Молния! Вчера произошло беспрецедентное событие.
У стен Кремля начата установка памятника киевскому князю Владимиру Великому.
Которая тут же вызвала бурное бурление всех честных и порядочных людей, геев, демократических журналистов и евроукров в твиттере и фейсбуке.
Зрада чи перемога?
Победа украинской идеи в Мордоре или очередное присвоение русней истории протоукров?
Вопросы, вопросы, вопросы.
Совестливая интеллигенция застыла в недоумении, надеясь уловить тонкое направление ветра из Госдепа, чтобы выработать единственно верную линию поведения.
Люди с хорошими лицами инстинктивно развернулись в направлении трактира «Матрешка» дабы брайтонская интеллигенция, правительство России в изгнании, парижское дворянство и Политбюро ЦК КПСС(щ) (все — в моем лице) разъяснило им этот сложный ребус. Ведь жить надо не по лжи. За вашу и нашу свободу. Спрашивали — отвечаем.
Небольшой экскурс в историю.
Когда москали говорят «Киев — мать городов русских» — это всегда приводит в замешательство любого свидомого евроукра. Ведь таким образом кацапы намекают на то, что северомордорские орки и пресветлые великоукрские эльфы — один народ, временно разнесенные границами разных государств.
А если начать копать историю вообще выяснится, что древнеукрский гетьман пан Володимир оказывается внезапно новгородским князем-оккупантом Владимиром. Который пришел из Новгорода с дружиной и захватил Киев у своего старшего брата Ярополка Святославича, внука Игоря Рюриковича. Чей регент князь Олег (Вещий) с новгородской дружиной (и примкнувшими к ним бурятам) захватил Киев и перенес столицу Древнерусского государства из Новгорода в Киев, после чего последний и стал называться матерью городов русских. Но и Олег отбивал Киев не у мифических протоукров, а у дружинников Рюрика князей Аскольда и Дира.
В общем, начинаешь ковырять эту историю, и никак не можешь обнаружить велиукров и их многовековое государство. Максимум, что хоть как-то подходит под древнеукров-козаков — это племена печенегов, тюркского происхождения, которые периодически устраивали набеги на земли древнерусских князей. Возможно именно от печенегов пошла хазарская тамга, которая стала сейчас гербом Украины, и чубы и прочие словечки тюркского происхождения наподобие «Майдан». Возможно любовь нынешних печенегов к печенькам Нуланд также этим объясняется.
Что мы видим? Любое прославление князя Владимира как красу и гордость Украины является зрадой и ганьбой. Ибо идет прославление москаля-оккупанта. Именно поэтому расово-свидомые патрiоты правильно разобрались в приоритетах и осуществили акт вандализма на памятнике князю Владимиру в Киеве. Выполнив миссию, аналогичную акциям прибалтийских и польских патриотов против памятников советской оккупации.
Памятник Владимиру Великому, который кровавый терран Влад Путин ставит у стен Кремля — это памятник самому диктатору. Потому что Путин сам хочет повторить достижение князя Владимира и вновь захватить Киев с московско-новгородской бронетанковой дружиной спецназа ГРУ. Да и название памятника «Владимир Великий» однозначно делает отсылку к нынешнему бандглаварю Мордора.
Услышал от приличного евроукра или грузина что-то типа «Путлер ставит памятник нашему князю у себя, Украина перемогла» — звони в СБУ. Перемога обернулась зрадою. Перед тобой скрытый сепар или диверсант КГБ.
Не украинским был князем Владимир. Был он кацапом, душегубом и оккупантом, топтавшим земли древней Укрии. Которому в древних схронах гордые протоукры посвящали песни «Влдмр хйло, лалалала».
А в древлянских лесах хазарин Шустiр собирал тайком свое разговорне-пiказ «Шустiр-жiве», где видные антивладимирцы со слезами на глазах рассказывали повести о притеснениях княжескими дружинниками и удивительные истории как Корсунь хочет обратно в Протоукрию (поведанную наложницей местного боярина).
Не наш князь Владимир. Не наш памятник делают в Москве. И не наш памятник стоит в Киеве.
Недодекоммунизировали. Недодерусифицировали.
А настоящие свидомые украинцы до сих пор ждут закона о декняженизации.
Доколе? Или продались Кремлю? Караул устал. За що стояли на Майдане? Так не победим. Владимиряку на гиляку!
С уважением, Лев Щаранский