СОКОЛОВ Максим
Дискуссия о том, что будет в марте 2018 г., пойдет ли В. В. Путин на новый срок, а если пойдет, то как к этому относиться, началась не вчера и даже не в правление В. В. Путина.
Задолго до того, как родился нынешний правитель России, в Александринском театре имела место политическая демонстрация. Сперва в 1906 г., когда режиссер А. А. Санин поставил трагедию гр. А. К. Толстого «Смерть Иоанна Грозного», а затем 9 октября 1917 г., когда спектакль был возобновлен, политизированная публика разделилась в своих пристрастиях. Одни бурно аплодировали словам боярина Годунова, другие — словам князя Сицкого.
Имеется в виду открывающая трагедию сцена в боярской думе. Царь Иоанн Васильевич пожелал отречься от престола, а боярам велел избрать нового царя. Дума оказалась местом для дискуссий, в ходе которых были высказаны два противоположных мнения.
Боярин Годунов был против перемены правителя:

«Вам ведомо, великие бояре,

Какие на Руси теперь настали

Крутые времена: король Батур

За городом у нас воюет город…

Меж тем в Ливонию ворвался швед,

Завоевал Иван-город, Копорье;

А там с востока и с полудня хан

Опять орду вздымает; сотни тысяч

Уже идут на Тулу и Рязань;

Болезни, голод, мор — и в довершенье

Нам черемисы мятежом грозят!

Бояре, можно ль при такой невзгоде,

При горестном шатанье всей Руси,

О перемене думать государя?

Положим, вы такого б и нашли,

Который был бы по сердцу всей Думе,-

Уверены ли вы, что и народ

Его захочет? Что угоден будет

Он всей земле? А если невзначай

Начнутся смуты? Что тогда, бояре?

Довольно ли строенья между нас,

Чтобы врагам, и внутренним и внешним,

Противостать и дружный дать отпор?».

Но ему энергически возразил князь Сицкий:

«Иль вы забыли, кто Иван Василич?

Что значат немцы, ляхи и татары

В сравненье с ним? Что значат мор и голод,

Когда сам царь не что как лютый зверь!».
Как писал рецензент, «Корректная публика Александринского театра вчера вела себя необычно: в первом акте дважды были аплодисменты произнесенным со сцены словам о власти: в первый раз аплодисменты благонадежного свойства, во второй раз — неблагонамеренного».
Конечно, между Иоанном IV, Николаем II (в начале октября 1917 г. к тому же и низвергнутым) и правящим ныне В. В. Путиным сходства не так уже много. В основном — по должности, а не по характеру правления.
Сейчас, например, при всех внешних и внутренних проблемах Россия все же далека от прискорбного состояния, которое в своей речи описал Годунов. Хотя, конечно, если расстараться, все возможно — вспомним хоть наши собственные прежние опыты, хоть самый что ни есть современный опыт наших братьев. Ломать не строить.

Опять же и Николаю II, и В. В. Путину все же далеко до Иоанна IV в. лютом зверстве. Тот же князь Сицкий спрашивал бояр:

«Иль есть из вас единый, у кого бы

Не умертвил он брата, иль отца,

Иль матери, иль ближнего, иль друга?».
Причем умертвил не в смысле проницательных догадок «Кто ни умрет, я всех убийца тайный» — с точки зрения конспиролога, какой же правитель не умертвитель? — а совершенно открыто.
Тем не менее публика Александринского театра, т. е. Публика чистая, с достатком и образованием выше среднего — это вам не публика в цирке Чинизелли, принимала сценические речи, как вполне злободневные, относящиеся к событиям из сегодняшней газеты. И соответственно на них реагировала. Через сто лет наша публика тоже вполне конгениальна зрителям Александринки. Сегодняшние речи, хотя и не написаны пятистопным ямбом, а все о том же.
Просто речи князя Сицкого сразу выводят из рассмотрения персону действующего правителя — тем они и хороши в смысле пропаганды и агитации. Причем, как свидетельствует реакция хоть публики Александринского театра, хоть публики современной, объем грехов правителя непринципиален. Просто говорится: «Лучше черт, дьявол, чем NN.« — и этого достаточно чтобы NN. как приемлемого правителя в будущем не обсуждать вообще.
Более смягченный вариант — объявить сменяемость правителя высшей ценностью, перед которой меркнет все остальное. То есть достоинства и недостатки действующего правителя вообще не идут к делу, он списан в утиль в качестве жертвы фетишу сменяемости, а претенденты на престол X, Y, Z etc., еще лимита не выбравшие, неизмеримо предпочтительнее действующего правителя просто потому, что они у руля не стояли.
И все рассуждения боярина, призывающего подойти к вопросу о смене правителя ответственно, взвесив все «за» и «против» перекрываются криком пылкого князя:

«Идите же! Идите все к нему!

