ЕСЕНАЛИЕВ Ринат
14.01.2015 - 15:55 Часть вторая
Начало
- Ринат, расскажи про состав ополчения. Ходит много слухов — что чуть ли не большинство из России. Отдельно нужно сказать про кавказцев — украинскую сторону особенно тревожат чеченские наёмники. Что там вообще с этническим составом — кто воюет-то? - Приезжих процентов двадцать, возможно чуть больше или чуть меньше. Очень редко попадаются люди с боевым опытом - в основном все обычные доброходы. Если с украинской территории ополченцы - то больше всего ребят, как ни странно, именно с Одессы. Хотя есть украинцы даже с Центральной и Западной части. Кавказцев – наверное, столько же по количеству, как и ребят с той территории Украины, которая пока ещё контролируется Киевом. Конкретно про чеченцев — несмотря на то, что первый мой командир был наполовину чеченец, больше ребят из Чечни, а уже тем более кадыровцев, я сам не встречал, а с чужих слов стараюсь не говорить. Видел дагестанцев, армян, словаков, одного чеха. Видел двоих казахов. Есть узбеки и татары — но чаще всего они наши, местные. - А возраст ополченцев какой? Какой у них, что называется, социальный статус? Кто они? - Про пацанов-ополченцев я могу говорить бесконечно и уж точно с большим удовольствием, чем про себя. Сначала, например, в Славянске большая часть была взрослых мужиков за сорок. Теперь молодежи намного больше. Самые взрослые? Ну, за 60 встречал. Помню, в Иловайске дед погиб - он пришел вместе с внуком, которому было 13. В бой внука, понятное дело, никто не пускал, но малыш был боевой и сильно переживал, когда деда убили. Видел восемнадцати-девятнадцатилетних реально геройских пацанов. Из молодых и смелых - в основном все уличные. А вот среди более взрослых - кого только нет. Помимо работяг, шахтеров, видел бывшего волне успешного музыканта. Предпринимателей, а иногда и успешных предпринимателей, как ни удивительно, довольно много. Погибший Артемка Кислый был обычным современным весёлым пацаном, любил читать рэпчину и футбол. Мой друг белорус - пусть он меня простит - вообще больше на такого себе современного хипстера похож. Скептик и любитель всего неформального. Был мужик с семью детьми. Циркача-акробата помню, учил с РПГ стрелять, смелый парень был, в Иловайске погиб. Есть ребята, у которых срок есть. В основном ведут себя очень достойно. Иногда случается, что их много в одном подразделении, иногда — вообще нет. Помню, когда стояли под Нижней Крынкой, в моём отделении из двенадцати человек только еще один парень, кроме меня, был без отсидки. Когда они раздевались на солнышке, это было что-то вроде выставки любителей татуажа. Но, как ни странно, с дисциплиной было всё в порядке, никто не брал лишнюю сигарету или лишний кусок хлеба. А если и брал, ополченец Дед с легка мурчащей интонацией спрашивал: «Что за мышиная движуха в нашем коллективе? Если кто не признается - в следующий раз всё будет жестко!». Раньше, наверное, было побольше, так сказать, подрасстрельных людей - которые хоть и нарушали дисциплину, но воевали геройски. А сейчас мало с кем церемонятся и на заслуги не смотрят: армия, значит армия. ...А очень и очень многие быстро съехали отсюда. Какие все были важные и сильные поначалу: прямо хозяева Донецка. Большая часть, кстати, из ментов. Сейчас часть из них вернулась — и стоят в очереди с большими мордами и поджатым хвостом в надежде получить хоть какое-нибудь место, но лишь бы в структурах. Надеются, наверное, что всё будет, как раньше. Но на Донбассе после войны много всяких перемен произойдет. Как говорит мой дружаня Слон: «Если второго августа после войны какая-нибудь сука будет кричать и бить себя в грудь, что он вэдэвэшник, но при этом он не воевал - я его прямо в фонтане утоплю». Так что как-то так. - Как относятся к Путину в среде ополченцев? Считают ли, что Россия «слила»? - K Путину относятся хорошо. Если и появляются упаднические разговоры, в сторону Путина они редко направлены, в основном - на местное правительство. Слив не слив - это дело такое: за минувший почти уже год чего только не думали. Но, как ни странно, народ потом понял, что почем и закусил удила. Знаю я аргументы интеллектуалов с той стороны: «Вы предали свое государство, хотели втихую отделиться, как Крым - а вам вскормили теорию Новороссии и принесли в ваш дом войну». Пусть и эти люди в задницу идут: может теорию нам и вскормили, но мы были не против. А вы хлебайте своё бандеровское пойло. Наверное, российские либералы скажут: вас поссорили, надо было обняться, и помириться. Может, и надо было. Но ребята с битами в наших городах — мы это заметили, передачи на украинском центральном ТВ, в которых говорится о нашей ущербности и дотационности — тоже посмотрели, и это ещё до приезда бронетехники, которая давила мирных людей. И это всё мало было похоже на объятия. А тут особый край: замирить нас легко, но на агрессию мы реагируем с еще большей агрессией. Хотя, конечно, обидно, что весь удар пришелся именно на нас. Особенно обидно, когда крымчане говорят о своей особенности или о больших трудностях, так сказать, переезда! - А про украинскую сторону что скажешь? Что ты о них