ГОНЧАРОВ Александр
Российским монархистам полезно читать труды «вождя мирового пролетариата». Он часто пробалтывался и об истинных целях революции, да и об организаторах оной. Например, в 1912 году в статье «Памяти Герцена» господин-товарищ Ульянов-Ленин откровенно написал: «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.
Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями „Народной воли“ Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. „Молодые штурманы будущей бури“ — звал их Герцен. Но это не была еще сама буря…
Чествуя Герцена, пролетариат учится на его примере великому значению революционной теории; — учится понимать, что беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы; — учится определению роли разных классов в русской и международной революции. Обогащенный этими уроками, пролетариат пробьет себе дорогу к свободному союзу с социалистическими рабочими всех стран, раздавив ту гадину, царскую монархию, против которой Герцен первый поднял великое знамя борьбы путем обращения к массам с вольным русским словом».
Если отбросить пропагандистскую шелуху, то выявиться ряд интереснейших выводов, только необходимо правильно поставить вопросы и на них дать верные ответы.
Большой ошибкой целого ряда постсоветских историков является рассмотрение исторических процессов исключительно через призму экономических категорий, то есть следование тенденции, сложившейся в рамках советского экономического материализма.
Вообще, приверженность экономической кастрации истории замечательно высмеял британский мыслитель Г. К. Честертон: «История, сводящая к экономике и политику, и этику, — и примитивна, и неверна. …Коровы безупречно верны экономическому принципу — они только и делают, что едят или ищут, где бы поесть. Именно поэтому двенадцатитомная история коров не слишком интересна. Овцы и козы тоже не погрешили против экономики. Однако овцы не совершали дел, достойных эпоса, и даже козы — хоть они и попроворнее — никого не вдохновили на „Золотые деяния славных козлов“, приносящие радость мальчишкам каждого века».
Оставаясь в «Прокрустовом ложе» экономического материализма совершенно невозможно понять появление такого феномена как «советский народ». Да и то, что произошло в 1917 году тоже.
Попробуем разобраться. На XXII съезде КПСС Н. С. Хрущев заявил: «СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие характерные черты, — советский народ. Они имеют общую социалистическую Родину — СССР, общую экономическую базу — социалистическое хозяйство, общую социально-классовую структуру, общее мировоззрение — марксизм-ленинизм, общую цель — построение коммунизма, много общих черт в духовном облике, в психологии».
Здесь главное не кривить в усмешке рот, а отнестись к высказыванию «сеятеля кукурузы» вполне серьезно.
Советский народ реально существовал. Да и кто сказал, что после 1991 года он канул в Лету? Сейчас в Российской Федерации есть этническая самоидентификация — «советский». И просматривается она в отношении к прошлому и предполагаемому будущему России «в духовном облике, в психологии».
Давайте припомним то, как, скажем реагировали на «Матильду» или «Смерть Сталина» отдельные весьма известные личности, как в социальных сетях масса пользователей разделилась на группы по поводу премьер этих фильмов и т. д. Представители советского народа ратовали за «творение» А. Учителя и яростно добивались снятия с проката второго «шедевра». Уж тут то советские духовный облик и психология показали себя воочию. «Матильду» пропихивали всеми возможными путями, ведь она была направлена на осмеяние «гадины, царской монархии». Даже малой толики сожаления не высказывали советские люди в отношении исторической русской монархии и государя Николая Александровича, но моментально они же встали грудью на защиту Сталина и советских вождей. И в этом отлично высветилась абсолютная противоположность советского человека русскому.
Относительно мирное сосуществование русского и советского народов неожиданно взорвала Наталья Поклонская 9 мая 2016 года, когда вышла в Симферополе на марш «Бессмертного полка» с иконой царя-страстотерпца Николая II (причем по просьбе ветерана Великой Отечественной войны).
