20.03.2017 - 0:30
Государство — это я. А требования Конституции значения не имеют – есть коалиция, нет коалиции… Кого это интересует, если решения принимает президент?
Для начала — маленький мемуар

В начале 2000-х годов один мой знакомый — талантливый историк и журналист, написал очень толковую книгу о государственном строительстве в период Гражданской войны 1918-1920 годов. Один из выводов (с текстом книги особенно не связанный, но важный для автора) состоял в том, что тогда шла борьба между прогрессивным городом и реакционным селом. В концовке город победил.

Когда перед самим этим знакомым встал политический выбор между городом и селом, он, не задумываясь ни на секунду, встал на сторону села...

Эта история мене вспомнилась в связи с обращением президента по поводу 100-летия украинской революции.

Историософские рассуждения

Президент, разумеется, говорил не об истории, но, поскольку повод — исторический, то некоторые ссылки на исторические события присутствовали.

Начал президент, разумеется, с распада империй и появления новых независимых государств, среди которых он с сожалением не заметил Украины. «Мы потеряли 75 лет, чтобы снова встать на тот путь, который так и преодолели в начале двадцатого века».

Если честно, я полагаю, что это хорошо, что мы его не стали преодолевать тогда, и весьма скорблю, что мы на него вернулись. Ибо за формальную самостоятельность все буферные государства заплатили очень дорого. И события 1938-1941 годов были отнюдь не случайными в их истории. Экономический упадок, нищета, диктатура...

В результате — прямая или косвенная оккупация. Этот тот путь, который планирует пройти Петр Алексеевич вместе с Украиной? Если да, то можно ли сделать так, чтобы он шел по нему сам?

Ссылаться на то, что за 75 лет в Украине была построена индустриальная база, благодаря которой она до сих пор существует, я не буду. Уже понятно, что это в прошлом. В будущем — аграрно-сырьевая сверхдержава с 10-тимиллионам населением. И тем, кто в эти 10 миллионов не впишется, повезет.

Порошенко возмущается: «Универсал Центральной Рады о независимости был только четвертым, а, я абсолютно уверен, должен был быть первым».

Если обратиться к новейшей истории Украины, то и Акт о независимости (значение которого сейчас пересматривается, потому что до 2014 года мы полной независимости, оказывается, не имели — об этом сам же Порошенко говорит) был отнюдь не первым, а вторым документом — до того была Декларация о суверенитете.

И Акт, и 4-й Универсал были следствием не борьбы Украины за независимость, а распада единого государства, в которое она входила. По сути, они констатировали факт, который имел место независимо от воли Украины и украинцев.

В 1991 году, также как в 1917, Украина до последней возможности вела переговоры относительно условий дальнейшего пребывания в составе единого государства. Причем опираясь на волю народа.

Кстати, не мешает напомнить, что 17 марта 1991 года состоялись Всесоюзный референдум и республиканский консультативный опрос, на которых большинство граждан Украины высказались за сохранение Союза. 17 марта 2014 года были опубликованы результаты крымского референдума, которые подтвердили волю крымчан, высказанную в марте 91-го. Не думаю, что выступление Порошенко 17 марта 2017 года может как-то «перебить» эти факты.

Порошенко ссылается на Ивана Лисяка-Рудницкого, который писал о том, что «было бы ошибкой говорить о поражении украинской революции».

Тут президенту стоило бы надрать уши спичрайтеру — так мы потеряли 75 лет или как? Если потеряли, то революция потерпела поражение и незачем тревожить прах историка. А если она не потерпела поражение, так и 75 лет не потеряны.

Кстати, украинская революция таки действительно победила, чтобы ни думали по этому поводу вятровичи, которые бы хотели о ней забыть. В результате революции было создано украинское государство, которое, в полном соответствии с трудами другого эмигрантского классика — Ивана Багряного, стало основой современной Украины.

Увы, об этом нынешняя украинская элита пытается забыть, и страна уже за это расплачивается. Причем процесс расплаты еще только начался...

Об «ошибках» революции

Вообще я бы предостерег от того, чтобы оценивать события 100-летней давно с точки зрения сегодняшнего послезнания и сегодняшних же оценок. В 1917 году решения принимались исходя из совсем других представлений и другой информации. То, что выглядит ошибкой сейчас, совершенно не обязательно было ошибкой тогда.

Первая ошибка: «неправильные идеологические установки: ориентация на федерацию с Россией и дурман социалистической и коммунистической доктрин».

Ориентации на федерацию с Россией не было. Речь шла о пребывании в составе федеративной России. Учитывая, что на тот момент никакой видимости украинского государства не существовало, а были только губернии (кстати, это и России тоже касалось), то только через автономизацию или федерализацию можно было говорить о самоопределении какой-то территории. Так что здесь речь шла не об идеологии, а о реальной политике.

