ИЩЕНКО Ростислав

Фактический военно-политический союз России и Китая существует уже давно и ни для кого не является секретом.
Неоднократно возникали слухи о его возможной формализации.
Но на только что завершившемся саммите G20 лидер КНР впервые заявил о необходимости «оформить отношения» настолько открыто, насколько это вообще позволяет китайская политическая и дипломатическая традиция.

Почему Обама стал президентом для битья
Одиннадцатый саммит G20 в Ханчжоу подавался прессой как цепь унижений президента США Барака Обамы. То ему трап к самолёту не подадут, то его президент Филиппин обругает. Пресса справедливо расценила это не только как свидетельство полной потери былого авторитета нобелевским лауреатом, но как знак утраты США позиций мирового гегемона.
На аналогичном саммите в австралийском Брисберне 15-16 ноября 2014 года США пытались организовать травлю российского президента Владимира Путина, чтобы «поставить Россию на место». А 4-5 сентября 2016 года, без малейшего участия России, в Ханчжоу весело, с улюлюканьем, травили Барака Обаму, лидера «единственной сверхдержавы», «разорвавшей в клочья» экономику «страны-бензоколонки». Уставший от «продвижения демократии» мир ставил на место США.
Но чтобы Обаме начали едва не плевать в спину на встрече G20, критические изменения глобального позиционирования США, свидетельствующие об утрате ими былого веса, к началу саммита уже должны были произойти.
Причём эти изменения должны быть достаточно очевидными именно для государств Юго-Восточной Азии, которым нет дела до неудач Вашингтона в Сирии, пока в тихоокеанской акватории он может творить всё что хочет.
Китай хочет формализации отношений с Россией
Заявление о необходимости «усилить взаимную политическую поддержку, поддержку другой страны по защите суверенитета» было сделано Си Цзиньпином непосредственно в ходе саммита. То есть оно является следствием произошедших изменений. Более того, о российско-китайском противовесе НАТО говорят с 2014 года.
Россия и Китай не скрывают того, что координируют не только международную политику, но и действия в военной сфере. Ряд совместных учений, в том числе учения двух флотов в Тихом океане, не оставляют сомнений в том, что войска отрабатывают взаимодействие в противостоянии общему противнику, равно как и в том, что вероятным противником Пекин и Москва считают США.
То есть в Ханчжоу Китай заявил лишь о желании формализовать уже существующие отношения и юридически закрепить взаимные обязательства.
Понятно, что теперь начнётся длинная серия взаимных консультаций, определения позиций, выдвижения проектов, поиска компромиссов. Скорее всего, хоть и не гарантированно, в конечном итоге будет заключён отдельный договор. Хотя бы просто потому, что обе стороны в нём заинтересованы.
Однако, как уже было сказано, сам факт китайского пожелания формализовать отношения с Россией свидетельствовал о том, что ситуация изменилась уже, а не начала меняться после данного заявления. Более того, китайская военная и политическая доктрины предусматривают отказ от формализации военно-политических отношений с кем бы то ни было. Китай должен находиться вне блоков.
Демонстративное нарушение протокола в отношении Обамы можно объяснить текущими провалами американской внешней политики, а также раздражённой реакцией китайцев на попытки США ограничить военную активность Пекина в Южно-Китайском море.
Но внезапное публичное предложение России об углублении и фактической формализации военно-политических отношений настолько выходит за рамки традиционной политики, что не может быть объяснено в рамках американо-китайского противостояния в тихоокеанской акватории.
Россия и Япония заговорили о Курилах
Зато китайское предложение легко объясняется, если мы вспомним события, предшествовавшие мероприятиям в рамках «двадцатки». А именно: 2-3 сентября 2016 года во Владивостоке состоялся Восточный экономический форум. В его рамках Владимир Путин встретился с премьер-министром Японии Синдзо Абэ.
В ходе встречи обсуждалась проблема спорных островов Малой Курильской гряды. После переговоров японский премьер заявил о масштабных инвестиционных проектах Японии в российский Дальний Восток, а российский лидер — о необходимости урегулирования российско-японского территориального спора на компромиссной основе.
