Истребитель Су-33 во время боевого вылета с палубы тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» для нанесения ударов по объектам террористов в Сирии. (Фото: Управление пресс-службы и информации Минобороны РФ/ТАСС)
Позади первая неделя боевых действий российской палубной авиации в сирийских провинциях Идлиб и Хомс. Увы, промежуточные итоги участия в операции авианосца «Адмирал Кузнецов» пока не совсем те, которых наверняка ожидало командование, отправляя огромный корабль с внушительным эскортом в Средиземное море. Почему?
По состоянию на полдень вторника, 22 ноября, тяжелые истребители Су-33, взлетавшие с российского авианосца, дважды наносили удары по объектам исламских радикалов - 15 и 18 ноября. В последнем случае — совместно с модернизированными стратегическими бомбардировщиками Ту-95МС, взлетевшими с авиабазы в Поволжье и обогнувшими по пути к Сирии всю Европу. Судя по сообщениям Министерства обороны, все выбранные цели поражены.
Это первый в истории отечественного флота опыт боевого применения палубных истребителей Су-33. К тому же — первый опыт ударов этими самолетами по наземным целям. Что особенно ценно потому, что Су-33 изначально создавались в варианте только и исключительно перехватчиков ПВО для воздушного прикрытия наших корабельных соединений вдали от своих берегов.
Никто прежде не собирался системно уничтожать ими объекты на суше. Это стало возможным только в последние годы, после дооборудования части таких боевых машин специальной вычислительной подсистемой навигации СВП-24–33 «Гефест», которая позволяет применять неуправляемые 500-килограммовые и 250-килограмовые свободнопадающие бомбы с точностью, характерной для управляемых боеприпасов. Как утверждают разработчики, «Гефест» в 3–4 раз повышает эффективность использования авиационного вооружения по наземным целям.
Словом, можно было бы только аплодировать происходящему сегодня на «Адмирале Кузнецове» если бы не одно обстоятельство. Изначально главная роль в поражении объектов исламских радикалов в Сирии с борта авианосца отводилась вовсе не Су-33. Эти машины должны были служить лишь дополнительным козырем при выполнении подобных боевых задач. Основной ударной силой нашего авианосца при работе «по земле» в Сирии, как предполагалось, будут МиГ-29КР (корабельный, российский) и МиГ-29КУБР (корабельный, российский, учебно-боевой). Фактически — палубные истребители-бомбардировщики с самого начала своей биографии.
Да, бомбовая нагрузка и у Су-33 достаточно внушительна — позволяет за считанные секунды обрушить на противника 28 свободнопадающих авиабомб ФАБ/РБК-250 или 8 аналогичных ФАБ/РБК-500. Но у значительно более легких МиГов этот показатель все равно больше — до 11 фугасных 500-килограмовых бомб.
Однако основное преимущество МиГ-29КР/КУБР перед палубными «сухими» в выполнении такого рода задач даже не в количестве и могуществе средств поражения наземных целей. Главное — наличие на их борту многофункциональной РЛС Н010 «Жук-М», позволяющей на фоне земной поверхности обнаруживать объекты удара на дистанции до 110 километров и одновременно вести картографирование местности. Ничего подобного Су-33 не под силу. Каждый такой самолет располагает единственной бортовой радиолокационной станцией «Меч», работающей, как и положено для истребителя-перехватчика, лишь в режиме «воздух-воздух». Малоконтрастные цели на земле различать «Меч» не в состоянии.
Появление на части находящихся на «Адмирале Кузнецове» Су-33 прицельных систем СВП-24–33 «Гефест» отчасти, видимо, снивелировало этот их недостаток, но не свело его к нулю. И, тем не менее, в войне на Ближнем Востоке пока вынуждены принимать участие только эти машины.
Причина понятна каждому, кто внимательно следит за нынешними событиями в Восточном Средиземноморье. 13 ноября при заходе на посадку на палубу «Адмирала Кузнецова» потерпел аварию и затонул один из МиГ-29КР. Его пилот катапультировался и был подобран из воды спасательным вертолетом в четырех километрах от корабля.
Как почти сразу же было объявлено Министерством обороны России, по предварительным данным к аварии привели технические проблемы на борту самолета. Ошибка пилота практически исключается. По некоторым данным, это опытнейший летчик, полковник, начальник службы безопасности полетов авиации Северного флота. Всего на его счету около 200 посадок на палубу «Адмирала Кузнецова», что, безусловно, является прекрасным показателем.
Но как бы там ни было, по давно заведенному в авиации правилу, все полеты самолетов этого типа были в тот же день запрещены до выяснения причин ЧП. Вся тяжесть боевой работы по боевикам тут же легла исключительно на Су-33.
И вот теперь важнейший вопрос: а удастся ли быстро выяснить, что случилось с разбившимся МиГом? Со слов катапультировавшегося пилота, внезапно остановились оба двигателя его истребителя. Специалисты считаются, что прекратилась подача топлива. Но почему? Не ответив на этот вопрос, едва ли возможно давать разрешения на вылет оставшимся в строю МиГам.
Далее. Полноценное расследование, надо думать, невозможно, если со дня Средиземного моря не поднять «черные ящики» затонувшего истребителя. Тогда ключевой вопрос: каковы глубины в этом месте? И в состоянии ли работать на них экипаж килекторного судна КИЛ-158 Черноморского флота, находящегося в этом районе?