Относительно «дурмана», так ведь и Пилсудский был социалистом и многие другие деятели новых независимых государств. Кстати говоря, если президент заметил, то в результате Гражданской войны победили, как раз, коммунисты (в т. ч. — украинские). В недостаточно последовательном воплощении социалистических лозунгов видел причину поражения УНР Владимир Винниченко.

Ссылаться же на Скоропадского и тут вовсе неправильно — его государство было всего лишь колонией Германской империи и прекратило существование вместе с ней. Кстати, в результате революции в Германии к власти пришли социал-демократы.

Вторая ошибка: пацифизм и российская интервенция.

Ну что тут сказать? Пацифизма как такового не было. Было характерное для всех революций, начиная с XVIII века, понимание того, что вооруженной силе государства должен быть противопоставлен вооруженный народ. Это естественный элемент революции.

В России тогда армии тоже не было, армейское строительство началось только после 23 февраля 1918 года. Муравьев, на которого ссылается Порошенко, вел к Киеву плохо вооруженные и обученные отряды харьковских и донецких рабочих.

Так что говорить о «российской агрессии» немного неверно — речь идет о гражданской войне и Муравьев (кстати, не большевик даже) выступал именно в качестве командующего революционной армией, а не армии российской или, допустим, казахской.

Третья ошибка: «из-за недостатка международной поддержки Украина (...) оказалась один на один с агрессором».

Международной поддержки и не могло образоваться, поскольку Западу было недосуг разбираться, какой из режимов-однодневок является агрессором, а какой — не является. Запад поддерживал режимы достаточно сильные для того, чтобы они могли обеспечить выполнение его (Запада) задач на территории бывшей Российской империи. Именно потому, например, Центральная Рада была быстро списана всеми заинтересованными сторонами — в силу недееспособности. Сейчас, кстати, ситуация точно та же.

В общем, в этом перечне ошибок я вижу только ошибки двоечника, который писал это сочинение. Наверное, историю учил по учебнику Вятровича...

Современные аналогии

Главной проблемой Украины того периода президент считает, разумеется, отсутствие единства.

И вот, в то время когда на Украину надвигаются полчища российских интервентов, «некоторые лидеры украинского движения (...) считали, что главное — поднять восстание против Гетмана».

Режим Гетмана был марионеточный, не имел самостоятельных вооруженных сил, не пользовался никакой поддержкой в украинском обществе, зато пользовался заслуженной ненавистью «достоевских мужиков сочинения графа Толстого». Сразу после ухода оккупационных войск он так или иначе рухнул бы, даже при отсутствии восстания Петлюры и большевистских войск — у него просто не было никаких механизмов для осуществления своей власти, кроме немецких войск.

Если же Порошенко вообще так нервирует любое восстание против действующей власти, то претензии надо выдвигать лидерам Майдана 2014 года. Это тогда «некоторые лидеры украинского движения» решили «поднять восстание», в результате чего началась война и была утрачена территориальная целостность. Но сказать такого президент, конечно, не может, потому что сам появился в этом качестве в результате упомянутого восстания.

Ну а ссылки на переговоры с Совнаркомом о возможности легализации большевистской партии — вообще смешно. Пусть лучше объяснит разнообразным блокираторам, на каком основании в Украине работает бизнес «государства-агрессора» и почему до сих не прекращены торгово-экономические связи. Он же сам говорит о том, что заводы Ахметова на Донбассе — агенты украинского влияния. Значит «Сбербанк» — агент влияния «русского мира».

Дальше президент традиционно напомнил о том, что «Россия всегда пользовалась в своих интересах преимуществами демократических систем в соседних странах, чтобы поглотить их».

Тут он, почему-то, отрывается от исторической почвы. А стоило бы вспомнить, что гетьманат Скоропадского демократией по определению не был (он даже республикой не был). Не были демократиями и УНР времен Директории, и ЗУНР — в обоих государствах первыми лицами были диктаторы (должность такая). Даже УНР времен Центральной Рады была крайне сомнительна с точки зрения демократии, поскольку ЦР никем не избиралась. И что, помешало это большевикам?

Очень ценно, впрочем, то, что использование демократических процедур «является одним из способов гибридной войны Кремля против Украины».

Резюме: «досрочные парламентские выборы, в которых, в первую очередь заинтересована Россия, я не поддерживаю. А, следовательно, их не будет».

Государство — это я. А требования Конституции значения не имеют — есть коалиция, нет коалиции... Кого это интересует, если решения принимает президент?

Отмечу, что такие тенденции у президента были давно, но сейчас он развернулся в полный рост. Украина стремительно движется в направлении режима личной диктатуры Порошенко. Правда, учитывая особенности характера Петра Алексеевича, можно ожидать, что пожизненным гетьманом он себя все же объявлять не будет. Обойдется без такого рода спецэффектов.

«Диктаторский режим Януковича», говорите? Ну-ну…

Читайте также: Порошенко от свержения отделяло полчаса

Василий Стоякин