Несколько дней назад казалось, что депутат Поклонская осталась совсем одна на своей «священной войне» против фильма Алексея Учителя. Сначала ее кампания против «Матильды» удостоилась непривычно резкой отповеди министра культуры Владимира Мединского, за что его столь же непривычно похвалили даже некоторые представители либеральной общественности. Затем фильм показали интересующимся депутатам Госдумы, и они оценили его вполне доброжелательно, а вот Поклонскую, напротив, кто-то заподозрил в заражении вирусом «латентного майдана».
Сама Поклонская уверяет, что за запрет проката «Матильды» высказались четыре десятка депутатов Думы, но и они предпочитают лишний раз публично не напоминать о своей позиции. Тем временем поползли слухи, что «Единая Россия» предлагает бывшему крымскому прокурору подобру-поздорову отказаться либо от своей кампании, либо от депутатского мандата.
Казалось, остались одни православные радикалы, которые разделяют оскорбленные чувства верующей Поклонской и по этому поводу поджигают кинотеатры. Но и они успели проклясть ее за то, что она поспешила откреститься от их «горячих» акций.
И в этот самый момент «хрупкую девушку» поддержал лидер Чечни Рамзан Кадыров. «Ее травят за несгибаемую волю, силу духа и за четкую позицию те, кто не имеет никакого отношения ни к Отечеству, ни к народу, — написал он. — Она высказалась против фильма „Матильда“, и это ее право, и я только приветствую ее позицию… Благодаря таким людям, как Наталья Поклонская, мы сохраняем свое Отечество».
Похоже, в политическом триллере, развернувшимся из-за любовной истории, экранизированной Учителем, началась новая глава.
Остается только догадываться о том, является ли конфликт вокруг «Матильды» публичным свидетельством какой-то закулисной интриги и если да, то какой. Но то, что в него открыто вступает такой фигурант, как Кадыров, весьма характерно.
Глава Чечни не просто региональный лидер с «особым статусом», он — человек с собственным силовым ресурсом, а это в нашей политике становится все более значимым фактором.
При этом, он еще и единственный кто с такими заявлениями прямо выступает. Нетрудно догадаться, что значительная часть громких репрессивных законов, принятых прошлой Думой, спускалась из соответствующих генеральских кабинетов. Но мы едва ли услышим кого-то из обитателей этих кабинетов, открыто высказывающихся по актуальным вопросам текущей повестки.
А Кадыров делает это второй раз за короткое время. Совсем недавно чеченский лидер произвел большой переполох, сообщив, что выступит против позиции России, если та решит поддержать действия правительства Мьянмы против мусульманского населения страны. Позже оговорился: мол, журналисты опять все перервали. Но оговорился так, что на самом деле ясности ничуть не прибавилось: «Я абсолютно уверен, — сообщил он, — что Россия никогда, ни при каких обстоятельствах не будет препятствовать оказанию помощи угнетенным».
Иными словами: я за позицию России не в принципе, а до тех пор, пока она совпадает с моей.
А Россия тем временем поспешила свою позицию подкорректировать, по крайней мере, на публичном уровне.
И вот теперь Кадыров выступает по «Матильде». Можно, конечно, предположить, что это просто неосторожное высказывание молодого человека, которому слишком полюбились социальные сети и слишком наскучили бюрократические совещание по все более успешному социально-экономическому развитию республики под его чутким руководством. Но, откровенно говоря, больше это напоминает попытку обрести еще один новый статус — федерального политика. Причем тоже сразу исключительного — обладающего собственной публичной позицией по внешне- и внутриполитическим вопросам в придачу к тому же силовому ресурсу.
Вообще говоря, до сих пор таким был в стране единственный человек, «пехотинцем» которого Кадыров себя любит называть.
Нет сомнений, что все или почти все остальные региональные лидеры, которые поспешили запретить у себя «Матильду», пытались уловить бюрократический сигнал из центра, и в случае чего так же тихо поменяют свою позицию. Кадыров — другое, он хочет быть трендсеттером политики.
