ХУДИЕВ Сергей
Люди, которые могут казаться наиболее бесполезными, приносят большую социальную пользу. Они поддерживают в обществе уровень солидарности и доверия. Когда о них заботятся, когда их человеческое достоинство признают, общество посылает сигнал всем своим членам — у нас не принято бросать друг друга.
В Сети разгорелся острый конфликт, связанный с тем, что журналистка издания «Подмосковье сегодня» Анна Пенкина назвала людей с инвалидностью «нежизнеспособным скотом». Ее пост в «Фейсбуке» вызвал резкие комментарии со стороны родителей, воспитывающих детей с особенностями в развитии, и после некоторой перепалки, в которой она пыталась поначалу отстаивать свою позицию, журналистка удалила свой пост.
Незадолго до этого похожим высказыванием отметился депутат думы Екатеринбурга Николай Косарев, который выступил за сокращение помощи недоношенным младенцам и людям, пережившим инсульт. Правда, надо сказать, что его коллеги решительно осудили его слова.
Такие конфликты время от времени возникают — и они неизбежно ставят вопрос о том, каких ценностей мы как общество придерживаемся и почему.
И здесь между разными религиозными традициями — и даже светским гуманизмом — можно выделить широкую область согласия.
Ценность человеческой жизни не определяется ее производительностью. Жизнь ценна сама по себе, она обладает смыслом, она включена в общий план мироздания, она, безусловно, нужна в этом мире.
Каждый день — и каждый час — жизнь любого человека на земле имеет свою цель. Мы эту цель можем не понимать. Человек сам может ее не понимать — но она есть. Любая человеческая жизнь стоит того, чтобы быть прожитой. Любой человек достоин признания и уважения — просто по факту своей принадлежности к человеческому роду, не потому, что он чего-то достиг, или мы заинтересованы в нем как в партнере, работодателе, продавце или покупателе.
Это убеждение может существовать как на уровне продуманной религиозной веры, так и на уровне какого-то смутного, интуитивного благоговения перед тайной жизни.
Эта вера в таинственное единство человеческого рода не только не является неразумной — она помогает нам поступать разумно — и, в итоге, в наших лучших интересах.
Мы все заинтересованы в общественной солидарности, в осознании того, что мы — люди друг другу. Медленное, но верное смягчение нравов, рост обыкновенной вежливости и общей приветливости с 1990-х годов делает жизнь более комфортной для всех — включая самых здоровых и работоспособных членов общества. Мы все (кроме немногих психопатов) хотим жить в обществе, где люди относятся друг ко другу по-человечески.
В обществе, где ближний является по умолчанию врагом и конкурентом, от которого мы ждем в лучшем случае обмана, жить крайне неуютно. Более того, перспективы такого общества весьма мрачны, потому что доверие и солидарность — это не просто высокие идеалы, но и необходимые для развития социальные ресурсы.
В свое время советские плакаты утверждали, что «человек человеку — друг, товарищ и брат». Потом это было выброшено вместе со скомпрометировавшей себя идеологией. Вместо (хотя бы провозглашавшейся) солидарности воцарился грубый социал-дарвинизм — кто не вписался, пусть умирает. Но в итоге умирают не только слабые — умирает общество в целом.
В интернете разверзлись (и продолжают разверзаться) бездны «иронии» из-за слова «скрепы». А между тем, хотелось бы понять, что можно по существу возразить на сказанное президентом в 2012 году: «Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи — дефицит того, что всегда, во все времена исторические делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились».
Но это очевидность — без этих скреп общество просто расползается, жить в нем становится крайне некомфортно и даже опасно, а его возможные достижения в экономике и других областях блокируются общей атмосферой эгоизма, аморальности и недоверия.
Конечно, атмосфера сильно изменилась к лучшему в последние пару десятилетий — и продолжает меняться. Но она меняется не в силу какого-то неизбежного природного процесса — а в силу тех решений, которые принимают множество отдельных личностей. Решений, за которыми стоит готовность видеть друг в друге людей.
И в этом процессе физически и экономически наиболее уязвимые члены общества играют очень важную роль. Человечность общества определяется его отношением к тем, кто в ней больше всего нуждается.
Люди, которые могут казаться наиболее бесполезными, приносят самую большую социальную пользу. Они поддерживают в обществе уровень солидарности и доверия. Когда о них заботятся, когда их человеческое достоинство признают, общество посылает сигнал всем своим членам — у нас не принято бросать друг друга. Мы заботимся о слабых. Мы уважающие себя люди, у которых есть моральные принципы.
#{author}Есть известная «теория разбитых окон», которая говорит о том, что попустительство общества по отношению к мелким правонарушениям, таким как выбрасывание мусора в неположенных местах, вандализм, публичное пьянство, прыжки через турникеты в метро и т. п., непосредственно провоцирует людей на совершение аналогичных или более серьезных правонарушений.
В самом деле, вы ожидаете более высокий уровень преступности в более загаженном районе. Битые стекла и другие проявления вандализма передают послание — здесь не стоит надеяться на проявления солидарности и порядка, и здесь не стоит стесняться.
В психологической сфере послание «это общество без жалости и солидарности, и тебе не стоит вести себя порядочно» передается более всего через открытые оскорбления наиболее нуждающихся в солидарности людей. И это послание разрушительно для общества в целом. Нельзя уронить мораль в отношении самых слабых и не уронить ее в отношении всех остальных.
Можно исходить из библейской истины, что Бог присутствует в нашей жизни именно в лице тех людей, которые нуждаются в помощи, и наше подлинное отношение к Нему проявляется в том, как мы относимся к ним.
Можно руководствоваться чисто земным желанием жить в обществе, где люди не едят друг друга.
Но в любом случае жизненно важно признавать достоинство и ценность всех людей. И людей с особыми потребностями — в первую очередь.

Источник