«Свободная пресса» продолжает дискуссию «Русский мир после Русской весны». В ней уже приняли участие Александр Шатилов и Игорь Стрелков. В разговор вступает непосредственный участник событий Русской весны, президент Фонда исторических исследований «Основание» Алексей Анпилогов.

— Можно ли сказать, что за последние два года регионы Украины, которые мы традиционно относили к пророссийским, в значительной мере потеряли это свойство? Вот недавно украинский политолог Михаил Погребинский заявил, что «русский Днепропетровск», из которого вы родом, «замочили». Можно ли с этим согласиться?

— Надо понимать, что вся Украина — это территория очень неоднородная в степени принадлежности к Русскому миру. Многое зависит от того, когда та или иная территория вошла в состав Российской империи. Логика тут проста. Пророссийские настроения в Днепропетровске куда более сильны, чем в Виннице или Львове, но значительно слабее, чем в Донецке или Луганске, которые юридически стали Украиной лишь при советской власти.

Что касается конкретно Днепропетровска, то до недавнего времени он был действительно одним из центров русской идентичности на Украине. Это было вызвано рядом специфических обстоятельств — в советское время это был закрытый город. Город военных, в первую очередь ракетчиков.

Даже указатели на шоссе там были только на русском языке. Но после распада СССР этот город стал терять свою пророссийскую направленность. Закрылись заводы, НИИ. Творческой интеллигенции, в основном относившей себя к Русскому миру, осталось очень мало. Сейчас Днепропетровск — город банкиров, торговых центров. Тон задают мещане, которых мало привлекает идея совместного геополитического проекта с Россией.

Это объясняет, почему Днепропетровск был наименее активен из всех областей Юго-Востока во время волны пророссийских акций весной 2014 года. Тем не менее, и там были массовые митинги, в которых участвовал и я. Да, именно потому, что пророссийский фактор в Днепропетровске был слабее, чем в том же Донецке или даже Харькове, до вооружённых выступлений там дело не дошло.

— А если говорить о других регионах Юго-Востока?

— Надо понимать, что мы живём во время, когда создать новую искусственную идентичность можно в течение жизни одного поколения. Если не предвзято посмотреть на русских и украинцев, то различия между ними не больше, чем между баварцами и саксонцами в Германии.

И в этом смысле характерно, что большинство участников Русской весны на Украине это люди, выросшие ещё в СССР. Тогда Киев воспринимался таким же русским городом, как и Москва или Воронеж. Молодое поколение даже в Донецке и Луганске уже в значительной степени удалось убедить, что они живут на Украине, которая должна сделать «европейский выбор» и как можно сильнее дистанцироваться от России.

В целом же противостояние на Украине носит не только и даже не столько этнический характер. Надо понимать, что название Русская весна условно. В ней принимали участие люди самых разных национальностей — русские, украинцы, армяне, евреи и так далее. Я бы назвал тот социальный взрыв на Юго-Востоке Украины, который случился в 2014 году — надеждой на лучшее будущее.

И тут сошлись как социальные, так и мировоззренческие, так и многие другие мотивы. Ещё я называю это сепаратизмом в квадрате. В своё время Украину подтолкнули к отрыву от Русского мира, а уже люди Русской весны на Юго-Востоке захотели отделиться от антироссийской Украины. Они вспомнили, что они не только граждане Украины, но и часть разделённого русского народа.

— То есть всё же большая часть украинцев воспринимают теперь Россию, как страну не только не близкую, но и враждебную?

— Я бы не сказал так. У этой ситуации очень глубокие корни.

Посмотрите, сейчас Россия пытается через Минские соглашения «загнать» ДНР и ЛНР обратно на Украину. В 1991 году Россия сама отказалась от имперского проекта. Наиболее массовые антисоветские выступления происходили в Москве и Ленинграде. И таким образом мы как бы сами дали добро на то, чтобы в бывших республиках СССР формировались национальные государства.

Что касается Украины, то этого сделать до конца не удалось. Как раз события последних двух лет показали, что Украина во многом — эфемерное образование. Часть украинской элиты бежало, а на её место пришли люди вроде сотника Парасюка, открытого фашиста Белецкого и прочих персонажей, оказавшихся сейчас в Верховной Раде.

В 2014 году был шанс вернуть Украину в лоно Русского Мира. Но Россия в лице элиты даже испугалась этой перспективы: как же так, мы только что зажили некой самостоятельной жизнью, а тут нам придётся отвечать за наших ближайших соседей и родственников.

Мы видели, что наших соотечественников на Украине расстреливали, бомбили, сжигали. И поддержка гражданами России национально-освободительного восстания на тот момент была огромной. Люди собирали по своему почину миллионы рублей, отправляли их на помощь ополченцам. Это вызвало сильный страх в российской элите, которая построила свой уютный мир с газовой трубой, за счёт которой можно неплохо жить.

А тут оказывается, что есть ещё какой-то Русский мир. То, что происходит на Украине, это не только беда самой Украины, но и России, которая, уйдя из постсоветского пространства, оставила вокруг своих границ жесточайший мировоззренческий вакуум. А сон разума, как известно, порождает чудовищ.

— Надолго ли поссорили русских и украинцев события последних двух лет на Юго-Востоке?

— Это сложный вопрос. В современной истории мы видим уже не один пример, когда части одного народа прививалась иная враждебная идентичность. Наиболее характерно разделение сербов и хорватов, которые говорят на диалектах одного языка.

Сербско-хорватское противостояние было радикально усилено во времена немецко-фашистской оккупации, когда Гитлер поощрял националистов обоих народов — усташей и четников. Похожее разделение произошло на болгар и македонцев. В условиях массовой пропаганды создать новую идентичность проще простого. Среди украинских солдат в зоне так называемой АТО много выходцев из юго-восточных регионов Украины. Как раз многие жители Западной Украины воевать не хотят, считают, что это гражданская война русских с русскими.

Россия не должна смотреть на это безучастно. Как минимум, должен быть создан специальный телеканал, вещающий на Украину, сеть радиостанций. Кто мешает нам помочь создать, к примеру, мощную радиостанцию «Свободный Донбасс» на территории ДНР или ЛНР?

Если сейчас заняться культурной экспансией, то на фоне ухудшения экономической ситуации в «незалежной» мы можем достичь больших результатов, и не дать окончательно превратить Украину в антироссийское государственное образование. На это понадобятся деньги и время, но бездействие обойдётся нам дороже. Мы можем получить примерно ту же ситуацию, как у сербов и хорватов.

Попытка России снять с себя ответственность за Русский мир оборачивается тем, что на том же Чёрном море создаётся флотилия, где будут украинские корабли и корабли НАТО. А военные Североатлантического альянса получили практически бесконтрольный доступ на Украину. Наивно думать, что с помощью Минских соглашений можно остановить этот процесс.

Мы, русские должны вспомнить, что для евразийского пространства мы всегда несли просветительскую, культурную миссию. Я сам работал в Таджикистане и знаю, что такое современный Таджикистан, как он нуждается сейчас в той России, которая в 20 веке помогала строить больницы и школы в аулах, создавать промышленность.

— А хватит ли сил у русского народа после всех потрясений двадцатого века на продолжение миссии, о которой вы говорите?

— Вы посмотрите, как оживились наши люди в разгар Русской весны. Русским людям очень важно понимать, что они не просто создают некий продукт, но делают это для реализации значимой идеи. Россия — это птица Феникс, которая ищет и находит новые смыслы.

Алексей Полубота