О том, что итоги встречи встревожили главных мировых игроков, свидетельствует тот факт, что в интервью агентству Bloomberg, которое Владимир Путин дал как раз между саммитами во Владивостоке и в Ханчжоу, вопрос об островах прозвучал. Причём интервьюер недвусмысленно поинтересовался условиями возможной сделки.
На что Россия готова пойти в вопросе Курильских островов
Президент России отверг вариант обмена островов на инвестиции «мы территориями не торгуем», но очень чётко очертил российское видение компромисса.
Во-первых, он может быть достигнут только в рамках договора 1956 года, то есть Япония может получить только остров Шикотан и гряду Хабомаи и только после подписания мирного договора.
Во-вторых, её суверенитет над островами будет ограничен, а российские экономические интересы защищены.
В-третьих (и это новое требование, которое раньше никогда не звучало при обсуждении курильской проблемы из уст как российских, так и советских властей), «у нас с Японией должна установиться атмосфера доверия», только после этого могут быть начаты переговоры о компромиссном урегулировании.
Причём Владимир Путин также чётко указал и на то, какие именно отношения он будет считать «атмосферой доверия», приведя в пример российско-китайские отношения, которые стали основой для урегулирования территориальных споров Москвы и Пекина.
Союзники или соперники
Не секрет, что российско-китайское сближение произошло на основе чувства общей угрозы, исходящей от США, и вылилось в тот самый неформальный военно-политический союз, который Пекин вдруг предложил формализовать в Ханчжоу.
То есть, Японии предложили заменить японо-американский союз японо-российским (возможно, неформальным). Судя по реакции наших партнёров как на Западе, так и на Востоке, японское правительство не ответило «нет», проявив понимание ситуации и готовность к конструктивному сотрудничеству.
В случае если этот процесс не удастся остановить, он выльется в вытеснение США из Японии уже в среднесрочной перспективе. Причём реально потерять контроль над Японией США могут даже раньше, чем базы в этой стране. Напомню, что российские базы в Грузии оставались до ноября 2007 года, то есть ещё относительно долго после того, как страна попала под власть абсолютной американской марионетки Саакашвили.
Российско-японское сближение является проблемой не только для США, но и для Китая. Пекин и Токио — традиционные конкуренты в борьбе за ведущую роль в Юго-Восточной Азии.
Пока у Японии остаются проблемы с Россией, Китай может считать свои руки развязанными — находясь между двух огней, под угрозой скоординированного ответа Москвы и Пекина, Токио не решится на активные действия. Но если отношения Японии с Россией будут урегулированы, Китай вряд ли сможет рассчитывать на поддержку Москвы в своих территориальных спорах с Токио (только на неангажированное посредничество).
Поэтому-то Пекин и пожелал внезапно заменить неформальный военно-политический союз двух стран, направленный на защиту от американского гегемонизма, на формализированные обязательства, гарантирующие взаимопомощь не только против США, но и против их союзников.
А в Тихом океане это, в первую очередь, Япония.
Договор будет подписан
Именно поэтому я полагаю, что процесс формализации отношений будет сложным, но, в конце концов, договор будет подписан. Причины следующие:
Во-первых, заявив о желании укрепить и формализовать партнёрство, Пекин не может просто так об этом забыть без потери лица. То есть, какой-то договор ему теперь подписать надо.
Во-вторых, для России работа над военно-политическим соглашением с Китаем выгодна (даже как процес), поскольку будет стимулировать Японию к большей конструктивности в отношениях с Москвой.
В-третьих, и Россия, и Китай постараются оформить свои обязательства так, чтобы максимально защитить собственные интересы. Россия постарается убрать любые конкретные упоминания о конкретной военной помощи против третьих держав (не считая, возможно, США). Китай же постарается связать Москву максимально прозрачными обязательствами координации позиции в отношении Японии (даже не называя её в тексте).
Так что работа обеим сторонам предстоит долгая, сложная, но интересная.
Источник