Во фронтовом Донецке прошел фестиваль литературной фантастики «Звезды над Донбассом», который посетил в том числе и известный русский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко. Он рассказал изданию Украина.ру о своих впечатлениях о столице ДНР, донецких девчонках и о сувенирах, которые увез с собой в Москву.

— Сергей, несколько дней вы провели в Донецке на первом фестивале литературной фантастики «Звезды над Донецком». Что впечатлило?

— Во-первых, приехала большая группа писателей самых разных взглядов и поколений, которые представляют очень авторитетный срез нашей фантастики. Там были люди и разных политических взглядов, которые считали своим долгом посетить это мероприятие.

— А можете привести пример расхождений в политических взглядах?

— Писатель Андрей Столяров, например, придерживается либерально-демократических убеждений, но это не заставило его ответить отрицательно на приглашение организаторов: нет, я ни в коем случае в Донбасс не поеду. Он приехал.

А позиция у многих представителей этого политико-идеологического спектра: Донбасс не посещать и не поддерживать.

Либерализм у нас, в России, также бывает разный, и это радует.

— Как почувствовали, Общественная палата ДНР хорошо подготовилась к фестивалю? Мероприятия прошли на уровне?

— Да, все было хорошо организовано, хотя для них это был первый опыт. Как я понял, люди беспокоились за нашу безопасность.

— На фестивале, судя по всему, было много интересных встреч?

— Да, это и встречи с читателями, и круглые столы, и интервью. Была хорошая, если ее так можно назвать, экскурсионная программа. Нам показывали Донецк — места, связанные как с мирной, так и с военной жизнью.

Но в первую очередь, конечно, важны встречи с читателями, потому что людей молодых и читающих в Донбассе много. К нам подходили люди, чтобы подписать книги, расспрашивали о планах, что пишете, когда ждать следующий проект, будет ли продолжение у «Дозоров». Донецкие читатели благодарили нас за посещение Донецка. Для них это было очень важно.

— Говорят, что читательская очередь в книжном магазине «Буклет» в «Донецк-Сити» во время вашей автограф-сессии выстроилась как в мавзолей. Это правда?

— (Смеется.) Да, большая очередь была.

— В Facebook, когда ваши знакомые стали обсуждать Донецк, в своем комментарии вы написали: «Девицы там чудесные, жаль, что мы уже все старенькие и вяленькие». Расскажите, что особенно привлекло в донецких женщинах?

— (Смеется.) Вы же понимаете, это шутливая фраза. Во время нашего пребывания в Донецке выкладывали очень много наших фотографий с читательницами — с молодыми, веселыми, красивыми девушками. Очень радует, что в Донецке такая живая и активная молодежь.

— В общем, дончанки вам понравились?

— Да, донецкие девчонки понравились. Да и в целом молодежь там хорошая — несмотря ни на что, она радуется жизни: все гуляют по улицам, едят мороженое, кругом цветы, дети идут в школу. Идет нормальная жизнь, хотя там все достаточно сложно.

— Каким вам показался Донецк? Видно, что это фронтовой город, ведь в нескольких километрах от центра проходит линия фронта? Чувствуется в городе дыхание войны?

— Днем в центре не чувствуется. По окраинам это ощущение возникает. Там видны и следы обстрелов. Ночью, когда мы находились в гостинице, мы слышали какие-то разрывы. Надо сказать, что днем и вечером рядом с нами были соревнования по боям без правил. Мы решили, что слышим салют по окончанию мероприятий.

Поделились своими соображениями с местными, те только посмеялись над нашей наивностью. Говорят: знаете, у нас салюты в Донецке бывают, но это точно не салют.

На самом деле то, что мы слышали, было перестрелкой где-то на окраине. Явно это была не автоматная перестрелка, а что-то потяжелее.

— Страшно было?

— Нет, мы же понимали, что едем туда, где периодически стреляют.

— Знаю, что вы посетили и донецкий аэропорт. Как впечатления?

— Когда ехали туда, остановились на блокпосту, видели ребят, которые там стоят, поговорили с ними. Аэропорт производит ужасное впечатление — кругом руины, следы боев, всюду под ногами железо и осколки, кое-где невзорвавшиеся мины, застрявшие в асфальте.

Видели полуразрушенный Иверский монастырь. Рядом со всем этим красивая природа, цветы, розы, тепло, солнце. Это на самом деле чудовищно. Туда надо привозить людей, которые считают, что там наступил мир и что все уже кончилось.

В Донецке, к сожалению, ничего не кончилось. Буквально рядом, в нескольких километрах, в любой момент может начаться стрельба.

— Саур-могилу посетили?

