ТАРАСОВ Станислав
Специальный представитель Европейского союза (ЕС) по Южному Кавказу и кризису в Грузии Герберт Зальбер оставил свой пост.
Причины не называются. Стало известно, что решение об увольнении Зальбера с 15 августа было принято еще в июле, когда страны Евросоюза уведомили о вакантной должности. Утверждается, что процедура назначения нового спецпредставителя может продлиться от одного до трех месяцев, а то и больше.
Когда ушел в отставку предшественник Зальбера — Филипп Лефор — смена заняла пять месяцев. Поэтому сложившаяся ситуация порождает немало вопросов. Неизвестно, кто будет представлять ЕС на очередном раунде Женевских дискуссий по Абхазии и Южной Осетии в октябре.
Тем более что сам Зальберт, как сообщил замминистра иностранных дел Грузии Давид Дондуа, «заявил о своем решении только две недели назад в Женеве». Что за всем этим стоит? Обычная кадровая ротация или нечто иное? По одним сведениям, Зальберта перевели на работу в центральный аппарат МИД Германии, по другим — 1 сентября его должны назначить послом Германии в одной из европейских стран.
Сразу отметим, что в европейской дипломатической «табели о рангах» должность специального представителя ЕС по Южному Кавказу и кризису в Грузии котируется не очень высоко. Ее называют скандальной. Прежде всего это связано с процедурами бюрократического свойства, за которыми просматривается серьезный политический и геополитический смысл.
Дело в том, что после кавказской войны августа 2008 года в результате которой Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, появления проекта «Восточное партнерство», как писало германское издание Caucasian Review of International Affairs, «ОБСЕ перехватила лидерство у Евросоюза на кавказском направлении и должность специального представителя ЕС в Закавказье была упразднена». Полномочия специальных представителей передавалась местным посольствам ЕС, которые практически не занимались урегулированием региональных конфликтов.
Более того, как подчеркивает указанное германское издание, «Европарламент и Еврокомиссия не всегда говорили в унисон, демонстрировали противоречивый подход к оценке того или иного закавказского конфликта, что вызывало чувство недовольства у так называемых заинтересованных государств, прежде всего — со стороны Грузии и Азербайджана, которые желали, чтобы именно их интересы являлись приоритетом для Брюсселя».
В результате должность спецпредставителя ЕС на Южном Кавказе была восстановлена только 1 сентября 2011 года, в чем немалую роль сыграла верховный представитель ЕС Кэтрин Эштон, рассчитывавшая повысить роль и значение Брюсселя в Закавказье в свете, как отмечал директор Центра европейских исследований Грузинского фонда стратегических и международных исследований Каха Гоголашвили, «готовившегося увеличения роли ЕС на Черном море, а также вопросов энергетики и безопасности» и стремления «с еще большей концентрацией» заняться территориальными вопросами Грузии и Азербайджана».
Но из этого ничего не вышло. Предшественник Зильбера на посту специального представителя ЕС по Южному Кавказу и кризису в Грузии французский дипломат Филипп Лефор, как сообщала Русская служба RFI (Франция) в ходе встречи с президентом южной Осетии Леонидом Тибиловым заявил, что «независимость Южной Осетии — реальность, которую следует признать».
Это были не просто слова. Лефор хорошо знает кавказскую проблематику: он занимался конфликтами вокруг Абхазии и Южной Осетии еще до августовской войны 2008 года в ранге посла Франции в Тбилиси. Еще в 2006 году, когда Саакашвили собирался вторгнуться с оружием в Цхинвали, очень многое сделал для предотвращения этой авантюры. Лефор — опытнейший дипломат, настоящий профессионал, и он проводил только ту политику, которую проводит ЕС по отношению к Грузии, а также конфликтам вокруг Абхазии и Южной Осетии.
Но высказывания Лефора о статусе Цхинвала вызвали бурные эмоции в Тбилиси. После этого последовала его «неожиданная» отставка, так как он не опроверг свои слова и не дезавуировал фразу о необходимости работать с учетом сложившейся в регионе реальности, то есть признать Абхазию, Южную Осетию, а в дальнейшем, возможно, и Нагорный Карабах, как государства, существующие-де-факто.
Не избежал грузинского «скандала» и Зальбер, сменивший Лефора на этом посту 8 июля 2014 года. Весной нынешнего года он в ходе визита в Цхинвали поздравил Анатолия Бибилова с победой на президентских выборах в Южной Осетии. Поэтому его объявленная отставка также связываться с контрдействиями грузинской стороны. Однако, на наш взгляд, проблема глубже. Зальбер не только занимался так называемыми женевскими дискуссиями по Абхазии и Южной Осетии, но и Нагорным Карабахом, регулярно посещал регион.
Однако на этом направлении у него не все выглядело однозначно. 21 октября 2016 года в интервью Радио Азатутюн, касаясь перспектив урегулирования этого конфликта, он констатировал следующее:
1. Необходимо проводить различие между самими переговорами и публичными заявлениями, которые делаются с различными целями.
2. Если хотите знать, какие предложения лежат на столе, вы должны спросить об этом у сторон, которые с ними знакомы. Мы, как Евросоюз, не знакомы. Мы можем только попросить, чтобы нам предоставили информацию. Я надеюсь, что стороны в один прекрасный день раскроют то, какие предложения лежат на столе и что обсуждалось.
3. Так называемые «предложениях Лаврова» — это только разговоры.
4. Новые предложения от сопредседателей МГ ОБСЕ не вызывают больших ожиданий. Они будут обсуждаться и, возможно, будут также изменены, но это зависит от них.
5. Что касается предложения Лаврова о подключении Турции к урегулировании карабахского конфликта, я не уверен, правильный ли это подход. Решение проблемы должны найти стороны, только после этого можно говорить о том, что могут сделать другие.
Мы видим, мягко говоря, параллельный курс ЕС и Минской группы ОБСЕ в отношении не только Абхазии и Южной Осетии, но и Нагорного Карабаха. По всем признакам, Брюссель проталкивал проект расширения регионального сотрудничества, что было санкционировано верховным представителем ЕС Федерикой Могерини.
Речь шла о том, чтобы, с одной стороны, поддерживать усилия Минской группы ОБСЕ — основного формата переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, с другой — строить меры доверия между конфликтующими сторонами через элементы, как говорил Зильбер, «вовлечения». Это было связано с потенциальным расширением в регионе представительства Евросоюза, что, опять-таки по Зальберу, «на данном этапе не связано с политикой признания или непризнания». Теперь с отставкой Зальбера все планы ЕС оказываются в подвешенном состоянии.
Что же касается Минской группы ОБСЕ, то она заявляет о необходимости конкретных шагов направлении урегулирования нагорно-карабахского конфликта на базе соглашений на саммитах в Вене (май 2016 год) и Санкт-Петербурге (июнь 2016 год.), которые, кстати, не подписаны Азербайджаном. По словам официального представителя российского МИД, «именно такой подход преобладал на встрече министров иностранных дел Азербайджана и Армении в Москве в апреле этого года».
Сопредседатели работают над подготовкой очередного саммита по нагорно-карабахскому урегулированию и с этой целью в июле провели переговоры в Брюсселе с министрами иностранных дел Азербайджана и Армении. Объявлено, что консультации будут продолжены «на полях» очередной сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке во второй половине сентября. То есть, пока ничего нового и обнадеживающего. Но все может измениться. Как считает американское издание The American Interest, в Закавказье станет меняться так называемая европейская среда безопасности в более широком контексте с учетом Ближнего Востока, Средней Азии и бассейна Черного моря. Будем ждать.

Источник