07.10.2016 - 2:30

Наступление на социальные права общества, которое ведется от имени и руками традиционного государства через аппарат глобалистского управленческого класса, отражает реальность глубочайшей деформации всей социальной системы современного человечества.

Соответственно борьба внутри российского общества сегодня ведется не за отдельные преференции, не за пенсии, пособия или за выполнение «майских указов» Владимира Путина, а за будущую систему социального мироустройства.

Предметным содержанием этой борьбы, которую неумолимо проигрывает традиционное общество, являются неолиберальные реформы или «непопулярные экономические меры» правительств по всему миру. Путь построения корпоративного государства, по которому идет сегодня Россия, означает для наемных работников сокращение реальных доходов;рост кредитной задолженности; потерю собственности; невозможность накоплений, в том числе и пенсионных.

Ухудшение жизни и снижение благосостояния граждан — не ошибки отдельных реформаторов, а текущий процесс настройки идеального положения экономической системы неолиберализма. Социальный «гироскоп» экономического базиса действует безотказно и точно.

© РИА Новости. Максим Блинов

Пешеходы на Театральном проезде в Москве

Корпоративное государство и корпоративистское общество

Вместо государственников в политический и управленческий класс приходят неолиберальные корпоративисты, что является глобальной тенденцией, которой следует и Россия. Корпоративное государство — субъект власти, во главе которого стоит частный финансовый капитал и который не предусматривает никакой демократии и никаких обязательств перед сотрудниками — не собственниками активов. Модель корпоративного управления переносится на все общественные и «неэкономические» отношения.

В условиях стремительного сокращения срока социальной жизни современного человека (в современную социологию в пору уже ввести понятие «КЖИ» — краткожители, из «Часа быка» Ивана Ефремова) образуется масса лишних людей, куда нетрудоспособная часть граждан и пенсионеры попадают автоматически. Человек в этой системе становится обузой, которую по возможности нужно снять с баланса государства.

Фактически общество рассматривается в категориях ресурса полезности, выработка которого означает выталкивание человека из социума. Для корпоративного, частного государства здесь не существует моральных ограничителей, а традиционные понятия «свободы», «справедливости» и т. д. меняются на собственную противоположность.

Шоковая терапия, которой сегодня фактически шантажируют общество, для корпоративного государства является инструментом острейшей классовой войны, которую ведут перешедшие на качественно иную стадию социального развития элиты против общества. Но эта проблема не выносится на общественное обсуждение, потому что вопрос о ее решении может быть поставлен только в неудобном и опасном для современного капитализма понятии социальной справедливости.

Извращение понятия «социальная справедливость»

Неолиберальный экономизм и корпоративизм, который воспроизводится не только в соответствующих теориях, но и в практике государственного управления, обычно оперирует языком «эффективности» и «свободного рынка». Это все та же блистательная неопределенность, которая маскирует реальное содержание социальной системы, в которой социальное равенство и справедливость названы — тиранией и рабством.

Но когда неолибералы начинают использовать риторику социальной справедливости, чудовищно искажая само понятие справедливости, то обществу нужно готовиться к худшему. Так, например критерием оценки пугающих пенсионных инициатив Минфина и Правительства РФ стала «справедливость» и это очень важное для осмысления эволюции современного российского общества явление.

Если отбросить эмоции, то речь фактически идет об установлении нормативной бедности, как основы неолиберального капитализма. Справедливым для массы наемных работников в этой парадигме считается жизнь, не превышающая прожиточный минимум, который позволяет зафиксировать общество на уровне, не позволяющим ему получить доступ к качественному медицинскому обслуживанию, улучшению условий жизни, культуре, досугу и т. д.

Минимизация зарплат (в США реальный доходы рабочих в производственном секторе не растут с 1973 года) в рамках политики бюджетной экономии и обесценивание труда является приоритетной задачей спасения капитализма, которая была оглашена с высоких трибун Давосского экономического форума в 2012 году.

На достойную жизнь в корпоративном государстве может претендовать только бизнес и капитал, что приводит, например, к последовательному демонтажу «евросоциализма» в Европе.

© РИА Новости. Ирина Калашникова

Акция протеста профсоюзов в Париже

Россия, не являясь исключением из этого процесса, не готова противостоять ему. Одна из причин — отсутствие научной теоретической базы социальной организации, вопрос о которой возникает все острее. Ведь мы живем в условиях, когда модель суверенного, ни с кем не конфликтующего капитализма фактически исчерпана. (Вообще, конец капитализма как исторической формации отрицается и не признается на официальном уровне во всем мире.)

Бренды-обманки и их действие

Принять новую систему общественных отношений невозможно без изменения массового сознания. Нет ничего удивительного, что общество может считать любую бесчеловечную и инфернальную систему — нормальной, естественной и безальтернативной.

Для этого включен механизм вытеснения личного опыта, здравого смысла и элементарного классового сознания. Сегодня манипулировать целым народом гораздо легче, чем отдельным человеком. Через привлекательные бренды-обманки массы могут не осознавать свое положение в социальной системе и становятся добычей неолиберального экономизма, ставшего главной действующей силой реформ.

Сегодня можно наблюдать большое количество наемных работников, в том числе из самой обездоленный части — прекариата — которые с восторгом и одобрением принимают тезисы неолибералов о необходимости отказа бизнеса и государства от всех социальных обязательств и о том, что главным источников всех несвобод является государство. За неолиберальные реформы голосуют те слои общества, которые больше и скорее всех страдают от их результатов.

Традиционное общество лишено ясного и внятного политэкономического языка для понимания реальности и своего местоположения. Оно пребывает в иллюзиях и не формулирует ответ на вызов будущего: речь идет не об интересах определенных слоев населения, а о модели существования и воспроизводства общества в рамках совершенно определенного нормативно-категориального аппарата, который недвусмысленно маркирует реальные отношения в обществе.

Хотим ли мы жить в обществе социальной справедливости или корпоративного каннибализма? Будет ли экономика служить интересам всего общества или же люди станут жертвой увеличивающихся показателей нормы прибыли частного капитала?

Это главный выбор, право на который общество может лишиться, подпав под обаяние неолиберального государства-обманки.

Павел Родькин, кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»