— Нет, увы, я раньше уехал. Спешил на другое мероприятие. Но нам рассказывали про Саур-могилу, какое там было тяжелое сражение за высоту. Когда на картах боев увидели расположение противостоящих друг другу военных групп и сравнили все это с картами времен Великой Отечественной, то обнаружили, что обе стороны — донецкая и украинская — рыли окопы на тех же самых позициях, что и советская, и немецкая.

Понятно, что это объясняется топографией, но все это очень символично.

— Находясь в Донецке, вы сделали некоторые заявления по Донбассу, в частности, что Украина должна этому региону предоставить свободу, и это сразу же вызвало шквал негативных эмоций в Киеве.

— Естественно, я считаю, что эту долгую тяжелую историю надо решать мирно, путем переговоров, путем референдумов, как это всегда делалось в той же Европе. Например, при разводе чехов со словаками.

Это были с моей стороны вполне нормальное заявление. Его считают экстремистским только тем людям, которые привыкли видеть аргументы только в пуле, но это больные люди.

— Знаю, что вы во время фестиваля встречались с главой ДНР Денисом Пушилиным. Какое он на вас произвел впечатление? О чем вы с ним говорили?

— Он серьезный человек, явно глубоко погруженный в проблемы республики, при этом нашедший в своем графике время для короткой встречи. Было видно, что у него времени немного, но он с нами встретился, за что мы ему признательны. Пушилин поблагодарил за то, что мы приехали в Донецк.

В общем, был нормальный, человеческий разговор. Если кто-то из украинских журналистов считает, что мы в Донецке с главой республики обсуждали военные планы, то он слишком преувеличивает нашу роль.

— Может быть, то, что впечатлило вас как художника в военном Донецке, вы будете использовать в дальнейшем в ваших романах?

— Конечно, буду. Я, собственно говоря, и написал один роман, который, несмотря на свою космическую обертку, является антивоенным. Роман называется «Порог». Сейчас пишу его продолжение. Оно будет называться «Предел».

— И там вы будете вспоминать Донецк?

— Вы знаете, не напрямую. Просто действие происходит в некой иной реальности, где никогда не было всех этих событий, этой войны на Украине.

Напрямую этого не будет, но для описания всех войн и конфликтов мои впечатления от Донецка будут использованы.

А писать роман про Донецк, про то, что там происходило во время войны, должны люди, которые там жили и живут, кто глубже в теме, а не так, как я, посетивший Донецк на несколько дней.

— После общения с жителями какое вы составили себе впечатление — Донецк русский город или нет?

— Себя в Донецке я ощущал как в русском городе. И дело даже не в русском языке, на котором говорят дончане, ведь люди говорят там с таким же мягким южным акцентом, с которым, по большому счету, говорят и на Украине, когда не надо изображать знание украинской мовы.

Скорей тут более близкая психология, более понятные общие ориентиры, не говоря о том, что люди видят себя с Россией. Конечно, себя с Украиной они не отождествляют, просто слишком много за эти 5 лет произошло событий и пролилось крови.

— Еще какие-то интересные моменты в общении были?

— Понравились рассказы Александра Кофмана, руководителя Общественной палаты, про смешные, анекдотические ситуации во время войны. Он очень любопытный человек, рассказывающий массу интересных вещей, которые можно услышать только от очевидцев.

Например, Кофман рассказывал, что в первые дни конфликта люди противостояли ВСУ с охотничьими ружьями. Дончанам пришлось даже спустить с постамента и завести танк ИС («Иосиф Сталин»). Пригнали его на позицию, но никаких снарядов не было. Поэтому в ствол запихивали взрывпакеты и взрывали. Шум, дым…

На противоположной стороне из-за этого к позициям ополченцев боялись приближаться.

Когда стемнело, в ствол опять запихали взрывпакеты, но оказалось, что они при выстреле дают разноцветные вспышки. Танк, можно сказать, стрелял салютами. Обе стороны все это привело в веселое расположение духа.

Несмотря ни на что, долгое время это противостояние оставалось на каком-то человеческом уровне, вплоть до того, что, сталкиваясь, люди расходились, не стреляя друг в друга, пока не пришли идеологически мотивированные части, например, правосеки* и добробаты. Они прибыли в Донбасс с четкой целью убивать и грабить.

Вот после этого кровь как раз и полилась.

— Какие-то сувениры из Донецка привезли?

— Несколько осколков, которые подобрал в аэропорту. Они валялись под ногами.

У меня есть такое хобби: я собираю фигурки мышей. Многие об этом знают, и мне подарили двух мышек в коллекцию. В общем, теперь у меня есть и мирные сувениры из Донецка, и очень печальные, военные.

Заканчивая рассказ о своем пребывании в столице Донбасса, могу сказать такую глобальную вещь: война — это зло.

Читайте также: «Мы такого не ожидали»: киевлянка рассказала об изменениях на Украине и сближении с Россией

Александр Чаленко

*Правый сектор – запрещенная на территории РФ организация