Украинский политолог Владислав Михеев об украинском государстве, в котором личность не имеет никакой ценности.

Мы получили криминальное государство, где личность ничего не стоит.

«Ценность — это наивысшее количество власти, которое человек в состоянии себе усвоить», — утверждал Фридрих Ницше.

Если вся суть общественно-политических процессов сводиться к борьбе за власть, мы получаем на выходе криминальное государство. В таком государстве отдельная личность и народ как коллективная личность — не ценность и не цель, а всего лишь материал для социальных экспериментов, средство для достижения власти.

Социологи и историки утверждают, что криминальное государство — это результат перерождения государства тоталитарного. В этом смысле, современная Украина — закономерный итог мутации СССР, продолжение той ползучей криминальной революции, которая началась в эпоху застоя, продолжилась в 90-х и, в сущности, не закончилась до сих пор.

Она идет как снизу верх, так и сверху вниз, на всех уровнях — муниципальном и региональном, где местная власть откровенно сращивается с криминалитетом. Государственная атрибутика в Украине — всего лишь декорация, скрывающая процессы криминализации общественных и государственно-правовых отношений, которые, по-видимому, подходят к своему завершающему этапу.

В ходе этих процессов украинское государство превращается в своеобразный антипод. Это скорее не недогосударство и не Failed state, как с удовольствием именуют Украину ее недоброжелатели, а антигосударство или даже НЕгосударство.

Дело в том, что государство — это универсальная публичная организация общества для управления его общими делами на основе права. А в Украине вы со всей очевидностью не найдете — ни прозрачного управления и политики, ни управления ради общего блага, ни управления на основе права. Публичная организация украинского общества вообще не соответствует его реальной организации и носит фиктивный характер. То же самое можно сказать о судебной и правоохранительной системе, законах и соблюдении прав граждан.

Когда-то Фридрих Гегель ввел такое понятие — «НЕправо», т. е. все то, что противоречит естественным (!!!), фундаментальным правам личности, включая дискриминацию по имущественному, классовому, языковому, этническому, религиозному признакам. Неправо может закрепляться законодательно (можно найти массу таких примеров в законотворчестве Верховной Рады), а может быть основой неформальной повседневной практики государственных институтов (таких примеров в украинской реальности тоже можно найти немало).

Именно на основе неправа происходит реализация кастовых, групповых и частных интересов в криминальном государстве. В Украине оно и выражает не интересы личности и народа как личности соборной, а исключительно частные, клановые, узкосословные интересы.

Интересы эти отождествляются не с прогрессивным развитием общества, а исключительно (!) с экономическим и политическим доминированием, т. е. эквивалентом власти как высшей ценности по Ницше. Эта власть и богатство, концентрируясь в руках все более узкой прослойки, способствует дальнейшей криминализации украинской жизни.

Не удивительно, что для подавляющего большинства «государство» Украина является антигосударством, НЕгосударством, к которому следует относится соответствующим образом. Как минимум, не платить за коммуналку и голосовать за Зеленского (отсутствие у него качеств и навыков «государственника» в данном контексте воспринимается как однозначный плюс). Иными словами, если развитие личности, в том числе и личности коллективной, не является для государственных институтов главной целью и ценностью, то государство для них тоже не является целью и ценностью. Справедлива и обратная закономерность.

Общественно-политическая жизнь в НЕгосударстве Украина определяется исключительно НЕправом. Поэтому криминально-государственная машина неизбежно приходит к необходимости фальсификации избирательных процедур, манипулированию сознанием, профанации демократических институтов и противоправному давлению силовых органов сначала на инакомыслящих, а потом на политических оппонентов и экономических конкурентов (ср. хотя бы историю с Приватбанком). Собственно, нынешние выборы президента Украины демонстрируют весь вышеперечисленный набор.

Что еще социологи и историки относят к характерным признакам криминального государства? Это теневизация различных сфер социальной жизни, включая фетишизацию денег (эквивалент статуса и власти как как меры всего), криминализация экономики и информационного пространства. Всем этим в Украине давно уже никого не удивишь.

Но, пожалуй, главное свидетельство криминализации государства — отчуждение граждан от власти как следствие отчуждения личности от самосознания путем внедрения в сознание симулякров, имитирующих реальность (яркий пример — события в Азовском море, введение военного положения, томос и вездесущие агенты Кремля).

Эти симулякры призваны в том числе задрапировать и реальную борьбу за власть. Конечно нынешняя Украина далеко не так продвинулась по пути криминального государства, как например, Ватикан в некоторые периоды своей истории, гитлеровская Германия, исмаилитские государства или ранний СССР. Но в нынешнем противостоянии Порошенко и Авакова, МВД и СБУ, С14 и Нацкорпуса явно слышаться отголоски противостояния эсэсовцев Гимлера и штурмовиков СА Рэма, советских ментов с конторскими. Ситуация вполне типична для ницшеанского криминального государства, где действует одно право — сильного, где власть является целью, для достижения которой все средства хороши.

Вы можете любить или не любить США и внешнее управление, но в данной ситуации оно однозначно является сдерживающим фактором. «Боже, храни Америку!» — писал я неоднократно и совершенно искренне. Потому что только вдумчивая беседа с силовиками посла Йованович может сегодня спасти страну от украинской версии «ночи длинных ножей». Или трансформировать ее в некую гибридную форму, в каковой теперь функционирует все у нас.

Тех, кто в условиях нарастающей криминальной гибридности еще на что-то надеется и не сбежал в Европу, по примеру своих предков 20-х годов прошлого века задается вопросом: «Дух императора, скажи, долго ли продержатся у власти криминальные патриоты?».

На это есть однозначный ответ: криминальные государства долго не живут, по крайней мере по историческим меркам. Хотя, увы, на жизнь некоторых из нас их вполне может хватить.

Папа Александр VI Борджия правил Ватиканом 11 лет, фашистская Германия продержалась примерно столько же, СССР хватило на 70 лет, а государства ассасинов на 80. В наше переломное время трансформационные процессы протекают намного быстрее.

Главарь исмаилитского государства Гасан II, сам погибший от рук ассасина на 4-м году правления, исповедовал вполне ницшеанскую доктрину, гласившую, что в борьбе за власть нет ничего недозволенного. Самопожирание украинской антисистемы (в терминологии Льва Гумилева) будет идти нарастающим темпом.

И это, пожалуй, единственное, что в перспективе ближайших 5-10 лет может вызывать хоть какой-то оптимизм.

Читайте также: Новая порция «зрады». Почему украинцы не против автономии Донбасса и российских артистов (ВИДЕО)

Владислав Михеев, Украина