ВИННИКОВ Владимир
30 сентября исполняется год со дня начала нашей военной операции в Сирии — это хороший повод для того, чтобы подвести хотя бы основные итоги столь неординарного для постсоветской России шага. Во всяком случае, прецедентов самостоятельного, вне рамок каких-то международных акций и согласований с «западными партнерами», боевого использования Вооруженных сил РФ за пределами бывшего СССР до того не было.
Для удобства восприятия и понимания — разложим итоги по пунктам.
1. Демонстрация флага и силы
Успешное применение современных систем вооружения, с проекцией силы на тысячу километров от собственных государственных границ, показало, что Россия возвращается в число великих держав современности не только по своему потенциалу, но и по способам его реализации. Показало прежде всего другим акторам мировой политики. Многолетняя американская монополия применять военные методы действия на международной арене оказалась разрушена. Про то, как это сказалось, например, на мировом рынке оружия, свидетельствуют рекордные продажи 2016 года на уровне в 14,5 млрд долл.
Союзнические отношения с Россией снова стали высоко цениться на мировой арене — фактически впервые после горбачевско-ельцинского провала конца ХХ века, когда Москва сдавала всех своих союзников и даже собственные национальные интересы в режиме «чего изволите?» «коллективному Западу» оптом и в розницу.
2. Геостратегический баланс
Здесь необходимо напомнить хронологию событий.
30 сентября началась операция ВКС России в Сирии.
5 октября в Атланте (США) было подписано соглашение о Транстихоокеанском торговом партнерстве (ТPР).
7 октября, в день рождения президента РФ Владимира Путина, из акватории Каспийского моря был нанесен высокоточный удар крылатыми ракетами «Калибр» по целям, находящимся почти в 1500 км от места запуска.

Теми самым военно-морская составляющая американского могущества, игравшая важную роль при подписании ТТР, была поставлена под сомнение, Вьетнам отказался ратифицировать TPP, а новый президент Филиппин Родриго Дутерте Роа, избранный на этот пост 30 июня 2016 года, занял резко антиамериканскую позицию, заявив о своем намерении развивать отношения с КНР, а не с «империей доллара».

В результате не только сократилась потенциальная зона влияния США в рамках ТPР, но и застопорились переговоры Вашингтона со странами Евросоюза о создании аналогичной (и даже еще более привилегированной для американских ТНК) зоны Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (TTIP), что резко снижает возможности Дяди Сэма в глобальном противостоянии с Пекином.

Пока кульминацией этого процесса стал саммит «Большой двадцатки» в Ханчжоу (КНР) 4–5 сентября, на котором действующий президент США Барак Обама оказался чуть ли не в положении изгоя.

3. Сохранение правительства Башара Асада
К моменту российского военного вмешательства в сирийский конфликт падение официального Дамаска казалось предрешенным и было только вопросом времени, а законный президент Сирийской Арабской Республики рассматривался на международной арене как потенциальный политический труп и претендент на повторение судьбы лидера Ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи. Варианты его присутствия в политической жизни Сирии не рассматривались в принципе.
Сегодня Башар Асад, располагающий полноценной военной поддержкой со стороны России, является центральной фигурой для процесса мирного урегулирования в Сирии и на Ближнем Востоке в целом. А визит в Дамаск официальной делегации КНР и направление в помощь сирийской армии китайских военных советников означает, что любые связанные с этим внешнеполитические риски даже сверхосторожный Пекин считает уже минимальными.
4. Смена формата российско-турецких отношений
Год назад президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган являлся основным игроком против Асада в Сирии. Он играл против сирийского лидера, не только рассчитывая на определенные территориальные приобретения после поражения официального Дамаска, но и ведя сверхприбыльный нефтяной бизнес с «Исламским государством», предоставляя боевикам этой террористической организации, запрещенной в России, дипломатическое прикрытие, базы на территории Турции и полный объем логистических услуг, а также в значительной мере модерируя миграционный кризис в Евросоюзе.
Начало операции российских ВКС не только разрушило эту схему (особенно после нанесенных нашими самолетами ракетно-бомбовых ударов по нефтяным вышкам на севере Сирии, подконтрольных ИГ, и «ответа» турецких ВВС, сбивших 24 ноября фронтовой бомбардировщик Су-24М), но и, после введения Москвой экономических санкций против Анкары, привело к обострению разногласий внутри политического руководства Турции.
Это, в конечном итоге, привело к попытке военного переворота 15–16 июля 2016 года и к смене турецкой политики как по отношению к США и России, так и по отношению к Сирии (начало операции «Щит Евфрата»).