Можно вспомнить, что несколько лет назад Кадыров уже пытался выйти на уровень выше республиканского, конфликтуя с лидерами соседних регионов, прежде всего, Юнус-Беком Евкуровым. Тогда ситуацию удалось замять. Теперь, похоже, он решил просто перепрыгнуть ступеньку регионального лидера.
Но помимо конспирологических версий и далеко идущих амбиций, нельзя исключить и простой близости мировосприятия этих двух людей — Поклонской и Кадырова. И, откровенно говоря, возможно, это даже более тревожно, чем вся конспирология вместе взятая.
Ведь это коалиция фундаментаментализма, который во всем мире, вне зависимости от политических лозунгов и религиозных стягов, уже давно борется против модернизации и современной культуры как таковых.

А коса и камень, стихи и проза, лед и пламень, как известно каждому носителю традиционных российских ценностей, не столь различны меж собой.
Если брать чисто российскую проекцию, то Поклонская и Кадыров ведь в чем-то похожи друг на друга даже чисто биографически: два выходца с мятежных окраин, ищущие возможности закрепиться в большой политике «метрополии». И, похоже, не желающих соблюдать главное ее правило — что громкость инструмента в оркестре регулирует не играющий на нем, а только дирижер.
Притихла Елена Мизулина — главный борец за счастливое будущее российских детей, стоило только правительству напомнить, что в светлых идеях вроде запрета «бэби-боксов» необходимости нет: оградили маленьких, а вместе с ними и больших россиян от вредоносной информации в интернете, и хватит.
Куда-то пропал с экранов задорный боец с геями Виталий Милонов. Даже Ирина Яровая тихо занимается работой вице-спикера Госдумы, не привлекая к себе лишнего внимания. А вот Кадыров никак не утихомирится.
И Поклонская, за которой нет ни маленькой армии, ни особой истории отношений с президентом, — тоже. Вместе они неожиданно, вероятно, даже для себя, обнаружили изъян российской политической системы: что она держится не столько на реальной подавляющей силе, способной в нужный момент «гаркнуть», сколько на ощущении, что такая сила есть.
Тем не менее, очевидно, что в имеющейся сегодня в России политической реальности еще нет предпосылок для того, чтобы этот ультраконсервативный союз обрел какие-то реальные очертания. Также можно предположить, что в другой околовластной коалиции, отвечающей за беспроблемное проведение выборов 2018 года, сама возможность такого союза будет использована на полную политтехнологческую катушку. Вот, мол, те самые «черные», которые приходят на смену «серым» — сами выбирайте, кто вам милее.
Сигнал, конечно, не для всего общества, и даже не для его радикально оппозиционной части, а для «системных либералов», которые на волне громких уголовных дел последнего времени могли усомниться в том, что нынешняя власть далеко не худший вариант.
Проблема в том, что раньше в роли ряженых экстремистов выступали разнообразные активисты, громившие авангардные выставки и обливавшие зеленкой неугодных — самого известного из них, Дмитрия Энтео, как раз накануне выгнали из созданного им движения «Божья воля». В какой-то момент, очевидно, им был дан сигнал «стоп», и даже показалось, что усмирение прошло как по маслу. Но тут-то и выяснилось, что те же идеи имеют горячих сторонников внутри правящей группы, которые совершенно не собираются их стесняться. И это главное, что заставляет усомниться в том, что процесс вообще контролируем.
Историю российской власти в последние четверть века можно описать примерно так: сначала все думали, что в ее основе народный мандат, но пришла сила и расстреляла парламент. Потом все думали, что в ее основе — деньги, но потом пришла сила и арестовала нескольких олигархов. Потом все думали, что в основе — бюрократическое влияние, но пришла сила и посадила десяток губернаторов и министра. И когда все, наконец, поняли, что в основе всего сила, выяснилось, что она есть много у кого.
Страна сделала полный круг: когда-то у Перестройки были активисты, горячо поддержавшие ее инициатора, а потом разочаровавшиеся в нем и обвинившие в нерешительности. Теперь у нас Перестройка наоборот — чем закончилось в первый раз, все помнят.
Все-таки куда лучше было бы, чтобы все это оказалось лишь дорогостоящей рекламной акцией фильма Алексея Учителя.