ДРОБНИЦКИЙ Дмитрий
Политолог Дмитрий Дробницкий – о том, почему военная операция на севере Ирака грозит для её участников крупным конфликтом
Операция по освобождению Мосула, стратегически важного города на севере Ирака, от боевиков ИГИЛ* готовилась не менее полугода.
Предыдущее широко разрекламированное наступление иракской армии на Мосул при авиационной поддержке коалиционных сил во главе с США в марте этого года с треском провалилось. Нападавшие раз за разом попадали в засады, нарывались на минные поля и хорошо укрепленные огневые позиции террористов.
На сей раз иракской армии, шиитскому ополчению и курдским военизированным формированиям (пешмерга) удалось собрать значительные силы — в общей сложности около 54 тысяч солдат и офицеров, значительное количество военной техники, включая танки и тяжёлую артиллерию.
Группировку усиливает несколько сотен (точное число неизвестно) американских спецназовцев, в настоящий момент занятых в основном координацией действий штурмовых групп, проверкой готовности бойцов и военной техники, а также помощью в поддержании связи между различными группировками.

По сведениям генерал-лейтенанта иракских вооружённых сил Талиба Шагхати, в Мосуле на сегодняшний день находится около 6 тысяч боевиков ИГИЛ. Эти данные подтверждает и Пентагон. Даже если разведка ошиблась в два раза, перевес атакующих в живой силе и технике весьма значителен.
И всё же быстрой победы ожидать не стоит. Город был захвачен халифатом в 2014 году, так что у боевиков было более чем достаточно времени на построение глубоко эшелонированной обороны.
Командование коалиции опасается, что террористы могут использовать гражданское население в качестве живого щита, а также применить химическое оружие, если поражение станет неизбежным.
Тем не менее практически все военные эксперты убеждены в том, что данное наступление — через пару недель или пару месяцев — закончится изгнанием боевиков ИГИЛ из города и его окрестностей.
Проблема, однако, состоит в том, что, в отличие от операций по освобождению Рамади (декабрь 2015 г.), Тикрита (апрель 2015 г.) и Фалуджи (июнь 2015 г.), группировку халифата в Мосуле не удалось окружить. У боевиков есть возможность уйти на запад — в сторону Сирии — или в пустыню Джазира, где у ИГИЛ есть хорошо обустроенные военные базы.
С одной стороны, это на руку наступающим. Лидеры террористов вполне могут решить, что сражаться до последнего солдата за Мосул не имеет смысла и, чтобы сохранить живую силу и ресурсы, оставят город относительно быстро.
С точки зрения сохранения жизни мирных жителей и хоть какой-нибудь городской инфраструктуры такой вариант развития событий, вне всякого сомнения, предпочтительней.
Рамади, Тикрит и Фалуджи сегодня представляют собой сплошные руины, которые некому восстанавливать. Какая гуманитарная катастрофа ждёт Мосул (до американской интервенции в 2003 году в нём проживало более 2 млн человек) в случае, если бомбардировки и артобстрелы, а затем и городские бои растянутся на месяцы, страшно представить.
С другой стороны, организованно покинувшие город боевики будут представлять собой грозную силу. Где бы она впоследствии ни появилась, это будет большой проблемой. Террористы могут перейти к партизанским действиям и попытаться взять реванш в Мосуле позже или направиться в Сирию на усиление гарнизона города Ракка, считающегося столицей халифата.
Вообще говоря, пополнение из 6 тысяч хорошо подготовленных и экипированных боевиков может «всплыть» где угодно. Скажем, под тем же Тикритом или Фалуджи — сплошной линии фронта в Ираке нет. Может оно оказаться и под Дамаском или в пригородах Алеппо, что, несомненно, станет головной болью уже другой, возглавляемой Россией коалиции.
Впрочем, и в окрестностях Мосула после ухода основных сил ИГИЛ спокойнее не станет: слишком много разных интересов столкнётся вокруг освобождённого города.

