В последние годы произошло сближение России и Саудовской Аравии, пишет «Свободная Пресса».

Особенно заметным был диалог государств по вопросам поддержания цен на нефть и войны в Сирии. Но насколько надежным и устойчивым является аравийский партнер? С какими проблемами он сталкивается, и нет ли угрозы дестабилизации уже и этой страны Ближнего Востока?

Доктор исторических наук, профессор, востоковед Алексей Малашенко убежден, что с Саудовской Аравией все очень непросто и России это нужно учитывать. «Несмотря на средневековую монархию саудиты понимают: нефтяные деньги себя исчерпывают. Растет недовольство в обществе, там тоже есть исламисты. Они очень суровые ребята. Пока монархия держится, пока авторитет есть у короля — все хорошо. Но мы уже видели, что в Мекке во время хаджа погибли сотни людей, и это породило сотни слухов.

Дух оппозиции витает в стране с 1960-х годов. Теперь власти хотят реформ, но за них нужно платить и на них нужно работать, и не только руками пакистанцев и выходцев из Бангладеш. Саудовское общество к этому не готово. Они привыкли жить хорошо. Это Мекка, Медина, священная земля… и вдруг реформы. Что-то ломать? Что-то делать?»

Саудиты обеспокоены тем, что их страна окружена кольцом войны. Диалог с влиятельными силами в регионе им необходим. Контакты с Москвой становятся более частыми. Россия также заинтересована в контактах.

4 сентября в рамках саммита G20 в Китае президент РФ Владимир Путин обсудит с преемником наследного принца Саудовской Аравии Мухаммедом бен Сальманом ситуацию в Сирии и торговое сотрудничество. В сирийском вопросе у сторон имеются «определенные шероховатости». Есть они и в деле борьбы за сохранение нефтяных цен.

Считается, что взаимодействие России и Саудовской Аравии в 2016 году вернуло цены на нефть к «удобному экспортерам равновесию». Однако по мнению главы Союза предпринимателей и арендаторов России Андрея Бунича, это не вполне так. «Кто сколько может, тот столько нефти и добывает. Все переговоры и декларации возможного сокращения добычи — слова. Весной 2016 года рынок был готов на них реагировать, и только поэтому они помогли. Вообще же Саудовская Аравия для России на рынке нефти союзник ненадежный. Саудиты будут рады занять наше место на рынках и могут пойти на любое соглашение со странами-импортерами нефти. Они так делали, причем ни единожды».

Падение мировых цен на нефть с высоты 110 долларов за баррель (2013 год) сильно ударило и по Саудовской Аравии. Андрей Бунич подчеркивает: «У них в перспективе отвязка курса национальной валюты от доллара США. Бюджетные расходы велики, и власти стремятся перейти к более гибкой денежной политике. Однако они не хотят проводить прямую девальвацию саудовского риала. В 2011–2012 годах саудиты накапливали валютные резервы, потому они и обходятся без девальвации. Они также могут урезать бюджетные расходы, например, убрав траты на золотые дворцы и лишние дороги в пустыне».

Сокращение государственных расходов и инвестиционной активности в стране уже происходит. Но в ответ на волнения 2011–2012 годов произошло увеличение социальных расходов. Женщины получили право голосовать на выборах. Выделяются средства на строительство жилья для молодежи, которой в Саудовской Аравии очень много. Однако структура экономики не изменилась, она остается сырьевой. Это сужает возможности для местной молодежи. Существует также проблема рабочих-иностранцев, которых в государстве насчитывается около 6 млн.

«Можно смело констатировать, что социальный кризис в 28-миллионной Саудовской Аравии никуда не исчез, — говорит Шафик Ахмет, эксперт по политическому исламу Института глобализации и социальных движений. — Меры властей ситуацию заморозили; наращивая год от года добычу нефти, они пытаются продлить эту заморозку. Больших политических реформ королевская администрация не хочет. Потому граждане и почти бесправные рабочие-иностранцы по-прежнему не видят перспективы. Учитывая религиозный характер саудовского общества, их возмущение также может быть религиозно оформлено. Но толчок должен быть экономическим, порожденным кризисом».

Алексей Малашенко полагает: «Дальше в Саудовской Аравии будет так: одни будут форсировать реформы, а другие скажут — они отошли от ислама. Подражаете Западу? Исламисты готовы поднять волну. Социальная нестабильность и религиозные противоречия соединятся, это уже вопрос времени». При этом А. Бунич полагает, что иностранных рабочих властям бояться нет никакого смысла.

«Иммигранты уедут как приехали, если саудовская экономика сожмется. При этом власти могут не опускать пока жизненный уровень граждан. Правительство может занимать на мировом финансовом рынке сколько нужно. Под их валютные резервы (они больше российских) денег дадут. Но этим путем власти идти боятся».

Страх заимствования денег для Саудовской Аравии нормален. По мере того как падают мировые цены на нефть, тают и золотовалютные резервы страны. Еще в 2014 году они превышали 730 млрд. долларов. В 2016 году оказались в районе 590 млрд. долларов. И хотя запас денег есть, власти говорят о реформах, и рекламируют преемника главы государства. Туманно обсуждаются реформы по снижению зависимости страны от нефти. Проводятся меры по сокращению расходов бюджета. Шаг за шагом такая политика разрушает привычный для граждан стабильный мир. Противовесом этого выступает реальное наращивание добычи нефти. И здесь Москва не может рассчитывать на что-либо иное.

Очень важен для понимания целей реформ план продажи акций Saudi Aramco. «Эта крупнейшая в мире нефтяная компания, — говорит Ахмет. — долгие десятилетия была хребтом стабильности в стране. Первичное публичное размещения (IPO) ее акций, их продажа неизбежно вызовет разговоры о том, что власти предали ислам и хотят подчинить богатства страны Западу. Возможно это — под влиянием ухудшения ситуации в экономике, включая и религиозный туризм, — может поднять новую волну протестов с неизвестным политическим итогом». Другой путь для властей: девальвация национальной валюты. Но это также не понравится населению. Реформы же в стране могут пока быть только либеральными.

Правительство рассчитывает сократить бюджетный дефицит с 16,3% ВВП (результат 2015 года) до 13,5% ВВП. Сокращение расходов и снижение субсидий продолжится, и может усилиться в 2017 году. Общество будут побуждать к более активному рыночному поведению, лишая легких денег. И все же пока рано делать вывод о том, что страна вскоре окажется в ситуации нового общественного подъема. Дело не только в репрессиях, «уравновесивших» уступки 2011–2012 годов, но также в незрелости недовольства и надеждах части народа на реформы.

Для России все это означает, что саудиты будут бороться за больший объем проданной нефти без большой оглядки на цены. В Сирии и Ираке они при этом могут пойти на поддержку усилий по стабилизации, так как сами более всего боятся потерять политическое равновесие.

Василий Колташов Майя Мамедова