Жители восточного региона Латвии — латгальцы — потребовали закрепить за своим языком официальный статус. Перед правительством дилемма: с одной стороны, речь идет о политически малореальном требовании, с другой — о лояльности людей, которые живут непосредственно на российской границе, переживает Русская служба БиБиСи.
«Латгалия — регион, который имеет для Латвии стратегическое значение. Местные власти не раз высказывали обеспокоенность в связи с политикой России в Крыму и на востоке Украины.
«Именно украинский кризис стал причиной размещения в Латвии дополнительного контингента НАТО, борьбы с российскими СМИ (блокировка канала РТР и латвийского сайта портала «Спутник») и выделения дополнительного финансирования на развитие местного русскоязычного вещания.
Местные власти особенно боялись повторения крымского сценария с «зелеными человечками», а для его предотвращения, в первую очередь, было необходимо убедиться в лояльности людей, которые живут непосредственно у границы с Россией.
А живут там в основном русские и латгальцы — то есть, латгальские латыши. Этот регион исторически развивался медленнее, чем вся остальная Латвия, тут говорили на своих языках и исповедовали католицизм, в то время как остальная часть страны оставалась преимущественно лютеранской — в общем, разлом формировался веками.
У многих местных русскоязычных (а на русском тут говорит больше половины населения) появился дополнительный повод для обиды на национальное правительство из-за присвоения им статуса неграждан в начале 90-х.
Однако местные латгальцы — то есть, латгальские латыши — тоже признают, что в отношениях с «классическими» латышами сохраняется холодок: рижане, дескать, всегда смотрели на местных «провинциалов» свысока.
Однако с началом украинского кризиса Рига была вынуждена начать стимулировать лояльность местных жителей. Сначала сюда потекли инвестиции, потом министерство обороны решило разместить в Латгалии дополнительную воинскую часть со всей необходимой инфраструктурой, а на днях правительство провело в местном Даугавпилсе первое в истории выездное заседание, чтобы хотя бы попытаться решить многочисленные экономические проблемы самого бедного региона.
В Латгалии особенно высокий процент населения занят в транзитной сфере. Война санкций между ЕС и Россией заставила эту отрасль сжиматься, что в итоге негативно сказывается на уровне безработицы: уже в прошлом году она достигала 17,9% — в два раза выше национального уровня.
За несколько дней до латгальского заседания правительство выяснило, что латгальцы вспомнили о своих правах и захотели не только денег, но и признания. Дело в том, что 100 лет назад — на фоне российских революций — местные латыши собрались на первый Латгальский конгресс и приняли решение об административном объединении с латышами из других регионов. Отсюда началась независимость страны, которая для любого современного латыша — тема святая.
«Латгале — первый регион, который обратился к другим регионам, чтобы образовать страну — Латвию», — говорит премьер-министр Марис Кучинскис.
На днях в латгальском городе Резекне прошел «Столетний латгальский конгресс» — мероприятие, посвященное памяти исторического Латгальского конгресса. На современном конгрессе была принята резолюция, которая имела эффект взорвавшейся бомбы.
В этом документе латгальцы требуют не только придать латгальскому языку официальный статус, но и внедрить его в официальную коммуникацию.
Илга Шуплинска — одна из организаторов «Столетнего латгальского конгресса» — считает все эти требования совершенно логичными. По закону, сказала она Русской службе Би-би-си, латгальский язык считается исторической формой латышского. Более того, государство гарантирует его сохранение и развитие. А значит, латгальцы не требуют ничего сверх того, что и так написано в законе, просто почему-то не соблюдается.
«Возвращение языка в школу — сегодня это может быть только факультатив, — перечисляет она требования, описанные в скандальной резолюции. — Следующее требование — делопроизводство. Каждый должен иметь возможность подавать заявления на латгальском языке, [органы местного] самоуправления в Латгалии должны были бы отвечать на латгальском. То же касается судов. Третье — визуализация, то есть реклама и дорожные знаки».
Илга Шуплинска признается: она лично придерживается такой позиции давно и считает ее вполне патриотичной. Но это не мешает рижским коллегам считать иначе: там, как говорит Илга, ее постоянно обвиняют в связях с российским спецслужбами.
«На самом деле, мне от этого очень больно, и именно по этой причине я сейчас не говорю по-русски, — продолжает она. — Но мне кажется, что пришло время сказать остальной Латвии: пора бороться за латгальский язык. Потому что во все времена он был запрещен. А это создало массу комплексов».
Примечательно, что все требования, перечисленные латгальцами, совпадают с теми требованиями, которые периодически звучали со стороны русских политиков и активистов. Реакция рижских властей на эти требования всегда была крайне негативной. К примеру, в 2012 году несколько русскоязычных политиков добились проведения референдума о присвоении русскому языку официального статуса. Большинство проголосовало против, однако это не помешало Полиции безопасности отнести референдум к разряду угроз для национальной безопасности.
В Латгалии процент русского населения выше, чем в других регионах Латвии. Процент людей, поддержавших официальный статус русского языка, тоже оказался выше. С одной стороны, это делает регион самым русским, с другой — подстегивает местных латышей еще активнее бороться за латышский язык.
Андрей Файбушевич — совладелец бара в латгальском Даугавпилсе, со своими клиентами он говорит только по-латышски. Разумеется, в русскоговорящем городе это не увеличивает число посетителей, однако от принципиальной позиции Андрей отказываться не собирается.
«Заходя в общественное заведение, я хочу слышать Labdien! Но сейчас в Даугавпилсе чаще слышу „здрасте!“ — говорит он Русской службе Би-би-си.
Дана — этническая полька и добровольный помощник Центра государственного языка. Эта организация следит за тем, как в стране соблюдается Закон о государственном языке, по которому вся публичная коммуникация должна проходить на латышском и без грамматических ошибок. Дана признает: в Даугавпилсе действительно часто говорят на русском, однако ситуация меняется в „латышскую“ сторону. Она лично в свободное от работы время бесплатно ищет ошибки в объявлениях и рассказывает предпринимателям, как их исправить. Говорит, предприниматели всегда с удовольствием идут навстречу, исправляя недочеты.
„Наш город — мультикультурный, члены одной семьи иногда бывают представителями разных этнических групп, которые говорят на разных языках. А закон — хочешь или нет, но надо соблюдать. Насколько это сложно — а что делать, такова жизнь, не все происходит так, как мы хотим“, — говорит она Русской службе Би-би-си».