ПРИЛЕПИН Захар
Ещё несколько лет назад нацболов очень любили.
Нынче большинство населения страны представления не имеет, кто такие нацболы, что за газета была «Лимонка», и чем вся эта история знаменита.
За какие-то смешные и скорые годы целая мифология — с героями, знамёнами, жертвами, подвигами, — была сметена мегабайтами новой, чаще всего, вульгарного и наносного толка, информации.
Национал-большевистская партия* была создана двадцать с лишним лет назад Эдуардом Лимоновым и стремительно вобрала в себя самых безбашенных, ярких и злых подростков со всей страны.
Вскоре у партии было 68 региональных отделений в России и десяток за рубежом: по численности реального состава нацболы оставляли далеко позади и КПРФ, и ЛДПР.
Поначалу те новоявленные буржуа, что поглупее — а таковых было большинство — нацболов на дух не переносили; и это понятно. Нацболы были ярко-красными, требовали запретить доллар, носили на знамёнах серп и молот, пугали банкиров скорой физической расправой, желали восстановления СССР (в каком-нибудь 1995 году это вызывало гомерический хохот).
Те же новоявленные буржуа, что поумнее — особенно из числа творческой интеллигенции — нацболов вскоре зауважали.
Гламурные московские журналисты начали взахлёб читать «Лимонку» (некоторые даже публиковались в ней). Это было крутое издание, сейчас таких не делают. Газета являла собой гремучую смесь анархических, левых, правых, контркультурных и консервативных идей. Нацболы совместили то, что совмещаться не могло ни при каких условиях — и, тем не менее, партия была едина, крепка, организованна, взрывоопасна.
Образованных буржуа, гламурных журналистов, будущих хипстеров шипучий коктейль нацбольских идей не особенно смущал: это же, понимали они, игра, шутка, забава. Это — перфоманс, арт-проект, идеологическая карусель.
Образованная столичная публика видела в нацболах прямых наследников европейских леваков, персонажей фильма Бертолуччи «Мечтатели».
В НБП было очень много сногсшибательно красивых девок. Доходили слухи, что Лимонов с некоторыми из них имеет любовь. И подобные слухи лишь добавляли ощущения игры и забавы.
Глупцы обвиняли нацболов в том, что они «фашисты» (тележурналист Познер до сих пор так говорит) — но это было самой вздорной претензией из возможных: нацболы всегда были интернационалистами, с бритоголовыми даже на митингах сходились крайне редко; в партии всегда имелось не очень большое, но заметное количество евреев, активно работали ребята из Татарстана и Башкирии, узбеки и казаки, партийной легендой был негр Бено Айо.
С какого-то момента нацболов начали активно сажать за «продуктовый терроризм»: они поливали майонезом и забрасывали помидорами самых одиозных представителей партии власти, вроде Вишнякова или Касьянова (тогда он был — власть), ненасильственным образом захватывали приёмную администрации Президента РФ и Минздрав (выступая против монетизации льгот), и совершали тому подобные акции: одну за другой, десятками, в бешеном ритме.
Стоит вспомнить, что девяностые и начало «нулевых» российские либералы прожили в тесной дружбе с властью; по большей части они и были ею. В те годы привластных либералов иногда раздражали нацболы, но в целом не особенно пугали: ну, шалят и шалят.
Несколько банкиров время от времени давали Лимонову деньги на политзаключённых.
Вынут из кармана пачку, отщипнут пять купюр. Или три.
В «нулевые» либералов начали мучить томные предчувствия о грядущих заморозках (из власти их немного повычистили), и они стали относиться к нацболам внимательнее.
Когда либералы (впервые с 1993 года — спустя лет 15, а то и 20), вдруг вышли на митинги, им стало казаться, что нацболы — с ними заедино.
Что у нацболов с ними общие интересы.
Что нацболы не стояли на этой площади все минувшие 15 или 20 лет, а вот только что вышли вместе с либералами.
Либералы тоже захотели стать персонажами фильма Бертолуччи «Мечтатели» (и это ужасно смешно).
Некоторое время ложные представления о единстве целей либералов и нацболов сохранялись, но потом в один миг схлопнулись.
Если точнее — в тот день, когда вдруг выяснилось, что сотни нацболов и сочувствующих партии, уехали воевать на Донбасс — в рядах ополченцев.
За последний год я уже и не вспомню, сколько раз прочёл скорбные отповеди нацболам со стороны тех, кто так любовался на них совсем недавно.
«Это начиналось остроумно, ярко, празднично — а обернулось кирзовым сапогом, портянкой…»
Издатель Саша Иванов из когда-то легендарного «Ад Маргинем» рассуждает примерно подобным образом.
Когда он издавал книги Эдуарда Лимонова (или Проханова, или Елизарова, или мои) — он всерьёз думал, что публикует раздутые до романного объёма шутки.
И вдруг выяснилось: шутки кончились, ничего смешного не было.
И теперь он печалится об утраченных иллюзиях.
«Было что-то живое, но теперь…»
Какой-то Миша Вербицкий (философ? какая его философия?) всё время попадается мне на глаза, и рассказывает: «…нацболы образца 1997 года — это было да…»
Писатель Алексей Цветков-мл. (в своё время он даже редактировал газету «Лимонка», и это было лучшее время его жизни) тоже бубнит что-то такое, и затем торопится за премией «Нос», которую бережно принимает из рук Дмитрия Кузьмина, мужчины в лаковых берцах, с большими, всегда влажными губами. Это тебе не кирзовые сапоги и портянки, это настоящее. Такими губами можно весь батальон «Айдар» поцеловать взасос.
Самый известный в России рэпер Oxxximiron с лёгкой ностальгией излагает ту же историю: нацболы 90-х — это да, это да, нацболы нынешние — это нет, это нет.
Подобных людей множество, некоторых из них я даже перечислять не хочу, а некоторых и не стоит перечислять.
Но если нужно ещё имён, то пожалуйста.
Галерист Марат Гельман, публицист Олег Кашин, поэтесса Елена Фанайлова, редактора почти всех глянцевых мужских журналов, половина писателей из ПЕН-клуба — все они относились к нацболам хорошо, или очень хорошо.
Теперь, пожалуй, никак не относятся.
Но ведь никто никого не обманывал. Надо было просто внимательнее читать «Лимонку» в 1996 году.
Это у вас была игра, контркультура и бертолуччи.
А у нас завтра была война.
…иногда такую картинку представляю.
Ополченец — в руках сапёрная лопатка — окапывается, ждёт миномётного обстрела, танкового удара, — а рядом сидит издатель или галерист в шортах — в руках пластмассовая лопатка, издаёт то носом, то губами всякие звуки, делает блинчики, пирамидки, наполняет ямки разной жидкостью.
Ополченец ему говорит: ты бы это… отполз отсюда?..
Галерист, или кто там, издатель, обиженно отвечает: а что здесь происходит? А… Вы что? Вы в своём уме? Вы вообще понимаете, что вы делаете?
Отползи, тебе говорят.
И забери свою пластмассовую лопатку.
Межрегиональная общественная организация «Национал-большевистская партия» (НБП). решением Московского городского суда от 19 апреля 2007 г. признана экстремистской и её деятельность запрещена.
Источник