14.03.2015 - 12:23 И будут «раскатывать» дальше, пока мы не возродим стратегическое планирование.
Советник президента Сергей Глазьев выступил на научно-практическом семинаре «Планирование-XXI. Перезагрузка» в рамках секции МЭФ.
Планирование не должно быть частным, фрагментарным. Должен быть системный подход. Мы должны всю мощь государства организовать таким образом, чтобы эти задачи исполнялись через соответствующую систему мер.
Без планирования государство стремится к разложению. Это закон, аналогичный второму началу термодинамики: если нет четкого алгоритма действий, доминируют диссипативные структуры, которые стремятся к равновесию в состоянии абсолютного хаоса, что мы сегодня и наблюдаем в отдельных фрагментах государственного сектора.
Как живой организм государство не может жить без цели и ориентации. Планирование, конечно, есть, но вопрос в том, как оно проводится, в чьих интересах и какими методами.
Мы сталкиваемся с либеральными фантазиями о том, что государство — это Левиафан, который все разрушает, и денежным фетишизмом.
Целью государства, к сожалению, сегодня становится обслуживание интересов буржуазии, причем офшорной, компрадорской. Вываливание нашего олигархического бизнеса в офшоры означает уход в чужую юрисдикцию, где действуют свои цели и задачи. Реально планирование идет во внешних интересах. Экономические санкции — прямое подтверждение того, кто действительно планирует ситуацию.
Еще год назад мы их не боялись и говорили о том, что у нас прочная финансовая система, большие валютные резервы. Закрытие рынка мы хотели использовать для наращивания своего товарного производства в интересах нашего рационального бизнеса.
На деле же нас «раскатали». Берусь утверждать, что главная цель санкций заключалась в прекращении внутреннего кредита. Зная, как работают наш Центральный банк и денежные власти, они сработали как автомат. Внешний центр принятия решений в США абсолютно четко спрогнозировал и, возможно, спланировал их поведение.
Сначала отпустим рубль в свободное плавание: в условиях, когда отток капитала начал провоцировать падение рубля, в условиях отсутствия валютного контроля все эмитированные деньги ушли в спекулятивную ловушку. ЦБ, руководствуясь рекомендациями МВФ, поднял процентную ставку.
Вместо того чтобы перейти с внешних источников на внутренние, наши денежные власти обрубили и внутренний кредит. В итоге наш реальный сектор вошел в штопор. Вместо 5% роста мы имеем 5% падения, экономика вошла в ловушку стагфляции, и все это было спланировано, но не нами. А наши планы оказались мечтаниями, потому что реальных механизмов планирования в стране нет.
Еще одна значительная проблема — сегодня трудно понять, где нужно остановиться. В условиях войны в законодательстве отсутствует понятие «особого периода» и понимание того, что должно делать государство в «режиме» военных действий. В Америке все это хорошо прописано и неплохо отработано на опыте Второй мировой войны.
Если мы тратим огромные деньги на модернизацию оборонного комплекса и вооруженных сил, мы должны понимать, что это серьезная плановая система, где все должно быть взаимосвязано вплоть до ценообразования и при необходимости квотирования ресурсов, которые утекают за рубеж. Вопрос, где остановиться, нетривиальный. Если его не ставить, то мы будем переплачивать и не будем получать нужный нам товар.
На наших глазах родилось китайское экономическое чудо — социалистическая рыночная экономика. В ней как раз реализован системный подход и обозначены контуры, как современная экономика может развиваться.
В этой модели имеется сочетание стратегического планирования и рыночная самоорганизация, постоянно растущий частный центр с опорой на государство. Самое главное в этой концепции — гармонизация интересов.
Механизм такой гармонизации — вещь непростая и опирается на сформированные в обществе нравственные принципы. В Японии это харакири, которым люди добровольно исправляют ошибки. В Китае — расстрелы проворовавшихся чиновников и бизнесменов на стадионах. В Корее — культурная посадка влиятельных лиц в тюрьму. Какая система ответственности будет у нас — вопрос практический.
Общенациональные интересы приоритетнее частных. Этим выстраивается современный вид организации экономики.
Например, в Индии удалось национализировать банки. В их конституции написано, что общественный интерес доминирует над персональным. Опираясь на это, индийское правительство провело национализацию, ввиду того, что финансовые институты проводили антиобщественную политику, занимаясь спекуляциями, вывозом капитала — словом тем, что мы видим ежедневно у нас.
Азиатский глобальный экономический центр более конкурентен, чем прежний американский. Мы же находимся на периферии и можем только сожалеть, что упустили свой шанс. На тему того, что сделал Китай, шли дискуссии в СССР еще в 1970-80-е гг. Мы могли бы быть лидерами, но пока у нас еще остается шанс войти в ядро этой системы.
Цели должны ставиться совместно с бизнесом и ученым сообществом. Каждый должен нести свою меру ответственности. Западная модель финансового олигархата терпит крах в конкуренции с китайской моделью. Мы должны творчески осмыслить свое прошлое наследие и современный опыт и начать практическое движение в этом направлении.
Источник