ГЛУШЕНКОВ Григорий
Скандал вокруг кинофильма «Матильда» разразился ещё до выхода на экраны. В центре картины — похождения балерины Матильды Кшесинской, соблазнившей, якобы, цесаревича Николая — будущего Царя-мученика.
Скабрезный фильм про человека, канонизированного Православной церковью, вызвал протесты верующих. Бывший прокурор Крыма, а ныне депутат Госдумы Наталья Поклонская направила запрос в Генпрокуратуру с просьбой проверить фильм на предмет оскорбления религиозных чувств. В ответ режиссёр картины Алексей Учитель сравнил развёрнутую против него критику с гонениями в нацистской Германии тридцатых годов.
«Руснекст» попросил прокомментировать ситуацию культуролога Григория Глушенкова:
Г. В. Глушенков:
— Скорее всего, нарушений законодательства в этом фильме не будет обнаружено. Но Алексей Ефимович (Учитель — ред.) нарушил не уголовный закон, а неписаные правила этики.
Есть темы, которые нельзя трогать, независимо от того — соответствуют они исторической истине или додуманы в качестве гипотезы, созданы фантазией режиссёра.
Почему? А представьте себе, что будет снят фильм про Зою Космодемьянскую, где сюжет будет сосредоточен не вокруг её подвига, а вокруг её девичьих эротических фантазий. Или про Сашу Матросова — не про то, как он грудью амбразуру закрыл, а про его подростковые пороки. Как это можно будет назвать, если не кощунством?
В таком случае, по большому счёту, никому нет дела: правда это или нет, есть какие-то щекотливые воспоминания друзей детства на этот счёт или нет, много дофантазировал режиссёр или всё точно угадал, как было на самом деле. Нельзя такие вещи снимать о героях, это запрещено, это табу! Было у них что-то сомнительное в юности или не было, хорошие они были или плохие — всё это полностью искуплено и освящено их подвигом.
Это такие события, как с разбойником на кресте, который проявил благородство, сострадание в последний предсмертный час — и всю свою разбойную жизнь искупил. Мы уже не вспоминаем о нём, сколько он людей ограбил или убил, мы только знаем, что он за свой предсмертный поступок — очень мужественный и достойный — будет в раю. Так же и другие люди, которые пошли на смерть, геройскую или мученическую, достойны только светлых, возвышенных воспоминаний, а не копания в их грязном белье.
Очень популярен сейчас фильм «Битва за Севастополь» (в украинском варианте — «Несломленная», «Незламна») про снайпера Людмилу Павличенко. Там она представлена как икона, как совершенно целомудренная девушка, совершающая только правильные и самоотверженные поступки. Такое восприятие совершенно справедливо, потому что Павличенко — это уже не простая смертная, это национальная героиня, это легенда, это святыня.
А ведь в жизни она была совсем другой. Она была страстная, и у неё была очень драматичная юность. Она стала мамой до совершеннолетия. Но если кто-то захотел бы снять фильм о её ранних увлечениях, такую картину можно было бы расценить как вызов обществу, как кощунство. Да просто неприлично, некрасиво — человек стольким жертвовал ради нас, а мы к нему в будуарную щёлку заглядываем.
Если вернуться к Николаю Второму, то не у всех к нему такое священное отношение, как к героям Великой Отечественной войны. Он не герой. Но он мученик. Он погиб вместе с семьёй, вместе с детьми — это страшная трагедия, даже с чисто человеческой точки зрения, и одна эта трагедия могла бы быть достаточной, чтобы соответствующим образом к нему относиться — без пошлости, без интимных намёков всяких. Тем более, что он и в жизни много клеветы претерпел на этой почве — документально доказано уже, что расхожие обвинения его в неверности были клеветой. А после смерти можно было бы его вовсе не трогать.
Не всем нравится его политическая позиция. Так не всем нравится политическая позиция комсомолок Космодемьянской или Павличенко. Но Николая Второго не за политическую позицию канонизировали. Его канонизировали, как я уже говорил, за мученическую смерть и за христианское отношение к власти. Он мог бы море крови пролить, чтобы удержаться на троне, но предпочёл пожертвовать собой, чтобы избежать гражданской войны. С политической точки зрения он ошибся, но с человеческой точки зрения это был очень благородный поступок.
Самое главное, что его казнили не как человека. Его казнили как символ трёхсот лет русской истории, символ русской православной монархии. Вместе с ним в подвале Ипатьевского дома пытались уничтожить целое общество, целый жизненный уклад. Отсюда был дан старт и гонениям на церковь, и расказачиванию, и раскрестьяниванию. Если говорить историческими параллелями, то убийство царской семьи стало кульминационной точкой Русского Холокоста, жертвоприношения старой России.
Наверное Учителю, Лунгину, Райкину и многим, кто так активно взялся защищать право на художественное самовыражение, это сравнение будет понятнее.
Вообразите, что кто-то попробовал снять кино про Анну Франк или про Януша Корчака. Они не герои, нет, они не шли на врага со снайперскими винтовками, не бросались на амбразуры, — но они мученики, погибшие в гетто, в концлагерях. Их мученичество и с человеческой, и с национальной точки зрения (если не касаться религии) очень похоже на мученичество семьи Николая Второго. Они тоже стали символами огромной национальной трагедии. Поэтому снимать кино про какие-нибудь там сексуальные грёзы Анны Франк или про оргии с участием Корчака — такое же бескультурье и утрата этических ориентиров.
Нельзя себе представить, чтобы кто-то собрался на деньги российского бюджета снимать фильмы, как-то затрагивающие память мучеников Холокоста, бросающие на них какую-то тень. Хотя такие картины напрямую касались бы национальных чувств очень небольшой группы российского общества, но всё равно мы разделяем их чувства, сопереживаем их трагедии и стараемся очень деликатно относиться к её жертвам.
Православных людей, которые молятся в храмах перед иконами царской семьи, в России гораздо больше. Да и независимо от количества, они так же заслуживают, чтобы их национальные и религиозные чувства уважались, чтобы их святые и мученики не подвергались кощунственным провокациям.
Поклонская и её сторонники не требуют невозможного. Они просят от мэтров, живущих на бюджетный счёт, соблюдать элементарную этику в отношении людей, которые в нашей стране живут и, прошу прощения за утилитаризм, этот бюджет наполняют.
Ответ записала Екатерина Кравец