Около 42 процентов москвичей подозревают, что их коллеги зарабатывают больше денег на той же должности. Это открылось в ходе очередного опроса, который провел крупный сервис по поиску работы. Тревожные цифры.

Если более 40 процентов трудящихся подозревают друг друга в увеличенной зарплате, выходит, что у каждого из нас наберется более 40 процентов недоброжелателей среди коллег. Ведь не будет же хорошо к нам относиться человек, который подозревает нас в том, что мы его обскакали по службе. Скрытый буллинг какой-то! И сдается мне, что всему виной одно очень древнее чувство.

Мудрецы в соцсетях много и причудливо рассуждают обо всем — о любви, о политике, о воспитании, о медицине, гуманизме, жестокости, глупости. Но как-то почти не охвачено это вечно злободневное явление — зависть.

Зависть — одна из немногих сторон человеческой природы, которую мы прячем и маскируем более тщательно, чем гражданин Корейко чемодан с миллионами. Мы скрываем зависть даже от самих себя. Это чувство-невидимка, которого как бы и нет. В художественной литературе завистливы только ничтожества вроде Николая Кавалерова, персонажа знаменитого романа Юрия Олеши, так и озаглавленного — «Зависть».

Кавалеров наблюдателен, красноречив, владеет массой изящных сведений, например, знает, кто такая Иокаста… Но не может ничего применить: вся энергия у него уходит в «классовый» гнев против счастливцев, сумевших встроиться в прогрессивную советскую действительность. Даже самые положительные свойства «новых людей» — крепкое здоровье и высокая работоспособность — ему отвратительны.

Как положено, Кавалеров не осознает, что причина всех его бед — мелкая, пошлая. И сидит она внутри него самого. Он уверен, что это не он сам — дешевка, а судьба-злодейка обрекла его родиться в тяжелые времена, в «неправильном» месте среди примитивных людей. Психологи называют такое отношение к жизни «внешний локус контроля».

То есть в любых неудачах человек упрекает все и вся: политический строй, закон подлости, соседей, родственников, коллег — только в своем глазу бревна не замечает принципиально.

Чаще всего зависть маскируется под обостренное чувство справедливости. Вспомните, как оборонялась от критики Ксения Собчак на заре своей блистательной карьеры. За точность цитаты не поручусь, но звучало примерно так: «Вы меня не любите? Вы мне просто завидуете!»

Сегодня этот риторический прием в ходу у адептов Ольги Бузовой. Но работает слабо. Ни один злопыхатель ни одной знаменитости никогда не признается в истинных чувствах. Зато он выставит себя — очень искренне — благородным борцом за правду и справедливость. Разве заслужила Бузова гонорар в полмиллиона во МХАТе?! Лучшие актеры меньше зарабатывают! А я сам еще меньше зарабатываю, хотя виртуозно пишу деловые письма на английском языке (договариваюсь с поставщиками, продавцами, клиентами — нужное подчеркнуть).

Нам всем кажется, что нас облапошили, обжулили, обогнали, нечестно прыгая вверх через ступеньку по социальной лестнице. При виде Бузовой и прочих шулеров, обыгравших судьбу, мы все такие рыцари справедливости. Однако куда девается наш пафос, например, при виде социальной рекламы на YouTube, где показывают страдания тяжелобольных детей, слезы их измученных родителей?

Мы стараемся поскорее промотать «неуместный» ролик. Однако умирающие дети — гораздо более яркий индикатор вселенской несправедливости, чем гонорары Бузовой и ее собратьев.

Справедливость не распределена равномерно повсюду, как бог у пантеистов. Это такой же социальный конструкт, как и другие статьи морального закона. Но почему мы оживляемся и возмущаемся только тогда, когда этот закон нарушается по отношению к нам? Подумайте: возможно, это совсем не вы получаете зарплату меньше вашего коллеги, а ему назначили меньше? Хотя если ваш работодатель, как Иммануил Кант, чтит моральный закон, то зарплаты у вас одинаковые.

Читайте также: Россия запретила импорт целого ряда украинских товаров

Дарья Завгородняя