ЛЕПЕХИН Владимир
В минувшую пятницу в столице Казахстана произошло знаменательное событие: Индия и Пакистан стали полноправными членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), присоединившись, таким образом, к международному клубу стран, неформальными лидерами в котором являются Китай и Россия. «Расширение состава Шанхайской организации сотрудничества, несомненно, будет способствовать тому, что она станет более мощной и влиятельной в политической, экономической и гуманитарной сферах», — отметил президент России Владимир Путин на заседании глав стран-членов ШОС в Астане.
«Большая восьмерка» ШОС как альтернатива G7
Замечу в связи с оценками итогов саммита ШОС, что на пороге вступления в эту организацию находятся сегодня также Иран (у него сегодня — статус страны-наблюдателя), а также Турция (имеет статус страны партнера ШОС по диалогу) — два реальных лидера мусульманского Востока.
Налицо оформление мощной евразийской коалиции («Большой восьмерки», а в скором будущем и «Большой десятки»), объединяющей более чем треть народов мира и превосходящей западную коалицию («Большую семерку») во главе с США по потенциалу развития.
Напомню, что Шанхайская организация сотрудничества — это не военный блок и даже не политический союз (хотя после вступления в ШОС двух больших ядерных держав в дополнение к двум уже имеющимся в составе организации ядерным мегадержавам, мир не может не рассматривать «Большую восьмерку» как новую геополитическую силу). Это, прежде всего, межцивилизационное объединение, сформированное на основе географической, экономической и культурной близости ряда не-западных стран.
Участие тех или иных стран в ШОС в качестве полноправного члена, наблюдателя или партнера названной организации обозначает реальные — цивилизационные — границы нового международного объединения, которые, в свою очередь, связаны с ценностными и социокультурными параметрами стран Запада и условного Востока. Очевидно при этом, что объединение стран, делающих ставку на укрепление традиционной семьи, государства и национального суверенитета, куда перспективнее аналогичных союзов стран Западного мира, исповедующих идеи собственной исключительности (цивилизационного расизма) и «гендерной толерантности».
Очевидно и то, что если государства ШОС намерены (как явствует из документов этой организации) отстаивать свои культурные самобытности и суверенитеты, то данное объединение может в какой-то момент времени превратиться и в политический союз, способный дать отпор своим противникам военными методами. Отмечу также, что решение о принятии в ШОС Индии и Пакистана можно считать своеобразным ответом данной организации (России в том числе) на продолжение бессмысленного расширения НАТО на восток, теракты в Тегеране в минувшую среду и очередной авиаудар США по подразделениям сирийской правительственной армии в районе города АтТанф в минувший вторник.
Полагаю, что среди лидеров стран членов ШОС сегодня нет чудаков, принимающих утверждения представителей Пентагона о «защитном» характере методичных ударов американских военных по сирийским правительственным войскам за чистую монету. Ведь первый же вопрос, который возникает в связи с названными ударами, состоит в том, что вообще делают американские военные на территории Сирии без согласия на то её законного правительства? Дамаск оценивает присутствие американских военных однозначно — как агрессию в отношении Сирии.
Аналогичным образом — как вмешательство в дела суверенной страны — оценивают действия США в Сирии Россия, Китай и Иран. Накануне нанесения ударов по перекрестку дорог в районе Ат-Танфа США якобы потребовали от сирийских военных не приближаться к позициям так называемой Новой сирийской армии, создаваемой Пентагоном, как все давно поняли, вовсе не для борьбы с ДАИШ (запрещена в РФ). Отсюда второй вопрос: почему нельзя договориться с сирийскими войсками о разграничении зон действия (если речь и впрямь идет о борьбе с террористами), а не выставлять ультиматумы, да еще и задним числом?
