Россия и Саудовская Аравия предварительно договорились о заморозке добычи нефти, пишет «Свободная Пресса».

Об этом во вторник, 12 апреля, сообщил «Интерфакс» со ссылкой на дипломатический источник в Дохе. При этом саудовская сторона дала понять, что будет принимать решение о заморозке вне зависимости от позиции Ирана по этому вопросу.

А в среду Минэнерго России официально подтвердило факт переговоров главы ведомства Александра Новака и министра нефти Саудовской Аравии Али ан-Нуайми.

Окончательные переговоры по фиксации уровня добычи состоятся в Катаре, где 17 апреля пройдет встреча ОПЕК и стран-экспортеров, не входящих в картель.

Изменение позиции Саудовской Аравии — момент принципиальный. Еще в начале апреля заместитель наследного принца и министр обороны королевства Мохаммед бин Салманзаявлял, что саудиты не будут замораживать добычу, если этого не сделают другие крупные производители — в первую очередь, Иран. Теперь Эр-Рияд снял это ограничение.

Напомним: в феврале Россия, Саудовская Аравия, Катар и Венесуэла договорились зафиксировать добычу на уровне января 2016 года. ОПЕК и ряд других стран — Оман и Бахрейн — инициативу поддержали, но конкретного соглашения заключено не было. Иран же заявил, что готов зафиксировать добычу только после того, как выйдет на досанкционный уровень производства — 4 млн. баррелей в сутки (сейчас он производит 3,2 млн. баррелей).

Александр Новак ранее говорил, что Тегерану могут быть предоставлены «особые условия» в случае, если он пойдет на ограничение добычи. При этом российский министр подчеркивал, что заморозка имеет смысл и без участия Ирана, так как инициативу поддержали страны, обеспечивающие 73% мировой добычи.

Словом, интрига перед решающими переговорами в Дохе закручена туго, и ставки сделаны. Нефть во вторник выросла до $ 44,48 за баррель, чего не случалось с конца ноября прошлого года. На этом фоне Новак заявил, что ожидает встречи в Дохе с оптимизмом.

Впрочем, катарские переговоры могут оказаться и безрезультатными. Если Россия и Саудовская Аравия договорятся о заморозке добычи, Иран попытается захватить освободившееся место на рынке, и наверняка продолжит игру на понижение. Тегеран уже заявлял о намерении продавать свою нефть в Африке по цене ниже саудовской, и предоставил щедрые дисконты Китаю, Тайваню и Южной Корее. Но наиболее активно Иран демпингует на европейском направлении.

Чем закончатся переговоры в Дохе, как они повлияют на рынок нефти?

— Россия и Саудовская Аравия пришли к соглашению, поскольку изначально не планировали наращивать добычу, — отмечает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. — На деле, есть только две страны, которые готовы увеличивать объемы поставок «черного золота». Это Ирак, который демонстрировал прирост даже при снижении цен на нефть, и Иран, у которого действительно огромные разведанные запасы нефти, но реальные возможности по разработке месторождений вызывают сомнения.

В целом, сейчас на мировой рынок нефти действуют три фактора. Первый — это снижение добычи в США. Второй — рост спроса, который во многом обусловлен низкими ценами на «черное золото». Наконец, третий — как раз перспектива наращивания добычи в Ираке и Иране. Так вот, если первые два фактора говорят о том, что цена нефти будет расти, третий, напротив, указывает, что если Ирак и Иран выбросят на рынок достаточное количество нефти, цена на нее поползет вниз.

— Чем при таком раскладе закончится встреча в Дохе?

— Саудовская Аравия и Россия официально объявят, что ограничат добычу на уровне января 2016 года. Но сенсаций, на мой взгляд, переговоры не принесут. Вряд ли Тегеран и Багдад присоединятся к соглашению о заморозке.

— Как на это отреагирует рынок нефти?

— Рынок будет смотреть не на заявления в Дохе, а на фундаментальные факторы: как будет дальше расти спрос, как будет падать добыча в США и в Северном море, насколько увеличат добычу страны, не присоединившиеся к заморозке.

— Считается, что разработка сланцевых месторождений в США становится рентабельной при $ 45–50 за баррель. Сейчас цены на нефть вплотную подобрались к этой отметке. Как быстро могут американцы расконсервировать сланцевые проекты и нарастить добычу?

— Проблема в том, что американские сланцевые компании в долгах, как в шелках. Они набрали кредитов, когда нефть стоила еще $ 100 за баррель. Это показывает, что и в «тучные» времена американские сланцевые проекты не демонстрировали блестящих результатов. А сейчас показатели этих компаний просто катастрофические: они несут убытки на сотни миллиардов долларов. И выправить ситуацию при текущих ценах на нефть абсолютно невозможно.

Это значит, сланцевые компании в США будут банкротиться, а следом начнут банкротиться страховые компании, которые нефтяников страховали, и банки, которые давали им кредиты.