Словом, не исключено, что запрет на полеты МиГ-29КР/КУБР с авианосца может оказаться достаточно длительным. Если вообще такое разрешение в ближайшие месяцы командование рискнет дать. Но «Адмиралу Кузнецову» воевать в Сирии максимум до середины января. В феврале он уже без оружия, боезапаса, самолетов и вертолетов должен быть у заводского причала в Северодвинске, где намечена глубокая модернизация корабля.
Выходит, на разбирательства с аварией и устранение, если понадобится, обнаруженных технических недоработок на оставшихся в строю МиГах максимум месяц. Иначе эти самолеты просто не успеют принять участие в войне. В этом случае эффективность нынешней боевой службы «Адмирала Кузнецова» будет сильно девальвирована.
Дело вот в чем. Понятно же, что главной задачей этого корабля и его авиакрыла сегодня является даже не уничтожение дополнительной сотни-другой террористов, их складов и кустарных мастерских. Все это могут отлично проделать (и регулярно делают!) летчики, базирующиеся на авиабазе Хмеймим. Если их нынешних возможностей вдруг окажется недостаточно — боевой потенциал авиабазы можно почти мгновенно нарастить, в течение суток перебросив в Сирию из России дополнительные фронтовые бомбардировщики Су-24М и Су-34. Потенциал любого из них при нанесении ракетно-бомбовых ударов просто несравним ни с Су-33, ни с Миг-29КР/КУБР (Су-34 способен нести к целям до 8 тонн бомб, Су-24М — 7,5 тонн).
Поэтому для полного подавления бандитов вовсе необязательно было гнать авианосец за три моря. С наращиванием сил на авиабазе Хмеймим вышло бы и проще, и значительно дешевле.
Стало быть, «Адмирала Кузнецова» снарядили к берегам Сирии совсем не оттого, что без него никак не справиться с засевшими в этой стране террористами. Накопление опыта использования российской палубной авиации в условиях реальной войны — вот, полагаю, истинная причина появления нашего самого крупного боевого корабля в восточном Средиземноморье. Такой опыт жизненно необходим для проектирования и строительства перспективного российского авианосца, о котором уже много лет говорят на всех этажах военного управления и российской «оборонки».
Кстати, именно желанием успеть на эту войну, видимо, и продиктована невиданная спешка, в которой готовился поход ударного корабельного ядра Северного флота. Вспомним: с января по 15 июня 2016 года крейсер находился на ремонте в 35-м судоремонтном заводе в Мурманске, где проходил восстановление технической готовности. Потом до августа стоял в доке 82-го судоремонтного завода в Рослякове. И лишь с сентября летчики 279-го (на Су-33) и 100-го (на МиГ-29КР/КУБР) отдельных корабельных истребительных авиаполков начали отрабатывать на нем взлеты и посадки.
В обычных условиях на это следовало бы отвести хотя бы два-три месяца. Хотя бы! Ведь в советские времена на полное освоение курса боевой подготовки, уникального для каждого типа самолетов, строевому летчику отводили до трех лет. За это время ему предстояло выполнить в воздухе сотни упражнений, чтобы получить допуск к ведению боевых действий. Ни у одного из пилотов 100-го отдельного корабельного истребительного авиаполка, сформированного менее года назад, в декабре 2015-го, возможностей достичь такого уровня подготовки просто не было.
Но битва за Сирию сильно торопила. И уже 15 октября самое крупное в истории авианосное соединение Северного флота вышло в океан.
Кстати, закономерен вопрос: как же тогда уже упомянутому начальнику службы безопасности полетов авиации Северного флота, пилотировавшему упавший в Средиземное море истребитель, удалось совершить под две сотни взлетов и посадок с палубы «Адмирала Кузнецова»? Все просто: с 2013 года первые три МиГ-29КР находились в опытной эксплуатации в 279-м отдельном корабельном истребительном авиаполку. На аэродроме под Североморском они стояли рядом с «сушками». И ограниченное число пилотов сумели на хорошем уровне освоить и эти машины. Но таких летчиков, как тот полковник, на нашем флоте можно по пальцам пересчитать.
Министерству обороны РФ пришлось закрыть глаза даже на то, что палубные истребители МиГ-29КР/КУБР еще не завершили комплекс государственных испытаний и официально не приняты на вооружение. Этот процесс по плану растянется до 2018 года. Во всяком случае, 6 сентября 2016 года, перед самым выходом «Адмирала Кузнецова» в Средиземное море, командующий авиацией ВМФ генерал майор Кожин заявил: «Пока испытания идут, поэтому нельзя сказать о перспективе. Пока все положительно. Мы очень большую часть испытаний уже провели, но вообще они рассчитаны до 2018 года. Самолеты пока что будут использоваться в определенном объеме. Испытания — это процесс длинный, но львиную часть испытаний, касающуюся корабля, мы в этом году выполним».
Вынужденно закрыли глаза и на то, что в процессе испытаний катастрофу потерпели уже две такие машины. В июне 2011 года первый опытный экземпляр МиГ-29КУБ разбился в Астраханской области. Оба пилота, находившихся в кабине, погибли. А 4 июня 2014 года другой Миг-29КУБ рухнул на землю в Московской области. Один пилот скончался от ран в госпитале.
Всем этим, повторяю, пришлось пренебречь во имя того, чтобы накопить бесценный опыт боевого применения российской палубной авиации на реальной войне. И вот теперь, если МиГи так не начнут в ближайшее время летать с «Адмирала Кузнецова», этот опыт грозит оказаться сильно усеченным в качестве и объеме. Жаль.
Сергей Ищенко