковой, ныне объединяет в себе лишь два течения. Первое — критика России. Второе — восхваление действующей власти. Мы не можем представить, чтобы на одном из украинских телеканалов журналист высказал хотя бы непонимание относительно действий Порошенко. И за всем этим стоят фактические репрессивные меры, жертвами которых стали и станут тысячи людей. К людям — в Днепре, Харькове, Кременчуге — ранним утром приходят сотрудники соответствующих органов с обысками.
Их обвиняют лишь в том, что они вели в социальных сетях так называемые «пророссийские группы». На украинских улицах висят огромные плакаты, где предлагают донести по указанному телефону на возможного предателя. Люди отбывают реальные тюремные сроки, против них возбуждены уголовные дела. За что? Можно ли считать нормальным в европейской стране существование таких сайтов, баз данных, как «Миротворец» или «Злочинець», которые фактически являются расстрельными списками? Не по ним ли убили Олеся Бузину?
А вместе с тем украинские власти публикуют все новые и новые «черные списки», в которые, похоже, скоро попадут все российские артисты и большая часть мировых. Вот не пустили актера Машкова, чтобы он снялся в продолжении известного сериала «Ликвидация». Чем плох Машков? Чем плоха «Ликвидация»? Разве не смотрели ее люди в той же Украине? Разве не передавал сериал колорит Одессы, популяризируя ее? Это, знаете, напоминает охоту на ведьм, причем критерии принадлежности не определены.
Как в инквизиции. Привязали камень к шее, бросили в воду; утонула — суд свершился, спаслась — значит, ведьма, надо сжечь. Так и украинская мясорубка мелет всех подряд. Чем-то не понравился оппозиционер Мальцев. Гоняются за известной немецкой группой Scooter, собирающейся в Крым.
Это выглядело бы, как говорят в народе, смешно, если б не было столь грустно.
Я всегда изумлялся глупости выбора Степана Бандеры в качестве национального героя. Очень хорошо помню, как Виктор Ющенко подписал данный указ.
Более зловещего, разделяющего персонажа трудно было не то что даже найти, а представить. Но, увековечив его в 2005 году, власти увенчали ту героизацию Бандеры, что продолжалась несколько десятков лет.
Результат — утрата целостности страны, и физической, и ментальной. При этом большинство украинцев до сих пор категорически не приемлет Бандеру.
Однако сейчас я думаю, что в нынешней Украине — той, которую создают запретами, ограничениями и репрессиями — этот персонаж выглядит весьма органично. Он тотем, он символ творящегося мракобесия. Нам рассказывают, что Бандера боролся за Украину, за правду, но это была только его Украина и только его правда. Она стоили тысячи жизней. В том числе — и всегда надо помнить об этом — украинских жизней. Потому что та модель, которую предлагал Бандера стране, была ничем не лучше чекистского подвала.
Польша, озвучившая Украине позицию — не свою даже, а всей Европы — по Бандере, абсолютно права. Европа уже прошла этот путь, а Украина все тащит кровавые архаизмы, за которые ее гражданам должно быть стыдно.
Но единственное, что Киев может сказать в ответ Польше и Европе — это слова сына Романа Шухевича, депутата: «Выход? Я бы плюнул полякам в рожу — и вся ситуация». Я говорю это не о том, что Украина должна вернуть Януковича или жить в пророссийском режиме, нет — речь о том, чтобы Украина шла сама, своим путем, не теряя свое подлинно украинское, в основе которого всегда были воля и свобода. Я уверен, что люди, выходившие на Евромайдан, находились там совсем не ради того, что происходит сейчас.
Они хотели, чтобы Украина была их, принадлежала им. Однако ее у них забрали. Меж тем кучка людей, пусть они и наделены властью, не вправе решать, как жить всей стране, всему народу. Она не может лепить Украину сугубо по своим лекалам. Страна принадлежит не им, а украинцам. Однако Украину все больше превращают в репрессивную территорию для своих, где нет прав, но есть исключительно обязательства.
И это преступление, которое совершается сегодня на наших глазах. Преступление, ведущее к колоссальной трагедии украинского народа.
У Украины остался лишь один товар, которым она успешно торгует, — Путин
Источник - Русская весна