Советские сразу же ринулись в бой. Им сама мысль о связи всей русской истории в единую целостность показалась противной донельзя. Победа в войне 1941—1945 гг. всегда советским народом ведь записывалась на свой счет, при этом всенепременно забывалось, что и большинство главных полководцев (и Жуков, и Конев, и Рокоссовский и т. д.) и огромная часть самой армии принадлежали к поколениям, юность и период возмужания которых проходили в Царской России, а не СССР.
За счет людских ресурсов России дореволюционной была выиграна Великая Отечественная война, а это уже полное фиаско для ревнителей Советского Союза…
А поэтому совсем неудивительно то, что все дорогое русскому сердцу постоянно противно советскому. Советские люди искренне полагают, что до 1917 года в стране бушевал мрак, но вот взошло «яркое солнышко» в виде В. И. Ленина — наступило желанное время благоденствия и всеобщей радости. И сколько бы фактов вы не приводили в пользу противоположной точки зрения — их все равно не заметят, а будут играть на своей дуде и петь свои идеологические песни. И поделать с этим ничего нельзя — советский народ не может принять иных ценностей (пусть и настоящих, а не виртуальных как у него!), ибо в противном случае он не будет советским и обретется русским.
Советский народ не создал своей оригинальной культуры, но пользовался искаженными идеалами русской. Провал знаменитого «Пролеткульта» — это провал попытки создания исключительно советской культуры. Советский противоположен русскому.
Это самая страшная «военная тайна» советского народа.
Но есть еще одна тайна. Русский народ вырастал органически в окормлении Православия. А Самодержавие было формой самоорганизации власти русского суперэтноса. Причем люди, принадлежавшие к народам и нациям иным, приобретали русскость и вливались в состав его под влиянием веры и культуры. Тот же Владимир Даль, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка» (как ни крути, но прирожденный датчанин), некогда изрек: «Я полезу на нож за правду, за отечество, за русское слово, язык».
Советский народ же является этнической системой, сконструированной и паразитирующей народа русского. В СССР часто говорили «советский таджик», «советский татарин», «советский узбек», но никогда — «советский русский».
И конструировать советский народ начали отнюдь не после 1917 года.
Вернемся вновь к статье Ленина. Этапы «революционного» движения, выделенные им в «Памяти Герцена» — это периоды складывания советского народа. Ильич стопроцентно был прав, когда отметил: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа». Конечно, он хотел сказать, что «передовые» идеи декабризма, русский народ не воспринимал в силу своей малограмотности, забитости и прочего столь же негативного.
Однако, достаточно обратиться к основным декабристским документам: «Русской Правде» (П. Пестеля) и «Конституции» (Н. Муравьева). Если отвлечься от подобострастных комментаторов советской эпохи и прочитать с карандашиком сами тексты, то обнаружится, что там планировались и диктатура, и расчленение России на составные части, и перенос столицы в Нижний Новгород с обязательным переименованием оного, не то в Словенск, не то во Владимир. А Пестель еще и предполагал слияние всех наций и народов в единый «русский» народ. Не надо увлекаться патриотической риторикой декабристов. Пестель хотел сконструировать «русский народ», оставив от русских только имя. Все же Павел Иванович Чичиков, ой простите, Павел Иванович Пестель, в своих воззрениях только заложил путь советизму.
А после Пестеля был Герцен, приятель которого по Лондону Владимир Печерин написал следующие строки:
«Как сладостно — отчизну ненавидеть
И жадно ждать её уничиженья!
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья!
(Я этим набожных господ обидеть
Не думал: всяк своё имеет мненье.
Любить? — любить умеет всякий нищий,
А ненависть — сердец могучих пища!)
Тогда в конвульсиях рука трепещет
И огненная кровь кипит рекою
И, как звезда, кинжал пред оком блещет,
И в темный путь манит меня с собою…
Я твой! я твой! — пусть мне навстречу хлещет
Весь океан гремящею волною!..
