«Вагонные споры — последнее дело…» — невольно вспоминаются эти строки, когда садишься в идущий на Украину состав. Теперь споров не слышно, не те времена. Да и о чём спорить. А разговоры разговаривают, конечно — надо же время скоротать. Говорят о работе, ценах, делах житейских — о политике только вскользь.

Иногда и о политиках персонально вспоминают, словом тихим и… В общем, если бы временные вершители судеб ездили регулярно плацкартом с пересечением двух таможен и погранпунктов, они под другим углом смогли бы взглянуть на вещи, может быть, смогли бы понять, чем живёт народ (по крайней мере, народ вагонный).

«Всю эту войну политики устроили, пусть сами и воюют», — говорит женщина, возвращающаяся с заработков — в очередной раз работала няней в состоятельной московской семье («он полмиллиона получает, и она полмиллиона — такие могут себе позволить»). Говорит: к детям каждый раз привыкаешь, будто уже свои, тяжело расставаться. А дома собственные внуки ждут. И их оставлять не хотелось бы, но что делать, деньги нужны, а работы дома нет. Просит помочь с сумками при высадке. Сумок много.

Соседка смеется: «Так всю Россию и вывезем» — «Всю не вывезем, Россия большая…»

Проводники предупредительны, но больше заняты своими делами — тоже сумки, коробки… Народный товарооборот.

На остановках на российской территории пассажиров не выпускают из вагонов, это уже давно. Курильщики возмущаются и пытаются докопаться до политического смысла этого запрета (безуспешно). Впрочем, в Брянске на этот раз запрет почему-то уже не действует. По перрону снуют пожилые женщины с тележками, предлагают воду, пиво и горячие пирожки. Такая же картина и на украинских станциях.

Первая проверка, вторая… Вспоминаю, как много раз проезжал по этому пути, не догадываясь, что когда-то здесь появятся настоящие пограничные пункты, что мы все станем друг для друга иностранцами и даже — «агрессорами». Если бы кто-то тогда написал такую мрачную политическую фантастику, то такой текст отправили бы в корзину в любом издательстве. А теперь это реальность. Как знать, не пролягут ли когда-то новые границы где-нибудь под Калугой или под Киевом? Ничему уже не удивлюсь.

Впрочем, на этот раз еду не в Киев, в провинцию. И это радует, я всегда ценил провинцию больше столиц — и время здесь течёт как-то медленнее, свободнее, и люди душевные и открытые. Или так кажется только? Во всяком случае, открытость давно уже скорректирована политической обстановкой: «Будешь писать — фамилию не называй». Да понятно…

Говорят: сначала, после победы Зеленского, стало как-то легче дышать. Но это скоро прошло. Война продолжается, в центре города возводят мемориал погибшим в «АТО». Стройка затянулась, в местных блогах и в СМИ высказывают подозрения — не воруют ли? Наверное, воруют.

Строительство вообще идёт бурное, что довольно странно (обычно ведь в кризис не строят). Город по-прежнему уютен и красив, но исчезают свободные пространства, предусмотренные ещё советскими архитекторами. Везде, где можно и нельзя, впихивают высотки, бизнес-центры… В то же время много офисных помещений пустует, видны вывески с объявлениями о продаже и аренде. Что ещё бросилось в глаза — так это большое количество людей, роющихся в мусорных баках. Они и раньше встречались, но чтобы столько?

«Ситуация аховая, работы нет. А у кого есть, зарплаты мизерные, и те задерживают. Начали задерживать и пособия. Молодёжь стремится выехать в Польшу, в Чехию, в Германию, кто куда. Да и не только молодёжь уезжает», — делится информацией старый знакомый.

Действительно, по результатам проведённой правительством оценки численности населения, украинцев оказалось чуть более 37 миллионов. Минус 15 миллионов за годы независимости и строительства капитализма. Впечатляющий результат! И даже этим цифрам не все верят, есть подозрения, что на самом деле картина ещё более пугающая. Истину покажет только настоящая перепись, но, похоже, её уже никогда не проведут. Убыль людей ощутима и без переписи: стоматолог, у которого лечился много лет, теперь смотрит в зубы полякам, и уже перевёз семью в Польшу — и это далеко не единичный пример только среди тех, кого я знал.

Уезжают не только по экономическим причинам. В знакомой русской семье (а таких много, в своё время, когда в городе строили предприятия, а не закрывали, сюда приехали специалисты со всего Союза, так и обосновались здесь) задумываются, как и где учить внуков. Ведь и при Зеленском процесс дерусификации продолжается полным ходом. Не будет русских школ, да их уже и сейчас практически нет — что делать? Наверное, говорят, надо бы уезжать. Но это совсем не так просто, в России ведь никто не ждёт. А оставаться — «значит смириться с тем, что всегда будем здесь людьми второго сорта».

Это совсем не преувеличение. Как отметила в эфире канала «112 Украина» экс-министр юстиции Украины Елена Лукаш, гуманитарная политика новой власти остаётся точно такой же, как при Порошенко: «Продолжается медленное средневековье, та же насильственная украинизация, то же чествование коллаборантов и членов СС, тот же снос памятников Жукову, Ватутину, тот же Бандера на здании Киевской горадминистрации — всё то же самое, только не так активно и без мужиков в рясе, которые бегают с томосом».

При этом, по её словам, «в финансовой политике всё стало гораздо страшнее, потому что Зеленский решился на то, на что в принципе не мог решиться Порошенко»: Зе-команда пришла на один срок и торопится успеть распродать стратегические государственные активы. Под эту «ликвидационную» (впрочем, уместны ли здесь кавычки?) задачу принимаются соответствующие законы.

«Я сто дней смотрела, наблюдала, анализировала каждый законопроект и увидела ликвидационную систему, — сказала Лукаш. — Вот здесь забирается земля, вот здесь происходит деиндустриализация, потому что ни одного крупного инфраструктурного проекта в бюджете не заложено. Вот здесь, соответственно, появятся безработные, поэтому вот здесь уже пишется закон о труде, как побыстрее их уволить, чтобы не соблюдать права и гарантии. Вот здесь — уменьшаются средства на социальную защиту, а вот здесь появляются недовольные. А вот с недовольными нужно бороться как: появляются два законопроекта о медиа с закрыванием рта».

Действительно, очень скоро обсуждать самые острые и актуальные темы станет на Украине делом достаточно опасным, практически уголовно наказуемым. Если не посадят лет на семь за «дезинформацию» (а власти сами будут определять, где «правда», а где «деза»), то по судам затаскают легко. Инициаторы драконовских мер (из «Слуги народа») объясняют их необходимостью «защиты» в условиях гибридной войны.

Ну да, кому война, а кому мать родная. Для большинства же сама жизнь в этих условиях становится «гибридной»… И война тут, возможно, не причина, а неизбежное следствие неверно избранного пути развития общества. Это обсуждаем с попутчиками уже на обратном пути.

Снова, сумки, коробки, чемоданы — кочующий народ. Для меня очевидно, что это один народ, сколько бы новых границ ещё ни прочертили политики поперёк проложенных не ими рельсовых путей.

Но… «пусть сами и воюют». И снова первая проверка, вторая: «Что везёте? Цель поездки?» Тьма за окном. Плавно трогается состав.

Читайте также: Охота на крыс: на Украине идёт охота на боевиков «АТО»

Андрей Лубенский, Украина.ру.