01.09.2018 - 16:00

Четырнадцать лет назад, первого сентября, в Осетии произошел самый жестокий теракт в истории современной России. Пережить горе православным осетинам помогали в том числе и в монастырях.

О войне, о том, как обрести утешение, и где на Кавказе лежат камни, красота которых поразила Лондон, — в материале РИА Новости.

Аланский Богоявленский женский монастырь находится недалеко от Рокского тоннеля, соединяющего Северную и Южную Осетию. После теракта в Беслане здесь был создан реабилитационный центр для пострадавших детей, а в 2008-м тут принимали беженцев из Южной Осетии.

Настоятельница обители в прошлой, мирской жизни работала на телевидении. Во время записи одной из программ познакомилась с архимандритом Ипполитом (Халиным). В результате приняла постриг и основала в Алагирском ущелье женский монастырь.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Паломничество в Свято-Успенскии мужскои монастырь. Аида и Дана (на переднем плане) — бывшие заложницы. Сеичас они уже студентки

Осетинская рыба

«Он мне еще сказал, что там рыбка будет. Мне стало смешно — какая рыбка в Осетии?! Но затем неподалеку от Алагира cошел ледник Колка. Люди были напуганы, соседнее село просто снесло водой. С этой новостью они побежали к отцу Ипполиту, и тогда он пророчески произнес:

«Это не самое страшное, вас еще весь мир оплакивать будет!» — вспоминает игумения Нонна.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Архимандрит Ипполит (Халин) — духовныи отец монахов Алании

А через три месяца, утром 1 сентября 2004 года террористы во время торжественной линейки захватили в заложники всех, кто в тот момент находился в школе № 1 города Беслана, и два дня удерживали в заминированном здании 1128 человек. В ходе операции по уничтожению террористов 341 заложник погиб.

«Казалось, душевные травмы заложников не заживут никогда, — говорит мать Нонна. — На следующий день после трагедии в школе к нам поехали бесланцы с вопросами: „А где был ваш Бог?“ Ответа у меня не было. Я не могла ни плакать, ни молиться — ступор нашел от бессилия и глубочайшего горя», — рассказывает она.

Монахини — их было всего десять, четверо — совсем пожилые — приняли на себя роль утешителей-психологов, педагогов и социальных работников. Через несколько дней они приступили к строительству реабилитационного центра для детей.

«Нас никто не заставлял это делать. Просто в тот момент ничем не помогать Беслану значило сойти с ума. А когда ты занят помощью, то сам исцеляешься и начинаешь дышать», — говорят они.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Дни августа 2008 года. Лолита Кабисова, мама десятерых детеи, вывезенная из охваченнои воинои Южнои Осетии

Здесь побывали почти 600 детей — принимали целыми классами. Приезжали и мамы, у которых дети родились после теракта. С теми, кто был тогда в заминированном террористами спортзале школы № 1, сестры до сих пор поддерживают связь.

Прошло несколько лет, и в Осетию пришла война.

Женщина в черном

«Бесконечные обстрелы Цхинвала нас не удивляли — привыкли. О начале войны мы ничего не знали: у нас не было ни интернета, ни телефона, мы не слушали радио, не смотрели телевизор.

О том, что по Цхинвалу бьют „Грады“, узнали от чиновников, которые приехали спросить, сколько беженцев мы можем принять. За день провели в монастырь интернет», — продолжает рассказ игуменья.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Матушка Нонна подводит под благословение к старцу Илию Тамилу, дочь погибшеи учительницы Алены Дзуцевои

В обители освободили все помещения, выделили врачам Минобороны помещение для легкораненых, их больница не справлялась. В трапезной круглые сутки кормили всех желающих, носили воду военным, ночами жгли костры, чтобы беженцы видели, куда идти. Мать Нонна сама поехала в Южную Осетию — узнать, чем еще можно помочь, и попала под артобстрел.

А возвращаясь обратно, заметила на дороге женщину и восемь детей, беженцев. Их отец, как и остальные мужчины, остались защищать Цхинвал. Позже дети рассказывали всем, как женщина в черном и с большим крестом спасла их маму и сестер с братьями.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Август 2008 года. Монахиня Маргарита с самои младшеи беженкои на руках

«Сегодня они приезжают к нам. Мы крепко дружим и многих крестили, хотя по традиции монахи не становятся крестными. Но тогда крестных родителей было не найти, так что все мы теперь мамы.

Самой маленькой беженке был тогда всего месяц. Сегодня Алине десять лет, она любит у нас бывать. Когда они едут мимо монастыря, обязательно по дороге заглядывают к нам. Привозят вкусный горский сыр, вино», — улыбается монахиня.

Сувенир для англичан

Для нее слова «лишь бы не было войны» не пустой звук.

«Когда я вижу ребят, которые гибнут за то, что можно было бы решить мирным путем, когда их хоронят, и ты понимаешь, что те, кто развязал войну, рано или поздно сядут за стол переговоров, улыбнутся и пожмут друг другу руки, а этих молодых ребят уже нет в живых, становится невыносимо горько», — сокрушается мать Нонна.

Храмы ее монастыря украшены необычной мозаикой из розовых камней. Как-то сюда заехал один лондонский бизнесмен и спросил настоятельницу: «Откуда такие средства? У вас все такими красивыми камешками выложено».

«От бедности, — ответила она. — Можете и себе набрать таких камней на берегу реки Урсдон совершенно бесплатно. Только до Лондона дороговато везти будет».

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Раздача гуманитарнои помощи в Южнои Осетии

На старинной иконе монастыря Божия Матерь держит свиток, на котором написано: «Боже, прими всякого». Эту икону после пятидневной войны подарила обители министр здравоохранения Татьяна Голикова.

«Мы не сразу разобрали, что написано на свитке. Но потом прочитали. И восприняли это как руководство к действию», — заключает монахиня.

© Фото: из архива Аланского Богоявленского женского монастыря

Фрески в трапезной

Читайте также: Стали известны подробности закладки бомбы, убившей Захарченко

Алексей Михеев, Наталья Нестеренко