Ответ на вопрос о том, почему Пентагон предпочитает давать лживые комментарии к своим преступным действиям постфактум, а не вести открытый диалог (пусть даже на повышенных тонах) с законными властями страны, которая несет на себе основную тяжесть борьбы с международным терроризмом, дал в пятницу на брифинге Командующий группировкой войск РФ в Сирии Сергей Суровикин. По его мнению, «международная коалиция вместе с подконтрольным США „Союзом демократических сил“ вступила в сговор с главарями ДАИШ… Создается впечатление, что под легендой борьбы с терроризмом американцы используют ДАИШ, чтобы оказывать сопротивление продвижению правительственных войск».
Еще один вопрос: почему Соединенными Штатами нарушается соглашение о зонах деэскалации в Сирии и в одностороннем порядке вводится такое понятие как «деконфликтная зона», которым маскируется на самом деле оккупированная американскими военными сирийская территория? И в этом случае, я думаю, ответ очевиден: захват части территории Сирии и есть та тактическая цель, которую преследуют сегодня Пентагон и Госдеп.

CША нацелены на захват части территории Сирии

Стремление к расширению американского военного присутствия в Сирии становится все более очевидным. И это — одно из свидетельств того, что стратегия Вашингтона на Ближнем Востоке с избранием президентом США Дональда Трампа коренным образом изменилась. Но в чем разница между нынешней стратегией США и той политикой, которую проводили в реегионе Госдеп и Пентагон в период президентства Джорджа Буша младшего и Барака Обамы?
Разницу эту я вижу, прежде всего, в том, что Госдеп уже мало волнует судьба Башара Асада Администрация Трампа тактически нацелена на то, чтобы оттяпать у Сирии кусок территории. Тот самый кусок на юго-востоке Сирии, который граничит с Иорданией и Ираком.
Последующее же расширение присутствия американских военных на данной территории под предлогом борьбы с терроризмом (ими же и поддерживаемым) — это уже новая стратегия США на Ближнем Востоке. И подобное необходимо для того, чтобы контролировать самый, что ни на есть, центр Ближнего Востока. Присутствие американских военных баз на юго-востоке и востоке Сирии важно на сегодняшнем этапе также для укрепления своего влияния среди курдов (для чего курдам северного Ирака предоставлено право провести 25 сентября с.г. референдум; таким образом США решили вопрос о создании в пространстве между Ираком, Ираном, Сирией и Курдистаном нового проамериканского государства по примеру Косово) и оказания давления на Иран.
С учетом же того, что Вашингтон уже не волнуют заботы Катара, который (совместно с Турцией) поддерживал идею свержения в Сирии правительства Асада, чтобы в лице нового правителя этой страны получить партнера по транзиту своего газа в Европу, можно полагать, что новые цели внешней политики США связаны также со стратегией расчленения мусульманского мира на Ближнем Востоке на три основные субцивилизационные зоны: арабско-суннитскую, шиитскую и евразийскую. Разделяй, как говорится, и властвуй.
Арабско-суннитская зона, согласно замыслу транснациональных игроков, должна стать партнерской (вассальной) территорией Запада (англо-саксов), на контроль за шиитской зоной нацелен Китай, ну, а Турции, как евразийской державе, предложено самоопределиться по отношению к России и ЕАЭС.
Еще один мотив в стремлении Вашингтона контролировать перекресток путей между Ираком, Сирией и Иорданией лежит в плоскости обеспечения контроля за реализацией главного на сегодня китайского транснационального проекта «Один пояс — один путь». Похоже, США намерены создать условия для блокирования пути в Европу из Китая и юговосточной Азии через Иран и Сирию к Средиземному морю. С этой целью они намерены сохранить и даже нарастить свое присутствие в Афганистане, представляющем собой еще один азиатский перекресток трансевразийских маршрутов.
Вот почему Китай все чаще выходит из тени и, во-первых, не единожды в течение последнего месяца делал заявления в защиту законного правительства Дамаска, а во-вторых, способствовал расширению состава ШОС за счет Индии и Пакистана, рассчитывая на присоединение к этой организации в ближайшем будущем Ирана, Турции, Азербайджана, Армении, Сирии и ряда других государств региона