АКОПОВ Пётр

Итоги состоявшихся переговоров Владимира Путина с Синдзо Абэ обсуждаются как в японской, так и в отечественной прессе. Оптимистичные комментарии дают повод для нового раунда гаданий на островной гуще. Но самым интересным результатом является попытка Токио использовать российский рычаг для улучшения своих геополитических позиций.
Встреча Путина и Абэ действительно продвинула российско-японские отношения вперед — как минимум завершив ту двухгодичную паузу, которую Токио вынужден был держать под давлением Вашингтона.
Нет, Япония не отменяет свои санкции против России, хотя они и гораздо мягче атлантических. Просто, окончательно убедившись, что западная солидарность не мешает остальным ее партнерам по «семерке» решать нужные им вопросы с Москвой, начинает делать то же самое. А какой вопрос для Японии главный на российском направлении? Курильские острова, мирный договор?
Нет, главной для Японии является конфигурация отношений между ее важнейшими соседями — США, Китаем и Россией. И ее собственные отношения с ними. Именно изменения в этом треугольнике и подталкивают Токио к активизации на российском фронте. А в том, что инициатива сближения принадлежит Японии, не сомневаются даже самые антироссийски настроенные аналитики. Что же произошло в Сочи?
Путин и Абэ обсудили две главные темы — экономическое сотрудничество и продвижение к заключению мирного договора, то есть решение вопроса о территориальных претензиях Японии к России. Именно так следует называть вопрос «северных территорий». Четыре острова, отошедшие к России по результатам Второй мировой войны, являются неотъемлемой частью нашей территории, что бы ни говорили по этому поводу в Токио.
При этом Москва и в 1956 году, и в постсоветский период говорила о том, что в случае подписания мирного договора может пойти на передачу Японии двух островов из четырех — но только в качестве жеста доброй воли. Это было зафиксировано в Московской декларации 1956 года, и любые переговоры о заключении мирного договора учитывают эти соглашения 60-летней давности. Но именно учитывают, потому что никаких юридических обязательств Россия на себя не брала. Для Японии же разговор о двух островах неприемлем, Токио настаивает на всех четырех, что делает и так малоперспективные переговоры и вовсе бессмысленными. Но в чем же тогда прорыв?
В том, что японцы, по сути, согласились отложить вопрос с островами на потом, то есть отделить экономические и политические отношения от «территориального спора». Еще до поездки Абэ было известно, что он принял решение пойти на развитие японо-российских отношений в расчете на то, что их улучшение будет способствовать достижению согласия в территориальном вопросе. Сам японский премьер после встречи заявил, что предложил Москве новый подход к решению проблемы и вместе с Путиным пришел к согласию в этом вопросе. А генсек японского кабинета министров Ёсихидэ Суга заявил, что для того «чтобы достичь прорыва на проводившихся до сих пор переговорах, на этот раз обе стороны для поиска взаимоприемлемого решения условились продолжать диалог на основе нового подхода, а не старых идей».
Слова о «новом подходе» стали главной новостью встречи в Сочи — и все принялись гадать, что может иметься в виду? Тем более что было объявлено, что в июне состоится очередной раунд консультаций по вопросам мирного договора на уровне заместителей министров иностранных дел.
Отдадут два острова? Предложат совместное управление? Вернут все четыре? При этом не только в России, но и в Японии прекрасно понимают, что Путин не собирается разбрасываться русскими территориями, то есть надежды даже на передачу двух островов носят более чем гипотетический характер. Но «новый подход» Абэ состоит вовсе не в каком-то хитром (и несуществующем) плане раздела островов, а в отделении проблемы двусторонних отношений от территориальной.
Предложенный им план экономического сотрудничества с Россией из восьми пунктов будет продвигаться параллельно с проведением переговоров о мирном договоре и независимо от них — вот в чем главная «хитрость» Токио. То есть, убедившись еще в начале 90-х (когда в Кремле были силы, готовые отдать острова), что просто «купить» территории у России не получится, в Токио решили попробовать стать для Москвы важным партнером (именно так и назвал, кстати, Японию Путин в самом начале встречи с Абэ). Потенциал экономического сотрудничества огромен — и японцы больше не хотят ждать у моря островов.
