Известный публицист Дмитрий Ольшанский рассуждает о природе российской оппозиции.

«У нас с друзьями есть традиция.

Каждый год 31 декабря, да и в другие дни тоже, мы обсуждаем проклятый вопрос: почему оппозиция власти может быть только такой, как она есть у нас, а другой — то есть той, что нам нравится, «социал-патриотической», «национальной» — она быть не может?

Почему людям, которые вредят родине из мелко-корыстных соображений, противостоят люди, которые вредят родине принципиально?

Откуда взялся этот бесконечный тупик?

Ответов много.

— Частные деньги идут только в такую оппозицию, потому что современные частные деньги хотят только глобализма и либертарианства, время национального капитала прошло.

— Только у Смердякова есть навык гражданской активности, а Петров и Сидоров его не имеют, они привыкли к казарме и ориентируются в новой жизни с трудом. Больше того, они вообще не любят политику, Петров и Сидоров, они любят пиво, котиков и рыбалку, тогда как Смердяков ею дышит (см. количество читателей у Пархоменко с Бабченкой).

— Западный мир их поддерживает, а нас, по причинам элементарного рацио, не будет поддерживать никогда. Кто в здравом уме станет ратовать за усиление конкурента.

— Власть терпит укусы с той стороны, поскольку есть кому наказать её за лишнюю жестокость в их отношении, но если речь зайдет о борьбе с нами, она получит аплодисменты. Хоть раз в жизни что-то полезное сделал кровавый режим!

— Фундаментом зла является глобальный мегаполис — менеджер-хипстер — а источником симпатичного протеста везде — локальный обыватель, желающий притормозить асфальтовый каток «будущего», оно же «развитие». Но у нас этот обыватель слаб как нигде. Он беден и атомизирован. У нас есть «демократы», но нет никаких «республиканцев».

— Либеральная оппозиция идёт в ногу с главным тайным стремлением наших элит, а именно — слиться с западным миром. Другая оппозиция этому стремлению прямо противоречит, поэтому сверху никто не может её тихонько любить.

— У них есть амбициозные в повседневной политике люди. А здесь — все больше те, кого тошнит от политики, и кто готов быть Мининым и Пожарским, но не бумажки перебирать.

— Советская власть уничтожила все старые русские социальные институты, которые могли бы родить нам нацию, капитал, политическую элиту, но зато национальные меньшинства, их номенклатура, их интеллигенция — а это и есть главный ресурс нынешней оппозиции — в СССР процвели. У них есть корни, а тут руины.

— Нам жалко, страшно и не хочется что-то переворачивать, мы не хотим ничего потерять, мы не хотим, чтобы стало не лучше, а ещё хуже, нам тут все ценно, все дорого, а им — все равно. Не выйдет — поедем в Киев, в Берлин, в Тель-Авив, в Ригу, и будем наблюдать за пожаром оттуда.

— Нам сложно быть всерьёз и массово против, поскольку на нашем поле действует государство. Оно, хоть и совершая ужасные ошибки, все-таки наряжается главным консерватором и патриотом. А на том поле оно не работает. Там надо начать с того, что Крым отдать.

— Русская культура вообще не играет в свободные политические институты, а когда играет, то очень недолго и все плохо кончается. Народ-солдат, народ-монархист, народ-чиновник устроен иначе, вот может лет через сто…

— Мы толстые, старые, ленивые и пьём пиво, а они худенькие, молодые, быстрые и пьют кофе.

А вы что думаете?»

Читайте также: Над Зеленским нависла угроза убийства (ВИДЕО)