Известный донецкий поэт рассказала «Русской Весне» о том, как вели себя люди искусства в военном Донецке в 2014–2015 годах и как столица Донбасса встретила известие о гибели Александра Захарченко.

Виктория Семибратская — коренная дончанка. Поэт, интернет-журналист. Автор поэтического сборника «Точка в сердце». Участник более 100 коллективных поэтических сборников и литературных журналов, выходящих в ДНР, России, Сербии. Руководитель международной литературной интернет-площадки «Современник». Дипломант международных конкурсов. Член СП ДНР.

— Виктория, в Москве хорошо известны два донецких поэта — Анна Ревякина и Анна Долгарева (Лемерт). О Виктории Семибратской в столице не известно ничего, но, думаю, известность не за горами.

Что значит сегодня быть поэтом в осажденном, почти блокадном Донецке, когда враг стоит почти в черте города? Тут вспоминается сразу героическая Ольга Берггольц в блокадном Ленинграде со своими знаменитыми строчками «Никто не забыт, и ничто не забыто». В сегодняшнем Донецке каждая женщина-поэт чувствует себя Ольгой Берггольц?

— Об Анне Ревякиной можно говорить бесконечно. Анна, рождённая Донбассом, каждой своей клеточкой транслирует Донбасс. Она связана с ним неразрывной пуповиной, чувствует его кожей. Отстаивает на всех площадках. Одна Анна Ревякина стоит сотни политиков, потому что её устами говорит народ. Поэзия в руках этой хрупкой девушки превращается в мощное оружие против тех, кто пришёл к нам с войной.

Известность Анны — это слагаемые уникального таланта, смелости, трудолюбия, преданности Донбассу. Отрадно, что нас узнают по нашей Анне Ревякиной. Кстати, у нас есть уникальные поэты, перед которыми Москва в долгу, если не знает их. Если заинтересуетесь, обещаю лично рассказать о каждом и познакомить.

Спасибо, что вспомнили о бессмертных строках Ольги Берггольц. Первые два года войны для Донецка были жёстко блокадными. Мы, оставшиеся в кольце, те, кто не уехал, проводили эту параллель с Ленинградом. Магазины закрыты. Продуктов нет. Спали по два часа в сутки в коридорах и подвалах. Под обстрелами поэты продолжали свою работу. Проходили заседания в литературных клубах.

Стихотворения звучали в Союзе писателей. Был налажен выпуск Боевого листка за счёт личных средств авторов. Кстати, Боевой листок успешно выходит и по сей день. Работаем. На нас большая ответственность. Однажды по нашим стихотворениям будут изучать историю.

— Что для вас и вашей семьи значили и Русская весна, и пришедшая вслед за ней на землю Донбасса война? Как вы ее пережили?

— Война — лакмус. Хотели мы того или нет, но каждый себя проявил. По-разному. В семьях, в том числе. У моего брата большая семья, пятеро детей, трое из них на момент начала войны были несовершеннолетними. Семья вынуждена была спасаться, когда погибла одноклассница моей десятилетней племянницы. Собрались за одну ночь и уехали в никуда.

Через несколько месяцев звонит невестка (жена брата) и обливается слезами: «Виточка, одноклассники написали дочке, что погибла ещё одна девочка п

+од обстрелом. Моя малышка подошла и говорит: «Отведи меня, мама, в храм, я хочу девочкам свечки об упокоении поставить и помолиться…» Мыслимо такое нашим детям пережить? Они рано повзрослели.

Вот так и разъехались родственники в разные стороны, кто куда. Мне ехать некуда. Я дома. Оставить мой Донецк выше моих сил. Как он без меня? Да и родные защищали Республику. Требовался надёжный тыл.

Так получилось, что всегда оказывалась в гуще событий. То с подругами сложились деньгами, закупили антибиотики для детской больницы. То собирали и отвозили вещи для беженцев и защитников. Пекла пироги с повидлом и капустой отправляла нашим ребятам на передовую.