5. Улучшение российско-израильских отношений
Присутствие российских ВКС и ВМС на Ближнем Востоке «весомо, грубо, зримо» стало мощным фактором для улучшения российско-израильских отношений. В Тель-Авиве явно отказались от мысли расширить свою зону влияния за счет уничтожения сирийской государственности и поисков modus vivendi с исламским террористическим интернационалом, озаботившись сохранением статус-кво, в том числе — и по проблеме Голанских высот.
6. Завершение блокады Ирана
Российское военное присутствие на Ближнем Востоке во многом заставило США нормализовать свои отношения с Ираном и снять большую часть санкций, введенных против этой страны после 1979 года, в обмен на гарантии мирного характера ядерной программы Тегерана.
По сути, Иран возвратился на международную арену как победитель в длившемся почти полвека политическом конфликте. Что не только способствует его полноценному подключению к деятельности ШОС и БРИКС, но и, вдобавок, значительно усиливает позиции шиитов внутри исламского мира.
7. Крах проекта «салафитского халифата» во главе с династией Саудитов
Смена характера военного конфликта в Сирии сделала практически невозможным существования «Исламского государства» на территориях Ирака и Сирии как базы для создания «салафитского халифата» под идейным и финансовым патронажем Эр-Рияда, а также его экспансии от Нигерии до Индонезии, включая постсоветские республики Центральной Азии и российские регионы со значительным мусульманским населением.
Если ради этой перспективы династия Саудитов, а также связанные с ней нефтяные шейхи суннитских арабских государств Персидского залива были готовы мириться с низкими ценами на нефть и связанными с этим финансовыми потерями, то ее утрата означала неизбежный переход к новому формату отношений между Саудовской Аравией и США. О массовом переносе салафитского «джихада» на новые территории после победы над Сирией речи уже не идет в принципе.
8. Прекращение падения мировых цен на энергоносители
Уровень «20 долларов за бочку», который считался целевым для мирового рынка энергоносителей в начале осени 2015 года и должен был привести к бюджетному, а следовательно — и к политическому коллапсу Российского государства, с долларом за «стопицот» рублей, не только не был достигнут, но и не приближался ни к этому, ни к тридцатидолларовому порогу.
Завершением почти двухлетней демпинговой эпопеи вокруг «черного золота» можно считать состоявшееся 28 сентября нынешнего года решение ОПЕК о снижении уровня добычи в рамках этого крупнейшего продавца нефти. Американские «сланцы» данное решение вряд ли спасет, а вот достаточно комфортного для России уровня мировых цен в 55–60 долл. за баррель уже к нынешней зиме ожидать можно.
9. Бессмысленность режима санкций и трансформация Евросоюза
Способность нашей страны, несмотря на ее якобы «разорванную в клочья» режимом антироссийских санкций экономику, обеспечивать на протяжении года эффективную и масштабную военную операцию в значительном отдалении от своих государственных границ поставила ребром вопрос о финансово-экономических потерях государств Евросоюза от ухода с российского рынка. Заплатить больше сотни миллиардов долларов и ничего не получить взамен даже в сколько-нибудь обозримой перспективе — для рационального европейского сознания такая сделка неприемлема в принципе.
Это ведет к уже заметному и все более нарастающему натиску на официальные власти ЕС сторонников нормализации отношений с Россией вопреки диктату США. А поскольку «Европа без Америки — это Европа с Россией», то сенсационный Brexit от 23 июня 2016 года можно рассматривать как выполнение Лондоном определенных соглашений с Пекином — возможно, заключенных во время визита Председателя КНР Си Цзиньпина в Великобританию 19–22 октября 2015 года. На ход и итоги того визита, несомненно, оказала влияние «демонстрация флага и силы» Россией в Сирии — на Туманном Альбионе все поняли быстро и правильно, решив вовремя и с максимальной для себя выгодой «умыть руки».
10. Крах украинского проекта
После демонстрации Российской армией своих реальных возможностей на Ближнем Востоке ложь «майданных» киевских властей о том, что «евроУкраина» противостоит в Донбассе бесчисленным «ордам москальского Мордора», рвущимся поработить всю Европу и мир, перестала восприниматься как нечто, имеющее даже самое далекое отношение к реальности.
