АЛКСНИС Ирина
Когда Путин в прямом эфире по запросу рядового гражданина задает неприятные вопросы губернатору за несколько тысяч километров, это в первую очередь решение одной извечной российской проблемы.
Нынешняя прямая линия с президентом России Владимиром Путиным оказалась наиболее интересна не по содержанию, которое было в целом вполне привычным — реально острые вопросы, которых российский президент никогда не боялся, перемежались темами, которые позволяют власти показать «товар лицом». Куда более важными представляются произошедшие изменения в форме общения президента с народом.
Все эти технические и организационные инновации в виде прямых включений членов правительства и губернаторов отражают весьма любопытную особенность не только самой прямой линии, но и текущего состояния российской системы госуправления, да и политической системы России тоже.
По-своему забавно, что современные IT и коммуникационные технологии, предназначенные для того, чтобы обеспечить, казалось бы, не виданный никогда ранее уровень информационной прозрачности, свободы слова и демократии, на самом деле служат прямо обратному. Осознание этого феномена у мира уже наступило, но реальность от того не изменилась.
Вместо свободы — все более тотальный контроль, вместо неограниченного распространения информации — успешное формирование информационных гетто, вместо торжества нонконформизма и независимых суждений — создание инструментов нового уровня эффективности манипулирования общественным мнением, а новые возможности бутафории — от хромакея до фильтров в «Инстаграме» — отлично справляются с функцией корректировки реальности.
Причем это происходит в первую очередь в наиболее развитых странах мира, где эти самые инновации получили самое широкое распространение. России эти процессы также в полной мере касаются.
Однако у нас есть в этой сфере и совершенно иной феномен.
Речь идет о том, что государство действительно использует современные технологии, чтобы вывести свои управленческие процессы на качественно новый уровень.
Когда президент в прямом эфире — через интернет — разговаривает с рядовым гражданином на другом конце страны, а потом сразу в режиме видеоконференции обращается с неприятными вопросами к высокопоставленному чиновнику — это показуха и пускание пыли в глаза народу или же отражение неких качественных сдвигов в управленческом процессе?
Многие скажут, что пока показуха. В таком случае возникает логичный вопрос: а портал госуслуг и система МФЦ тоже показуха?
Когда люди ругают — и часто заслуженно — наше государство за его многочисленные недостатки и пороки, они, видимо, не отдают себе отчета в том, что эти самые пороки вредны и опасны для самого государства.
Неповоротливость и инертность системы, низкий уровень исполнения распоряжений, причем чем дальше от столицы, тем хуже ситуация, и обратная проблема — плохое качество прохождения сигнала снизу наверх, в связи с чем сообщение о возникшей проблеме поступает на необходимый уровень принятия решения с большим опозданием… В общем, все то, что концентрированно выражено в двух пословицах нашего народа: «До Бога — высоко, до царя — далеко» и «В России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения».
Все это проблемы не только для общества. Это проблема — и серьезнейшая — для самого государства. Система, которая не может обеспечить бесперебойное и своевременное прохождение сигналов и исполнения решений на всех уровнях, обладает роковой уязвимостью. Что неоднократно приводило к кризисам российской государственности, в том числе ставившим ее на грань выживания.
Сколько бы понадобилось времени российской системе управления 30, 50 или 150 лет назад, чтобы осознать проблему (подобную нынешней с ценами на бензин), вызванную совокупностью обстоятельств, в том числе ошибочными — по признанию самого Путина — решениями правительства? Месяц, два, а может быть, полгода?
Тут же бурное возмущение общества, донесенное с помощью социальных медиа, дошло до адресатов в Москве за несколько считаных дней — и заставило их принимать меры по решению возникшей проблемы.
В России традиционно, хоть и по неписанным правилам, объявляется национальный траур, когда количество жертв того или иного трагического происшествия превышает сотню.
#{author}Но два с половиной месяца назад государство услышало российское общество, потрясенное пожаром в кемеровской «Зимней вишне», и изменило сложившейся практике. Но услышало оно его именно потому, что современные технологии создали принципиально новые возможности для донесения общественного мнения до властей — и российская власть их действительно целенаправленно ставит себе на службу.
Просто потому, что это нужно в первую очередь ей самой.
Поэтому, когда Путин в прямом эфире по запросу рядового гражданина задает неприятные вопросы губернатору за несколько тысяч километров, это в первую очередь решение извечной российской проблемы разрывов управленческой цепи в силу территориальной огромности страны.
При этом общество также получает новую роль в этой системе — внешнего контролера и дублирующей базы данных. Представители власти могут что-то «забыть», особенно если им это выгодно. Но общество помнит.
Однако если раньше эта функция, хотя вроде и была, носила во многом формальный характер, то теперь благодаря современным технологиям и целенаправленно культивируемой государством практике все активнее и прочнее встраивается в систему госуправления.
Фактически у нас на глазах выстраивается новая конфигурация управленческой системы страны с использованием самых современных технологий, и эта конфигурация должна повысить важнейшие показатели — от скорости реагирования на проблемы до повышения надежности взаимодействия между всеми звеньями цепи.
В этом смысле прямая линия в формате видеоконференции между президентом с одной стороны, обществом с другой и высшими чиновниками с третьей является просто логическим продолжением проводимой в последние годы государством политики.
Ну, а то, что это еще и весьма привлекательно выглядит с точки зрения пиара, так одно другому не мешает.

Источник