Вот как японская пресса излагает предложенный Абэ план сотрудничества по развитию российского Дальнего Востока:
«1. Увеличение продолжительности здоровой жизни благодаря строительству передовых больниц;
2. Развитие городов: строительство домов на севере, систем водопотребления и канализации, транспортной сети;
3. Укрепление сотрудничества в сфере малого и среднего бизнеса;
4. Энергетическое сотрудничество;
5. Диверсификация промышленности и повышение производительности;
6. Строительство аэропортов и морских портов на Дальнем Востоке; мелиорация земель;
7. Сотрудничество в сфере передовых технологий: атомная энергетика и информационные технологии;
8. Обмен кадрами для углубления взаимопонимания».
При этом «Майнити симбун» отмечает, что «экономическое сотрудничество с Россией представляет для Японии большой риск»:
«Велика вероятность, что оно будет способствовать тому, что Россия начнет относиться к территориальной проблеме с большим энтузиазмом, однако многие опасаются, что вопрос „северных территорий“ может отойти на второй план, если приоритет будет отдан только экономическому сотрудничеству. Поскольку экономическим сотрудничеством будут в основном заниматься частные компании, неизвестно, будет ли оно развиваться так, как того хочет правительство».
Японцы при этом рассчитывают на то, что они нужны России, потому что «Кремлю необходимо выводить экономику из кризиса». Кроме того, «Майнити» отмечает, что «одна из основных задач Кремля заключается в развитии отсталого Дальневосточного региона» и «также Россия надеется на то, что Япония поможет ей снизить зависимость от Китая».
Тезис о желании России снизить зависимость от Китая почерпнут японцами прямиком из расчетов атлантистов. В реальности у Москвы нет никакой зависимости от Пекина, а есть совершенно естественное желание привлечь в страну как китайские, так и японские инвестиции. При этом партнерство России и Китая носит стратегический характер и имеет глобальное измерение, а отношения с Японией даже в идеальном варианте будут ограничены Тихоокеанским регионом.
И самое главное — вкладывать деньги в Россию очень выгодно и самой Японии, так что считать возможные японские инвестиции «платой за острова» просто глупо.
И отчасти именно из-за нежелания Москвы создавать подобное впечатление у Токио российско-японские торгово-экономические отношения и находятся на таком низком уровне. Хотите торговать и инвестировать? Пожалуйста, но никакой привязки к островам. Сейчас японцы наконец-то решили попробовать, при этом главным движущим мотивом является вовсе не желание вернуть «северные территории», а меняющаяся геополитическая ситуация. Япония оказалась перед необходимостью решать сложнейшую ситуацию: как не очутиться в центре противоречий между тремя главными державами XXI века.
Решить проблему можно, только став хозяином хотя бы собственного положения. И Япония готовится к обретению геополитической независимости — не сейчас, а в лучшем случае через десять-двадцать лет. Отношения с США будут постепенно переходить из положения вассал-сюзерен в формат младший партнер — старший партнер, а потом и просто союзнические. Чтобы сохранить свой экономический вес, Японии нужно снова стать самостоятельной силой в мировых делах. А для этого она должна сама определять, как ей выстраивать отношения с каждым из трех ее важнейших соседей: Китаем, США и Россией.
Обострение отношений Японии с Китаем, стратегическое сближение России и Китая, неизбежный рост противостояния Китая и США, а также России и США — все эти факторы создают для Токио новую геополитическую реальность. Было бы неправильно считать, что японцы будут искать спасения в еще большем укреплении связей с США. Да, сейчас они идут на подписание Тихоокеанского партнерства, но это вынужденная мера, связанная со страхом Токио перед набирающим силу Пекином и пониманием Японией своей полной зависимости от США в плане безопасности.
Но японцев не устраивает роль американского клиента. В последние годы Токио (и тот же Абэ) берет четкий курс на достижение большей независимости как в военных, так и международных делах. Токио хочет балансировать в треугольнике Китай — США — Россия так, чтобы, даже имея близкие отношения с Америкой, не вступать в конфронтацию с Пекином, а тем более со связкой Пекин — Москва.
Все послевоенные годы атлантисты видели международную роль Японии в первую очередь в качестве объекта в их игре с китайцами и русскими — и вставший на путь самостоятельности Токио хочет наконец-то стать субъектом большой игры. Тем более что ставки в ней очень высоки. Тихоокеанский регион в ближайшие десятилетия будет главным очагом противостояния мировых держав, и Япония, ранее претендовавшая на власть во всей Азии, просто не может вступать в игру в качестве марионетки.
Поэтому, когда Абэ говорит Путину: «Давайте решим эту проблему вдвоем. Необходим новый подход к переговорам с учетом глобальной ситуации и ориентации на будущее» — нужно понимать, что он имеет в виду не только, да и не столько острова.
Источник