С подругами закупали новогодние подарки для поэтов-пенсионеров клуба «Лотос» при библиотеке Крупской. В каждый подарок вкладывала фетровую игрушку, собственноручно пошитую и расшитую бисером. Выступали в школах, библиотеках.

Думаю, таким образом спасала и себя, и другим помогала не упасть духом. Когда занят, бояться некогда. Сосредотачиваешься на тех, кому нужна помощь, и переживаешь уже за них.

Когда началась война, в Донбассе случился феноменальный всплеск творчества. Люди начали массово писать стихи и прозу. Кто-то впервые в жизни. Трагедия разбудила дремавшие таланты. Конечно, писала и я. Когда творческий человек говорит, что он ни за ту, ни за другую сторону — это обман. Писатель не может быть нейтральным.

В 2017 вышла моя книга поэзии «Точка в сердце». В ней разделы о Великой Отечественной и нынешней войнах — рядом. Потому что это всё о родной земле. Мы теперь совершенно иначе ощущаем Великую Победу наших дедов.

Вы давно посещали наш музей Великой Отечественной войны? Когда бывало совсем тяжело, я ехала туда. Переступала порог и слёзы лились потоком. Смотрела на композиции и представляла, что этим людям пришлось пережить. Герои Великой Отечественной для меня пример и сила. Мы сможем.

В том же, семнадцатом году вступила в Союз писателей ДНР. Это организация, где имеется отличная возможность проявить себя и послужить общему делу. Потому что ценность каждого члена коллектива определяется его вкладом в коллектив. Вы согласны? Если бы мы чаще задавали вопрос: чем я могу быть полезен, то наше общество сделало бы решительный шаг вперёд во всех областях.

На днях таких людей управление СП ДНР отметило грамотами «За активную жизненную позицию и бескорыстное участие в жизни Творческого Союза «Союз писателей ДНР». Среди награждённых и я. Это был приятный сюрприз.

Самое лучшее место найти друзей и единомышленников — прийти туда, где собираются одержимые той же идеей, что и ты. Я для себя нашла это место. Мы идём в одном направлении. Эти люди интересны мне, учусь у них. Они — лучшие. Прозаики, поэты, музыканты. Красивые, вдохновлённые. О каждом из них можно написать книгу.

— Ваши поэтические строчки вместе с портретом Александра Захарченко даже украсили Донецк. Расскажите, как это было.

— Чтобы понять, что это событие значило для меня, приоткрою вам страницу моего личного дневника. Знаете, есть такой психотерапевтический приём, когда вам плохо, садитесь и записывайте ваши мысли. Не стану специально причёсывать текст, он отразит внутреннее состояние рассказчика.

«31 августа 17:30.

Звонит Лена. Звонит на городской. А это уже аврал. В трубку не говорит — кричит:

— Только что взорвали Захарченко!

У меня перехватывает дыхание:

— Лена… кого?!

— Захарченко! Всё, больше не могу говорить!

Короткие гудки…

Это был вечер ужаса. Трясло всех. И городской, и мобильный, казалось, раскалились, как утюги. Звонки, звонки, звонки…

Состояние такое, что земля уходит из-под ног…

Всё. Всё… ВСЁ!!!

Как я благодарна людям, которые в этот момент позвонили. Это были все наши местные.

Мы в одной лодке и понимаем, что это для нас такое. Когда взрывали полевых командиров — это было огромное горе. Но в этом случае — это крах — мира, даже, надежд на него. Зыбкий полумир растаял единомоментно. Как сладкая вата в чае. Шок. Один огромный на всех.

Очень благодарна знакомым, которые живут не в ДНР. Даже малюсенькое слово поддержки было на вес золота. Простое „Держись!“ ощущалось сродни спасательному кругу в жестокий шторм. Значит, не совсем всем плевать что тут у нас. А у нас очень жёстко.»

— А как смерть Захарченко встретил тогда Донецк?

— Город не спал ночь. Я не знаю ни одного человека, кто бы спал. Звонки продолжались.

Отменили все торжественные линейки к началу учебного года, его перенесли на 4 сентября.