Сегодня в штурме принимают участие регулярная иракская армия, подчиняющаяся Багдаду, шиитское ополчение, поддерживаемое Ираном (в некоторых подразделениях присутствуют даже инструкторы иранского "Комитета стражей исламской революции" — КСИР), курдские формирования и суннитские добровольческие части (правда, малочисленные), поддерживаемые Турцией и Саудовской Аравией.
К северу от Мосула расположены и турецкие войска, введённые в регион ещё осенью прошлого года. Анкара угрожает вмешаться в ситуацию в случае, если город окажется в руках курдов.
Военное присутствие Турции здесь было замечено ещё в 2003 году, когда американские армейские части перехватили несколько турецких разведывательных групп на севере Ирака. В 2008 году Турция осуществила несколько войсковых рейдов в районах, примыкающих к её границе, под предлогом поиска вооружённых курдских сепаратистов.
В 2013 году премьер Ирака Нури аль-Малики обрушился на Анкару с резкой критикой и даже назвал северного соседа «врагом».
Впрочем, аль-Малики сам наделал немало ошибок и отчасти несёт ответственность за то, что столько много арабов-суннитов северного Ирака вступили в ряды ИГИЛ или, оставаясь нон-комбатантами, сохраняли лояльность халифату. Будучи лидером шиитов, он всё больше притеснял суннитские общины, воспользовавшись тем, что американцы практически поделили северную часть страны между шиитскими вооруженными формированиями, возникшими после ухода армии Хуссейна, и пешмергой.
США спохватились слишком поздно. Когда американцы, надавив на президента Фуада Маасума, сместили аль-Малики в 2014 году, «Исламское государство» уже подняло свой флаг и под него стекались как сунниты северных провинций, так и бывшие военнослужащие саддамовской армии.

Продолжая считать курдов союзниками, американцы прекратили всякую поддержку шиитских ополченцев, обвиняя их в этнических чистках и самовольном захвате собственности, которая, по мнению шиитов, была незаконно отнята у них во время правления Хуссейна.
Шиитские вооружённые группы очень быстро нашли себе нового покровителя в лице Ирана. Страну буквально наводнили эмиссары из Тегерана, а также офицеры КСИР, которые и возглавили наиболее боеспособные части ополчения.
В 2014–15 годах иракская армия, на вооружение и обучение которой США потратили миллиарды долларов, буквально рассыпалась под ударами боевиков. Очень долго лишь шиитские ополченцы с командирами из Ирана и курдские части представляли собой реальную силу, способную противостоять ИГИЛ на земле.
Перед штурмом Тикрита весной 2015 года руководитель объединённого командования штабов США Мартин Демпси, докладывая перед специальной комиссией конгресса, признал, что «собственно иракская армия» составляет не более четверти сил, участвующих в подготовке к наступлению, при этом около половины окруживших город частей подчиняются командирам из КСИР.

Американское командование неизменно подчёркивало, что не взаимодействует и не помогает с воздуха проиранским ополченцам. Вот и сегодня Пентагон заявляет, что осуществляет авиационную поддержку всем силам, участвующим в освобождении Мосула от ИГИЛ, "кроме контролируемых Ираном сил". Впрочем, ни отказываться от их посильной помощи, ни тем более разоружить или оттеснить эти силы никто не стремится.
Между американцами, курдами, турками, шиитскими подразделениями и Багдадом достигнута негласная договорённость о том, что в город ни курды, ни шииты входить не будут, а после окончания штурма регулярную армию в городе заменят силы безопасности (своего рода военная полиция).
Однако как будут выполняться эти договорённости на практике в том хаосе, который возникнет, когда боевые действия вплотную придвинутся к окраинам города, сказать сложно. Вряд ли кто-либо из временных союзников упустит шанс побороться за свой кусок пирога в стратегическом городе, который без преувеличения можно считать ключом к северному Ираку. Главная сложность состоит в том, что никто никому в иракском антиигиловском фронте не доверяет.
Отсюда и выражаемая американскими аналитиками надежда на быстрый уход боевиков из города. Если в результате штурма между собой столкнутся части, участвовавшие в наступлении, вместо одной проблемы — ИГИЛ — на севере страны возникнет другая — угроза гражданской войны, в которой разные стороны могут прямой интервенцией поддержать Турция и Иран.
Если бы не большое пропагандистское значение Мосула, нынешняя американская администрация, возможно, вообще бы не начала эту операцию, которая несёт в себе столько рисков.
Но в США выборы, а в Сирии русские. Так что, несмотря на все провалы своей ближневосточной политики, Белому дому ничего не остаётся, как только верить в то, что он сможет "разрулить" ситуацию в северном Ираке, продемонстрировав всему миру пример "американского лидерства".
И, конечно же, пропагандистская машина Соединённых Штатов готовит красочное сравнение "кровавого захвата" Алеппо русскими и Асадом с "идеальным и скоординированным" освобождением Мосула.
* Деятельность организаций запрещена на территории России решением Верховного суда.

Источник