Если кто-то полагает, что в основе государственного строительства заложена некая механистическая доктрина, позволяющая государству функционировать в режиме гигантского промышленного предприятия, то он заблуждается.

Идеологическая база любой государственной системы строится на идее производства общественного блага: проще говоря, различные структуры государства обязаны заботиться о надлежащей защите прав граждан, предоставлении им широких возможностей для самовыражения, развития и поддержания на должном уровне своего благосостояния.

Это, скажем так, самые общие доктринальные принципы государственного существования.

Но существуют еще и национальные элементы, определяющие самобытность той или иной государственной традиции. Индивидуализм, положенный в основу европейской системы ценностей, не вполне совпадает с представлением, сформированным в рамках русской культуры, о важности поиска некоего народного идеала, который связывал бы в единое целое все общественные множества.

Но и непримиримого противоречия между двумя этими государственническими подходами нет. Их перекосы, конечно, являются причиной очень серьезных конфликтов: например, советский коллективизм приносил в жертву будущему настоящее, считал человека здесь и сейчас лишь материалом для обеспечения счастья потомков, и уже только им предстояло, возможно, обрести коммунистический рай.

Такая позиция была прямым антиподом либеральной западнической модели, настаивавшей на необходимости обеспечения прав и свобод граждан, уже имеющихся в наличии, а не тех, которые то ли появятся, то ли нет. Во главу угла ставилась ценность наличной жизни.

Сегодня добрый западный либерализм потихоньку впадает в маразм, сконцентрировав все свое внимание не на правах усредненного человеческого типа, а на меньшинствах, выбирающих себе причудливые гендерные признаки. Ничем хорошим это закончиться не может, поскольку права большинства на Западе сегодня агрессивно попираются.

А большинство в долгосрочной перспективе способно пересматривать глубинную ценностную основу государственного существования. Так что ультралевая версия либерализма рано или поздно выдохнется, и европейское пространство вплотную придвинется к той идеологической платформе, на которой зиждется сегодняшняя Россия.

Все это было изложено для того, чтобы понять, каким образом строится государство под названием Украина, и каковы его долговременные горизонты, если они вообще есть.

У Украины отсутствует государственная традиция как таковая. Недолгий период в начале ХХ века не может быть засчитан, поскольку жизнеспособная государственная система должна пройти проверку временем.

Так что мы имеем дело с молодым государством, которое сейчас имеет очень жесткую и архаичную идеологическую основу. Чтобы ни говорили украинские правители и политики о курсе евроатлантической интеграции, которым якобы движется страна, все законы, ограничивающие права одних граждан в пользу других, те или иные решения власти, определяющие принципы функционирования государственных институтов во всех сферах, имеют единую природу.

Все они рождены сознанием, которое поражено националистической, в иных случаях откровенно нацистской заразой.

То есть украинское государство сейчас жестко зажато в тисках идеологии национализма, которая имеет множество составляющих, делающих такую систему самораспадающейся по мере ее становления и развития. Один из центральных элементов — это виктимность.

То есть народ в такой системе координат получает статус жертвы. Роль исторического зла, которое в прошлом мешало украинцам полностью раскрыть свой национальный потенциал, на Украине играет Россия. Которая якобы и сегодня пытается ставить палки в колеса путем военной агрессии.

Проблема, однако, в том, что виктимность выносит центр — источник государственного строительства за пределы пространства исторического и географического существования страны. То есть Украина становится не самодостаточной, а постоянно нуждающейся для пополнения энергии в отталкивании от внешнего врага.

Поэтому главной целью такого государства становится не производство общественного блага, а непрекращающаяся борьба с мучителем. Причем закончиться она в принципе не может, поскольку именно в противостоянии и одержании мелких и крупных побед и заключается смысл существования.

Человеку в такой модели просто не остается места, его интересы заведомо вторичны в сравнении с исторической миссией освободиться от зависимости от России и повергнуть ее ложных идолов, которые она веками навязывала украинскому народу.

Собственно, именно поэтому Украина так легко переродилась в диктатуру. Это не прихоть Петра Порошенко, а неумолимая логика развития государственности, в основе которой лежит идеология национализма.

Однако такое государство очень быстро перестает нравиться гражданам — и они начинают предпринимать усилия для его демонтажа, чтобы вернуться к здоровым началам, обеспечивающим их право на достойное во всех смыслах существование.

Многим сегодня кажется, что им не нравится Порошенко, и его уход изменит положение к лучшему. Это не так. Кто бы ни пришел на его место, он вынужден будет в рамках сложившейся политической повестки продолжать ту же самую линию.

Так что не нравится вам, господа, националистическая доктрина, под флагами которой украинский государственный корабль на всех парусах несется к собственному крушению. Вы можете поддерживать националистов, считая, что они вернули украинцам национальную идею, но рано или поздно вам придется осознать, что национализм и диктатура, мешающая вам жить нормально, — это две стороны одной медали.

Именно поэтому государственность Украины обречена. Отрицая всевластие государства, граждане будут гарантированно подтачивать нынешние идейные опоры государственной системы. Она, продолжая усиливать давление на граждан, тем самым роет себе могилу, в которую рано или поздно и уляжется, накрытая желто-синим саваном.

Читайте также: Срочное заявление Армии Сирии: войска введены в «зону США» для ликвидации угрозы (+ВИДЕО)

Андрей Бабицкий, Украина.ру