СМИ в Соединённых Штатах одержимы «российской угрозой», но настоящая угроза исходит не от Москвы, а от Пекина, отмечает Fox News.

По словам эксперта Майкла Пиллсбери, Америка неоднократно предлагала Китаю управлять миром на пару, но Китай не пожелал довольствоваться ролью «младшего партнёра».

Если вы смотрите новости по кабельному телевидению или читаете The Washington Post, вы знаете, что у Америки в мире есть лишь один враг, — и это Россия. Но в действительности всё может быть сложнее. Больше всего нашей стране угрожает не Владимир Путин — это просто смешно. Самая большая угроза — это, разумеется, Китай.

Китай шпионит за нами больше, чем любая другая страна.

Именно он стоял за масштабной кибератакой против Управления кадровой службы США в 2012–2014 годах. Он, конечно же, на первом месте в мире по численности населения, а скоро будет на первом месте и по объёму экономики. Его вооружённые силы быстро наращивают мощь. Даже фентанил, убивающий десятки тысяч американцев в год, по большей части производится именно там.

Американцы уверены, что их страна выше всех и что так будет всегда. Но, может быть, не успеем мы оглянуться, как нас обгонят, причём совсем скоро?

Сегодня с нами Майкл Пиллсбери — директор Центра стратегических исследований Китая при Гудзоновском институте и один из лучших в мире специалистов по данному вопросу. Он написал книгу «Столетний марафон: секретная стратегия Китая по замене Америки в роли мировой сверхдержавы».

— Господин Пиллсбери, спасибо, что пришли.

— Вам спасибо.

— Думаю, вы написали важнейшую книгу на данную тему. Я исхожу из того, что вы говорите правду, потому что, по-моему, это очевидно. То, что Китай хочет сменить США в роли самой могущественной страны в мире. Вопрос: почему же наша элита — политическая, медийная, культурная — не бьёт тревогу? Ведь это же происходит!

— Есть много веских причин. Множество компаний и отдельных людей заработали в Китае огромные деньги. Мне очень неприятно судить об этом так приземлённо. Но у меня есть коллега, который вложил 200 миллионов долларов, а через шесть лет его доход составил 2 миллиарда. Это может довольно сильно мотивировать.

— Да.

— Во-вторых, имеет место инерция. Киссинджер и Никсон совершили разворот к Китаю. Очень гордилась своими связями с Китаем семья Буш. Десять лет назад предпринимались большие усилия по созданию (формата. — ИноТВ) G2: Америка и Китай вместе управляли бы миром. Это поддерживали Генри Киссинджер, Збигнев Бжезинский, Хэнк Полсон.

Довольно много тех, кто уверен, что США и Китай могут, скажем так, контролировать мир вместе. Адмиралы и генералы говорили мне, что хотят сотрудничать с китайскими вооружёнными силами.

Итак, это доброжелательная убеждённость в необходимости сотрудничества с Китаем по-прежнему очень сильна. Думаю, это также объясняет, почему на президента Трампа так давит бюрократия и некоторые конгрессмены. Не все. Например, Чак Шумер — вот уж от кого не ожидали — поддержал тарифы президента Трампа. Но эта инерция по-прежнему есть.

Третий фактор я бы назвал провалом разведки. С 1950 года американское разведывательное сообщество допустило несколько крупных ошибок. И, похоже, оно неправильно оценило, насколько мастерски Китай сможет воровать у нас технологии и рабочие места, влиять на нашу политическую систему. Думаю, теперь разведывательное сообщество снова заработало как надо. Но в результате наша реакция на поведение Китая была, скажем так, заторможенной. Теперь мы стали гораздо быстрее, за последние полгода или около того произошли большие перемены в том, как США понимают Китай.

— Надеюсь, что это так. Вернёмся к тому, о чём вы только что упомянули. Я слышал такие разговоры — о том, что мы можем разделить с Китаем мировую арену и управление миром.

— Да.

— А Китай хоть как-то заинтересован в том, чтобы делить это с нами?

— Знаете, они нам отказали. Несколько человек выступали с такими предложениями — с так называемым планом G2, и китайские учёные, которым разрешено писать об этом в статьях и книгах, сказали: «Нет, знаете, нам на самом деле не хочется быть вторым номером, младшим партнёром Америки».

Так что они ждут того времени, когда они, я думаю, станут первым номером. Если только мы не предпримем множество мер по предотвращению этого.

Мы должны отказать им в технологическом превосходстве. Это во-первых. Во-вторых, мы должны лучше понять, как глубоко они внедрились в наши компании, в нашу общественную жизнь, в нашу университетскую среду. С русскими у нас всё было шикарно: Советский Союз был далеко, мы были с ними почти не связаны, у них определённо не было с нами масштабного бизнеса. А Китай — глубоко внутри нас.

И мы не хотим их совсем демонизировать — это создало бы проблемы для нашей собственной политической системы. Но мы должны лучше понимать, насколько они хитроумны.

— Верно. Весь следующий месяц у нас будет идти серия программ о Китае, и я надеюсь, что вы ещё придёте. Даже не знаю, что может быть важнее этой темы. Майкл Пиллсбери, спасибо, что сегодня были с нами.

Читайте также: Гиена Европы нашла себе пищу: станет ли Западная Украина «Восточной Малопольшей»?