Наступило утро, 1 сентября. Полынное страшное утро, как горькое похмелье. Тяжёлая голова, охвативший ужас.

И снова звонки, звонки. Мы все плакали. Все. Не знаю никого, кто бы позвонил и не плакал. С кем бы в интернете не говорила — и не плакал.

Вторая бессонная ночь. Созваниваемся утром с Леной и договариваемся встретиться в городе.

Вышла из дома, рядом цветочные киоски. Много людей, мои соседи. Молча выбирают цветы. Продавец тихо спрашивает: «Траурную ленту или георгиевскую?»

Все едут в одном направлении.

— Как город выглядел в день похорон? Что лично вы видели своими глазами?

— Прощание проходило в Донбасс Опера. Я тогда доехала до улицы Гурова, вышла. Центр перекрыт. В городе тишина. Как в 14-15-ом, когда все разбежались-разъехались и можно было просто посреди дороги идти — ни людей, ни машин. Поднимаюсь вверх к площади Ленина. Вижу нескончаемое людское море. И пронзительная кричащая тишина. Жуткая картина. Слева очередь дошла до филармонии, люди продолжают прибывать. Пошла направо по Артёма к Донбасс Опера. Тишина. Тихо перешёптываются. Многие плачут. Не прячась и не стесняясь. Просто стоя в очереди. И такое же море цветов. С цветами все.

Кинотеатр «Шевченко» — распахнут настежь. Всё заполнено — люди перекусывают в кафе. Прячутся в тени. Начало припекать солнце. Все терпеливо ждут, очередь продвигается медленно. Но никто не уходит. Потрясло страшное чувство единого народа, у которого одна беда на всех. Люди разные, самые обычные. Когда ехала — со мной полдома на остановке стояли. И такие же обычные люди в колонне. Не организации. А именно простые рядовые горожане.

Позвонила Лена, тоже пришла и стоит на площади. Она была дальше, подтянулась ко мне. Стояли долго, двигались не быстро. Войти не успели. Хотя дошли до танка — памятника Францу Гринкевичу. Очень мало кто успел. Это было невозможно. Тогда бы надо было на несколько суток растянуть церемонию прощания. Подумалось, вот оно, обычное лицо Донецка — простые люди, умеющие и работать, и праздновать, и воевать, и горевать. Вместе.

В час дня закрытый гроб вынесли из Донбасс Опера. Каждому хотелось поклониться и сказать своё «прости». Люди стали передавать цветы вперёд. Огромное живое море цветов… Бесконечное…

— Наверное, смерть Захарченко, как я понимаю, стала для вас сильным потрясением.

— Тот роковой взрыв 31.08.2018 в «Сепаре» сдетонировал по каждому из нас. Все плакали. Паниковали. Задавали один и тот же вопрос: «Что теперь будет с нами?» Это стихотворение, с плаката, которое вы упомянули, родилось на 9-й день гибели главы со слезами и болью в сердце. Мне очень хотелось поддержать Донбасс, донести своим друзьям, что мы выстоим, если сплотимся. Это было очень трудное время. Очень тяжёлое.

Стихотворение моментально подхватили в сетях. Получала большое количество отзывов. Благодарили. Каково было моё удивление, когда ровно год спустя, мои читатели стали присылать фото со всего города с памятным баннером, на котором были строки моего стихотворения.

Ехала в маршрутке, когда узнала об этом и расплакалась. Это было потрясение. Будто ответ, что смогла достучаться до каждого. Кстати, это стихотворение принесло мне победу на конкурсе в Санкт-Петербурге «Поэты Донбасса — миру».

— Прочите его, пожалуйста.

ГЕРОЮ

Он победы был нашей стяг,

Впереди на полшага шёл,

Как домой, ускоряя шаг,

Вёл в Россию Донбасс, свой полк.

Он смеялся врагам в лицо,

Презирал подлой пули свист.

Прибавлялось от ран рубцов,

Опалённый остался чист.

Стал щитом для родной земли,

Закрывая собой страну,

Чтобы дети расти могли,

Пробуждая в груди весну.