Поэтому нельзя сказать, что едва цена на нефть поднимется до $ 50 за баррель, у американских нефтяников все станет хорошо. На деле, ситуация для них станет лучше, но принципиально не изменится: долги будут тянуть сланцевые проекты на дно.

На мой взгляд, у Белого дома есть только один вариант спасения отрасли: заплатить долги нефтяников из государственной казны, и напечатать для этого необходимое количество долларов. Но я не уверен, что американская администрация пойдет на такой шаг.

— А как выглядят перспективы быстрого наращивания добычи в Ираке и Иране?

— В этих странах принципиально разная ситуация с нефтедобычей. Ирак еще несколько лет назад пригласил инвесторов со всего мира осваивать нефтяные месторождения. В результате, сейчас в стране работает масса иностранных компаний, в том числе, из России. Это корпорации уже вложили огромные деньги в иракскую нефтедобычу, и она действительно устойчиво растет.

С другой стороны, никто не знает, какая в Ираке будет ситуация с безопасностью.

Если нефтяные промыслы начнут регулярно подвергаться атакам террористов, о наращивании добычи придется надолго забыть.

В Иране добычу нефти контролирует государственная монополия, и пока страна находилась под санкциями, наращивать добычу она не могла. Сейчас иранцы пытаются это делать, но в любом случае, это не сиюминутный прыжок — на восстановление добычи в Иране, на мой взгляд, потребуются годы.

— Получается, в такой ситуации неопределенности цена на нефть может дорасти до $ 50–60 за баррель?

— Конечно. Можно, кстати, вспомнить, что Саудовская Аравия воюет с Йеменом, причем война идет уже в южных провинциях Саудовской Аравии. Если боевые действия перекинутся еще и на восточные провинции, где находятся основные нефтяные запасы королевства, это обернется для саудитов настоящей катастрофой.

— России такая ситуация на руку?

— Безусловно. Нефть дорожает — и этот тренд пока укрепляется…

— Цена на нефть в последние недели только растет, и единственным внятным объяснением этого является саммит в Дохе, — уверен генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. — Это означает, что технология, предложенная Россией — создать «ОПЕК-2» — работает и влияет на рынок. Да, вряд ли в Катаре будет подписано сенсационное соглашение, но рынок уже чего-то ждет, и это — огромный плюс.

Что касается соглашения с Саудовской Аравией о заморозке добычи, мы объявили о нем еще в феврале. Да, оно содержало несколько оговорок: в частности, что страны ОПЕК должны к нему присоединиться. Сейчас эти оговорки убираются. Но даже февральское, весьма размытое соглашение повлияло на поведение игроков, и подтолкнуло цены на нефть вверх. Именно в этом состояла истинная цель договоренностей.

Я считаю, в тот момент мы совершили только одну ошибку — попытались втянуть в соглашение еще и Иран, тогда как его нужно было оставить за скобками. Тегеран сразу занял неконструктивную позицию, и начал «троллить» нас заявлениями, что нарастит добычу на нереальный миллион баррелей в сутки.

На самом деле, Иран — это всего 7% от добычи ОПЕК. И потому говорить, что он является судьбоносной страной для «ОПЕК-2», не приходится.

Повторюсь, надо понимать: эффект от встречи в Дохе зависит не от конкретных подписанных соглашений, а от того, как о них будет рассказано. На нефтяном рынке правят бал спекулянты, и очень важно, чтобы участники встречи вышли и сказали: мы подписали важный меморандум, договорились и дальше быть вместе, и фиксируем добычу на уровне января 2016 года. На деле, для России этот уровень очень комфортен: как раз в январе мы поставили рекорд нефтедобычи. Саудитов этот уровень тоже устраивает.

Другими словами, сверхобязательств страны на себя не берут — а рынок уже растет. И в Дохе всего-то нужно рассказать об этом так, чтобы спекулянты среагировали на заявления должным образом, и деньги вернулись на рынок нефтяных фьючерсов.

— Встреча в Дохе позитивно влияет на нефтяной рынок — цена «черного золота» укрепляется, — считает декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина Елена Телегина. — Причем, речь не идет о сокращении добычи — только о стабилизации. Думаю, по итогам встречи в Дохе цены на нефть вырастут, но несильно.

— Почему Саудовская Аравия изменила позицию, и теперь согласна на заморозку без оглядки на Иран?

— Скорее всего, саудовцы тоже хотят дать позитивный сигнал рынку — я не вижу в этом решении каких-то других глубинных мотивов. Эр-Рияд намерен продемонстрировать, что крупные производители нефти способны договариваться — только и всего. Иран все-таки не является по объему добычи величиной, сопоставимой с Саудовской Аравией или Россией.

— Другие страны в Дохе — помимо РФ и Саудовской Аравии — присоединятся к соглашению о заморозке?

— Возможно, кто-то и присоединится. Но по объему добычи эти страны будут наверняка несопоставимы ни с нами, ни с саудитами, поэтому дополнительно веса соглашению не придадут. С другой стороны, даже такая поддержка будет позитивно воспринята рынком…

Андрей Полунин