Дотла сожгу ваш… храм двуглавый,
И буду Герострат, но с большей славой!»
А это уже прямая дорога к Желябову и Засулич. В «народовольческом терроре», как угодно, но проглядывает борьба партизан с якобы чужеземным врагом. Парадокс заключался лишь в том, что инородцами (частенько хоть и русскими по крови, но не по духу) были сами «народовольцы».
Все это заставляет задуматься о том, что революция 1917 года не была социальной революцией в прямом смысле этого слова. Власть в стране захватил «советский народ», среди которого особую группу составляли выходцы из дворянского сословия и интеллигенция. Советское государство было им создано для себя же. А русские должны были послужить основой для государства и для расширения самого советского народа, но для сего их надо было отлучить от традиций русского суперэтноса.
Если принять такое толкование, то тогда возникает понимание почему происходили, казалось бы, немотивированные расстрелы заложников в годы лихолетья гражданской войны, и репрессии. Чтобы переформатировать русский народ в советский, убирались носители «старой» духовности. Антирелигиозная кампания так же имела эту цель.
Все же окончательно осуществить проект под названием «Советский народ» не удалось. И виной тому русская культура и Православие. Советский народ изначально был духовно пуст. На идеях марксизма-ленинизма и эпохи Просвещения далеко не уедешь. Потребовались какие-то культурные маяки. Позаимствовать с Запада их не удалось. Те же Анатоль Франс или Виктор Гюго, при всем пиетете пред ними, слишком уж не привычны и не могли стать кумирами массы людей в России. Пришлось расконсервировать Пушкина, Льва Толстого, Николая Гоголя и Федора Достоевского. И детям требовались сказки, но на Буратино и Мальчише-Кибальчише, Суок с куклой наследника Тутти, вкупе с «красными дьяволятами» далеко не уедешь. В ход пошли, пусть и измененные, но сказки русские и народов СССР. Как только в государстве «победившей пролетарской революции» дети стали учить: «Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух… там Русью пахнет!», начался и закат советизма. Хотя бы и потому что захотелось узнать значение слова «царь» и что такое «русский дух».
Ныне советский народ находится в меньшинстве, но призраки СССР его посещают регулярно. Отсюда и патологическая ненависть в Русской Православной Церкви и исторической России, и императору Николаю Александровичу. И русских опять дурачат на полную катушку, выдвинув лозунг: «Антисоветчик всегда русофоб!» Удобные слова. Прикрывается нагота советской русофобии и в тоже время предлагается наивно верить, что советизм равен русскости. Чем наглее ложь, тем больше ей верят. На этом и строится расчет. За одно и оправдывается бытие советского народа. Как там у Пушкина:
«Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман…»
Западный антисоветчик и прозападный в РФ, действительно всегда русофоб, Да, только по одной причине. Он под пионерским галстуком видит надежно спрятанный православный крест, а под робой СССР — русскую душу.
Русский антисоветчик — не русофоб. Он просто не советофил. И он четко знает, что из советофилии отлично вырастает патологическая русофобия. Нынешнее «украинство» -это отрыжка советизма. Даже памятники «дедушке Ленину» валили не по причине не любви к этому конкретному человеку, но потому что он «был кацапом».
«Бандеровцы» — типичные советские люди. Они лишь поменяли в своей идеологии знак «плюс» на «минус». И все. А «украинцами» они жаждут быть только для того, чтобы не вернуться к русским истокам. Советскую пустоту заполнили Бандерой. История любит смеяться…
И сколько насильственно не приписывай Александра Сергеевича Пушкина к революционерам (предтечам советского народа), все равно ничего не выйдет:
«Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам».
Любящий родное пепелище и отеческие гробы не может принадлежать к советскому народу, закатывавшему православные могилы под асфальт и строившему на месте их стадионы и парки культуры и отдыха. Он становится русским по духу, православным по вере и монархистом по убеждению.

Источник