С ноября 2015 года по сентябрь 2016 года, то есть на протяжении почти 11 месяцев, прямая финансовая поддержка Петра Порошенко и Ко со стороны Запада не оказывалась, что привело к невосполнимым потерям для «незалежной» экономики. Она теперь уже принципиально не может существовать в автономном режиме и получила «гальванизацию» в виде миллиарда долларов от МВФ и миллиарда долларов гарантий от Белого дома только для того, чтобы не рухнуть до президентских выборов в США 8 ноября 2016 года. В противном случае, это нанесло бы невосполнимый удар как по Бараку Обаме, так и — главное! — по демократическому кандидату в лице Хиллари Клинтон.
11. Раскол американских элит и «феномен Трампа»
Вызов, который Россия бросила США и их союзникам в Сирии, оказался одним из главных факторов глубокого раскола американских элит, став своего рода лакмусовой бумажкой на проверку реального уровня прочности «империи доллара» и Pax Americana. После «событий 9/11» господство неоконсервативной парадигмы во внешней политике Соединенных Штатов, превратившейся в «экспорт хаоса», не подвергалось сомнению. Тут же впервые (если не считать «войну 08.08.08» в Южной Осетии и Грузии) коса нашла на камень, а насчет России как «слабого места» в российско-китайском стратегическом союзе, который всем миром рассматривается в качестве центра силы, альтернативного «империи доллара», возникли непримиримые противоречия, что вызвало к жизни появление на политической арене феномена Дональда Трампа.
Экстравагантный нью-йоркский миллиардер, до того не занимавший никаких государственных должностей, не только сенсационно, «в одну калитку» выиграл праймериз Республиканской партии весной–летом 2016 года, но и оспаривает у Хиллари Клинтон право занять Овальный кабинет Белого дома на правах 45-го президента США. При всем уважении к его личным достоинствам, в одиночку таких успехов The Donald принципиально добиться не мог, за ним стоят сопоставимые с «клинтоноидами» силы в американской элите, которые считают более оправданным сменить привычный кнут в отношениях с Россией на пряник. Да и вообще пересмотреть феномен глобального лидерства США, с позиций «новых кочевников» переместившись на позицию «сияющего града на холме», отказавшись от статуса доллара как мировой валюты и проведя переучет активов с реструктуризацией долгов.
12. «Вторая волна» глобального системного кризиса
Отказ США от «нефтедолларового насоса» 2001–11 годов с переходом к демпинговой стратегии для захвата контроля над российскими ресурсами и обеспечения ими дальнейшей долларовой эмиссии, явно не был рассчитан на длительный срок и дополнительные расходы. Этот антироссийский план, разработанный в неоконсервативных стратегических центрах, с началом операции ВКС РФ в Сирии провалился окончательно, поскольку были безвозвратно утрачены и темп, и необходимая последовательность нанесения ударов по российской государственности, а провал и связанные с ним убытки необходимо на кого-то списать.
Это привело к преждевременным сложностям на мировом финансовом рынке и обострению конфликтов между банковскими суперструктурами, в эпицентре которого оказался Deutsche Bank. Выписав этому крупнейшему банку Германии штраф в 14 млрд долларов и начав против него диффамационную кампанию в подконтрольном медиа-пространстве, «империя доллара» явно раньше срока сдвинула лавину второй после 2008–09 годов и еще более мощной волны глобального системного кризиса — лавину, которая теперь может пойти явно не в заданном направлении.
13. Углубление американо-китайских противоречий
Получив удар по своим планам на Ближнем Востоке и столкнувшись с растущими сомнениями в своей глобальной мощи, США были вынуждены впервые после 1991 года вывести в открытое море сразу шесть своих авианосных ударных групп, три из которых были направлены в Тихий океан, — в том числе для противодействия Китаю по островам в Южно-Китайском море. Это привело к заметному углублению и усилению конфликтного потенциала между Вашингтоном и Пекином.
14. Мобилизация и консолидация российского общества
Тот неоспоримый факт, что Кремль не сдал в Сирии своего союзника Башара Асада, в значительной мере способствовало мобилизации российского общества и Русского мира в целом, их консолидации вокруг политического руководства страны и непосредственно вокруг фигуры президента Владимира Путина.
Безусловные успехи российского оружия непосредственно в сирийском конфликте и вокруг него придали этой мобилизации и консолидации характер не упорного сопротивления обреченных, а неизбежного продолжения Победы 1945 года. ...

Источник