думаешь? - Значительная часть там действительно русских по сути - но одураченных людей. Про остальных - не знаю. Мы и правда с ними на разных полюсах. Читал еще давно мемуары немецкого солдата. Он вернулся из английского плена в Берлин, и говорил: немцы проиграли потому, что предали идеи Гитлера. Так вот, мне кажется и здесь та же история: они нас не поймут и не простят никогда. Чтобы нам с ними мирно жить - нам нужна только настоящая победа. Да, это ужасно - победа над некогда своими, но по-другому никак. Когда они получат то, что получат - лишь тогда пойдет процесс на сближение. Да, они нас станут ненавидеть еще больше - но уже втихую из-под лавки. Тогда наши миролюбы, которые приедут в Донецк из Крыма и Киева - те самые люди, что пережили больше всех душевных потрясений и так много писали об этом в соцсетях, - они начнут извиняться за нас и за нашу победу, или от нас этого требовать. Русские люди вообще, по ходу, любят извиняться за свои победы. - А ты? Лично ты? Что ты думаешь? Мириться надо? - Я ни с кем мириться не буду. А всех «мирил» провожу на могилку к пацанам. Да, я обозлился. Моего сослуживца, после долгих побоев, застрелили и бросили в кусты. А второго - наряжали в женское платье и подвешивали на петле, не раз. У нас такого обращения с пленными не было, ну побили раз плотно, а потом максимум заставляли прыгать и орать их сокровенное: кто не скачет, тот... Да и бабушку, которая к нам выскочила из одного дома, причитая, что укры к ней в дом попали - а на ней халат дымился - мне не забыть. И мужика помню, пришедшего пьяным с годовалым ребенком на наш блок-пост, после того, как его жену разорвало после первого полета «сушек» над Иловайском. И девчонок изнасилованных. И детей убитых в Донецке на футбольном поле. А они, суки наглые, всё поют себе любимую песню про распятых мальчиков... - Прогнозы есть у тебя какие-то? - Нас точно еще ждет веселье. Многое я понял еще во время первого штурма Иловайска, когда люди, которые находятся рядом с тобой, на глазах превращаются в былинных персонажей. Не все, конечно, - но самых смелых хватает для нужного сопротивления — и чтоб ободрить других. В какого бы чудака и мизантропа жизнь меня не превратила, в чулане памяти останутся моменты настоящего героизма на войне. В том же Иловайске девчонки — поварихи и медички — всего с тремя мужиками-бойцами, держали оборону бригадного дома и на крики укров: «Сучки, сдавайтесь!» - отвечали: «Донбасс не сдается!» - и кидали в них гранаты через окно. И как мы стояли на блок-посту, когда нас глушили со всех сторон, у нас уже почти не было б/к, и не было связи — и командир принял решение держаться до того момента, пока не останется по рожку патронов - и лишь в этом случае отходить. И мы тогда, благодаря его стойкости, всё сделали правильно. А Гиви, не спавший неделями и посыпавший укров из всего тяжелого? Да всё, что творилось тогда рядом с нами и на других направлениях, показало мне, что со всеми нашими ужасными ошибками, мы умеем воевать. В чисто военном плане мне очень интересно, как та сторона будет держать позиции, если мы пойдем реально вперед? Поверь мне, они в своем большинстве не могут так сидеть под артобстрелами, как мы привыкли. У меня был, так сказать, один псевдобой, когда после получасовой работы артиллерии, мы пошли зачищать их позиции. Там уже никого не было: они взорвали мост и удрали. Представляю их жуть, когда они, например, увидят танк. Это нам уже не привыкать палить «коробки» из чего попало. Мы можем лежать в кустах с РПН-7 в кустах, пусть и изрядно обосравшись, и ждать танк, зная, что за плечами твой конкретный дом. А вот их мотивации я не знаю, где они их будут искать. Поэтому даже если представить самый нереальный вариант - при котором у ополченцев не осталось ничего, кроме стрелкового оружия, - я все равно не поверю в захват и поражение Донбасса. Просто всё будет еще ужасней и кровавей - с ужасными городскими боями. В полный военный захват, думаю, и сами укры не верят. Единственный их шанс - купить верха, что б всё было по старому, только мы при этом будем надевать георгиевские ленточки на 9 мая и говорить на русском свободно. Но... будем верить в лучшее. - Так ты веришь или хочешь верить? - После событий в донецком аэропорту, где меня ранили, настроение сложное, признаюсь. Было очень тяжело смотреть на недавнюю передачу подарков украинским военным. Я не против политических хитростей и понимаю, что идет целенаправленная игра в хороших (хотя больше подходит слово «терпил»), но это всё равно какой-то кошмар. Я лично перекрывал взлетку, чтоб им снаряды и еда не подвозилась. После того, как меня ранили и увезли, на этой же позиции были и «двухсотые» и «трёхсотые». И теперь, прикинь, как весело видеть такое? Не очень, конечно, правильная фраза, но сложно не спросить: что сказали бы погибшие? Сейчас есть пацаны, особенно среди русских доброходов, кто, разочаровавшись в такой войне, уходят. Но тем же парням из России и других стран - им есть куда возвращаться. А нам хоть разочаровывайся, хоть нет, но это наш дом. И мы никуда не уйдём.
Читайте также
Как всё начиналось: рассказ ополченца
Источник