Идите в бойню, как баранье стадо!

Мне делать боле нечего меж вас!».

Вот и вся дискуссия.
Если же все-таки признать, что В. В. Путин не является архизлодеем, а когда восхваляют великую ценность сменяемости власти, надо еще спросить: на кого сменяемость? — то, признав, можно приступить к перебору конкретных вариантов.

Несистемных претендентов на престол у нас двое: А. А. Навальный и М. Б. Ходорковский. Здесь излишне рассказывать об их добродетелях — они очевидны всем, кто хоть немного в проблеме.
Просто хотелось бы, чтобы кто-нибудь, кроме их самих, детально рассказал, сколь серьезны и фундированы их программы, каков послужной список претендентов, что позволяет быть уверенным в успехе их демократического правления, сколь сильная команда компетентных приверженцев стоит за ними и сколь А. А. Навальный или М. Б. Ходорковский будут любезны русской земле. Требуются не крики ярмарочного зазывалы — с этим все в порядке, а спокойный, убедительный и доказательный рассказ.
Пока этого рассказа нет и не предвидится, обратимся к системным либералам.
Тут наиболее известен А. Л. Кудрин, но если имеется другая кандидатура, можно рассмотреть и ее, потому что дело не в персоне, а в функции.
В плане дел внутренних здесь будет неизменный на протяжение четверти века вашингтонский консенсус. Бюджетобесие, подавление инфляции любой ценой и сочинение стратегий, обещающих к 2030 (или 2040) году устойчивый экономический рост. В плане дел внешних — уступки нашим партнерам по всем направлениям, где можно и где нельзя, в расчете на то, что они это оценят и проявят ответную любезность.
Дело даже не в том, что мы видим по нынешним настроениям, сколь будет любезен земле такой правитель. Дело в том, что сислиб — фигура несамостоятельная, всегда нуждающаяся в верховном политическом прикрытии и сама желающая этого. Если условный Кудрин станет персоной № 1, то кто же эту персону будет прикрывать?
О системных оппозиционерах (в кавычках или без), т. е. о Г. А. Зюганове, В. В. Жириновском, Г. А. Явлинском не будем — мы же о серьезных делах говорим.
В принципе, возможен вариант с продолжателем нынешней политики, причем даже с продолжателем полновластным — отнюдь не Симеоном Бекбулатовичем. Какой-нибудь условный Шойгу или Лавров — земле они, во всяком случае, достаточно любезны. Уж точно более, чем предыдущие фигуранты.
Но здесь, боюсь, получится, что это не та сменяемость власти, которая нужна, и даже вовсе не сменяемость. «Это неправильные пчелы и мед у них неправильный!». А то и вовсе такие же архизлодеи, как нынешний правитель.
Наконец, возможен еще неведомый избранник, который, однако же, будет совершеннейшим российским Периклом. Разве не в состоянии собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать?
В состоянии, но мы не может загодя судить о неведомом человеке, кто он. То ли эвентуальный Платон и Невтон, то ли — даже и сказать неприлично. Тут уже чистая игра в очко. Если есть охота поиграть — всегда пожалуйста, но тогда надо так и сказать: «Любим волненье крови и желаем острых ощущений». Правда, кто желает, а кто не очень.
Шерлок Холмс призывал отбросить все невозможные варианты, и тогда останется единственный. Боярин Годунов говорил о том же:

«Тебе ж отвечу: выбора нам нет!

Из двух грозящих зол кто усомнится

Взять меньшее? Что лучше: видеть Русь

В руках врагов? Москву в плену у хана?

Церквей, святыней поруганье?- Или

По-прежнему с покорностью сносить

Владыку, Богом данного? Ужели

Нам наши головы земли дороже?».
Это не великая радость, но это реальность, данная нам в ощущениях.

Источник