Оборвали на взлёте песнь,

Тишиною пронзился свод.

Он навеки остался здесь,

В каждом вздохе огнём живёт.

Мы подхватим из крепких рук

Триколор и пойдём вперёд.

Твёрдый шаг, словно сердца стук,

Защищает свой дом народ.

— Три недели назад в Донецк с подачи главы ДНР Дениса Пушилина была провозглашена доктрина Русского Донбасса. Понятно, что Донбасс всегда был русский, и после 1991 года хотел быть с Россией. Но теперь это словосочетание фактически стало государственной доктриной — Русский Донбасс. Что вы думаете по этому поводу? Вот ваш коллега по писательскому цеху Захар Прилепин полагает, что в Донбассе живут хохлы. А вы что думаете по этому поводу?

— Вам ли, уроженцу Донецка, рассказывать, что Донбасс всегда был русским. Полагать могут, кто угодно и что угодно. Знают истинное положение вещей те, кто здесь родился и живёт. Традиции, язык, культура всегда были русскими.

Со времён Советского Союза дети в школах изучали украинский язык со второго класса, как второй язык. Преподавание в школах, вузах, на родном, русском.

Донбасс — уникальный регион. Более ста тридцати восьми национальностей проживают на территории. Никогда не было распрей на национальной почве. У нас здесь особая закалка, место не для слабаков. Все со своими характерами, национальными особенностями, лучшие, яркие. Объединяет их всех — русский язык, самая крепкая сплавка на все времена.

— Что Донецк дал и дает сегодня Русскому миру? В чем его значение для Русского мира?

— О значимости Донецка для Русского мира рассказывают постоянно мои друзья из России. Сначала это были мои подруги, которые продумывали немыслимую логистику, чтобы передавать в блокадный Донецк посылки с крупами и консервами.

Это были самые обычные девчонки из Санкт-Петербурга, Москвы, Екатеринбурга, Петрозаводска, которые помогали нам выживать первые два года. Когда я говорила спасибо, они в ответ благодарили меня за возможность быть причастными к событиям. Значит, им это было нужно?

В этом году в Донецке прогремел второй фестиваль фантастики «Звёзды над Донбассом». Лично для меня — это событие года. Более ста выдающихся фантастов, поэтов, издателей, музыкантов собрались в столице ДНР. Космическая насыщенная программа. Успевала всего на 2–3 мероприятия в день, а их проходило до 12–15 ежедневно на разных творческих площадках.

Официальные встречи плавно переходили в человеческое общение. Мы крепко подружились. Часто созваниваемся, обмениваемся новостями. Признание, что поездка в Донецк перевернула мировоззрение некоторых из них, удивляет и радует. Ребята тревожатся: «Как вы? Говорят, снова стреляют? Держитесь! Вы наши, не отдадим вас!»

Хочется отдельной строкой рассказать об известном писателе-фантасте Михаиле Тырине. Читали его произведения? Очень советую, не оторвётесь. Михаил создал Фонд помощи жителям Донбасса «Тепло Сердец». Приходит адресная помощь в конкретные семьи нуждающимся людям. Работа ведётся постоянно. Может, у него спросить о значении Донецка для России?

Вспоминается яркой картинкой исторический плакат 1921 года, на которой запечатлён процесс работы по восстановлению страны после гражданской войны. В центре — Донбасс, изображённый в виде сердца. От него — красные линии — кровеносные сосуды, ведущие к городам по всей России. И подпись: «Донбасс — сердце России». Понятно, что решение сделать Донбасс украинским было продиктовано политическими причинами — подтянуть ближе к России западные украинские территории. Так и повелось — мы живём на стыке, на живой границе.

Думаю, Россия нуждается в нас не меньше, чем мы в России. Мы же просто работаем. Были и остаёмся Донбассом, особой территорией. Мы терпеливы и преданны. Любим свою землю. Нам выпала честь и бремя быть на передовой. Конечно, устали. Хочется мира и полнокровной жизни. Идём к этому. Верим. Творим историю.

Читайте также: