ПОЛИКАРПОВ Антип

Город и люди поднимают голову, не боясь сказать — «Таки да, я русский, и что?».
Ощущение такое, что изрядно поредевшие ряды упоротых «одесцев» стали просто бояться сине-желтые тряпки носить...
Опять сегодня я иду по улицам Одессы. Бросаю взгляд на проходящих мимо людей, вглядываюсь в их лица. Стараюсь уловить искру в глазах, улыбку на устах….
Это же Одесса-мама, наш Город. Она не может вот так взять и опустить руки, погрузиться в летаргический сон, она просто зажавшись в комок притихла, затаилась и ждет. Одесса проснется, расправит плечи своих улиц и площадей и призовет к ответу, воздастся каждому по заслугам!

В висках как набат звучит песня Высоцкого:

«Кто сказал все сгорело дотла
Большее в землю не бросите семя
Кто сказал, что земля умерла,
Нет, она затаилась на время»
Мы, чьи упования были растоптаны и сожжены 2 мая 2014 в Доме Профсоюзов, несмотря на жесткий террор, насилие, допросы, обыски и тюрьмы СБУ, нацистские шабаши, несмотря на все попытки закатать, казалось мертвую, выжженную Одессу в сине-желтые колеры, сломать все остатки сопротивления, не давая нам даже почитать память убиенных, все же выжили, и, в большинстве своем, не сломались, мы затаились и сжались в комок, вместе с Городом.
То, что я вижу в глазах прохожих, можно охарактеризовать в двух словах — усталость и ненависть, причем ненависть растет.
Жгучая, уже практически ничем не прикрытая ненависть, в глазах, в делах, во всем…и сильная усталость.
Нас утомило ожидание, и в головах зреет мысль — ждать чуда или действовать, пусть и с вполне понятным концом….
И многие все чаще и чаще сходятся на том, что «лучше ужасный конец, чем ужас без конца»…..
Вопреки всем потугам бандеровской власти в Городе стало заметно меньше сине-желтой символики, в маршрутках, машинах, на домах все чаще и чаще появляется флаг Одессы, как символ неприятия укронацизма. Когда видишь флаг Одессы, непроизвольно появляется улыбка и тепло в душе….Мама жива!
Если в 2014 году у многих одесситов или как их теперь прозвали — «одесцев», на рюкзаках, на руках, на голове были намотаны сине-желтые ленты и тряпки, то сейчас это редкость, настолько, что даже ошарашивает ненадолго.
Ощущение, что изрядно поредевшие ряды упоротых «одесцев», просто стали бояться эти сине-желтые тряпки носить…
Город — сжатая пружина, сопротивляется изо всех сил, это ощущается в воздухе, в самом предгрозовом запахе родного Города, люди поднимают голову, не боясь сказать — «Таки да, я русский, и что?».
Мы, уставшие ждать, бросаем вызов, пусть даже словом, каждый как может. И этот крик души, этот рывок «вопреки» — сплачивает нас.
Мы устали молчать и таиться. И знаем, что Одесса-мама с нами!
Антип Поликарпов, «Русское Причерноморье»