ЛЕПЕХИН Владимир
После предыдущей статьи, посвященной социальным последствиям «реформы российской пенсионной системы» (http://i-eeu.ru/category/news/budushhee-chelovechestva-i-novye-pitekantropy-v-pravitelstve-rf/) я просто обязан перейти к конструктивным предложениям — к ответу на вопрос, что делать с этой системой. Тем более, что оппозиционные партии в Госдуме также отметились популистскими идеями, которые они называют «альтернативами» тому, что предлагает правительство — и этот популизм нарастает, питая не столько содержание реформы, сколько нарастающий социальный протест.
Позитив позиции лидеров КПРФ, СР и ЛДПР состоит в том, что они выступают против повышения в России пенсионного возраста, и уже за это стоит им сказать «спасибо». По-существу же, если говорить о содержании и алгоритме давно назревшей в РФ реформы пенсионной системы (а не только о возрасте выхода людей на пенсию), предложения названных политиков, как минимум, не системны.
Но что должна включать в себя пенсионная реформа в современной России? Каковы должны быть главные параметры эффективной и адекватной нашему обществу и отечественной экономике пенсионной системы?
Прежде всего, нужно разобраться, что следует понимать под пенсиями.
Существует несколько типов пенсионных систем и, соответственно, несколько возможных парадигм рассмотрения этого феномена, а также его реформирования.
Можно считать пенсиями специальные денежные пособия государства людям по старости (как было в СССР).
Можно считать таковыми возврат пожилым людям по достижению ими определенного возраста части «отчужденных» у них ранее денежных средств (как сейчас в РФ).
Можно считать пенсионной системой накопительные механизмы с участием граждан, банков и частных пенсионных фондов (без участия государства).
А можно считать таковой компенсационные и солидарные меры государства, общества и бизнеса в отношении конкретных категорий бывших работников после их увольнения по возрасту — как это должно быть в такой стране, как современная Россия.
Систем, повторяю, много. К сожалению, предлагаемые правительством меры находятся за пределами не только системного подхода, но и здравого смысла, поскольку представляют собой примитивную бухгалтерскую схему, основная, но не единственная цель которой — «сэкономить» на пенсиях 2–3 трлн. рублей в интересах чиновников Минфина и бюрократии.
Между тем, в таком вопросе, как пенсионная система, при утверждении целей и задач реформы базовой для России должна стать так называемая ЦИВИЛИЗАЦИОННАЯ парадигма.
Суть предлагаемого целеполагания состоит в том, что умножение и укрепление человеческого ресурса российской цивилизации в ситуации острого дефицита в ней количества и качества человеческого ресурса — в сравнении с другими конкурентными цивилизациями (США, ЕС, Китаем и проч.) — должно стать важнейшей национальной задачей.
Бухгалтерско-фискальный подход к пенсионной реформе (помноженный на желание известных российских чиновников разменять выполнение рекомендаций МВФ на исключение себя любимых из санкционных списков) в силу его очевидной порочности обсуждать бессмысленно. Так что предлагаю рассмотреть иную — цивилизационную — парадигму.
В рамках этой парадигмы приращение человеческого ресурса РФ и российской цивилизации в целом предполагает решение следующих основных задач:
Поддержка материнства и детства («пенсия» в данном случае должна учитывать родительский вклад людей и быть одним из мотиваторов для женщин, рождающих и усыновляющих детей); аналогичным образом она может быть и мотиватором для мужчин находиться как можно дольше в браке с одной женщиной,
Блокировка утечки кадров за рубеж (финансовая мотивация — пенсионная защита специалистов в старости: учет в пенсионных выплатах не только стажа и профиля работы, но также уровня образования, ученой степени, наличия изобретений и т. п.),
Закладка мотиваций у работников служить стране и работать честно, без воровства, служить в силовых структурах или в системе АГС, а также работать в тех или иных жизненно важных для государства сферах (на госслужбе, в школах, в северных и восточных регионах и т. п.),
Стимулирование владельцев бизнеса выдавать зарплату работникам в белую и платить все налоги,
Стимулирование потребительского спроса через безналичное поступление средств на счета пенсионеров.
Помимо этого, пенсионная реформа должна предполагать:
— сокращение расходной части вплоть до упразднения (в течение 5–7 лет) нынешних государственных пенсионных фондов и их раздутых аппаратов как рудимента с заменой этого института вороватых посредников системой прямых выплат государства пенсионерам или детей родителям);
— соответствующее сокращение вплоть до упразднения взносов в пенсионные фонды и, таким образом, снятие драконовского налога с бизнеса плюс ликвидация серых и черных зарплатных схем,
— стимулирование системы негосударственных добровольных накоплений, в первую очередь, через банковские счета (как, к примеру, в Сингапуре),
— разделение пенсионных выплат на две составляющие: постоянную и переменную (бонусную).
То есть, так называемые пенсии могут и должны стать одним из важнейших инструментов управления демографическим ресурсом (а заодно — одним из драйверов экономического развития страны).
Что лежит в основе данной управленческой стратегии? Понимание, что для подавляющего большинства людей важно в старости получить адекватную поддержку.
Старость — это период времени, когда человек, в принципе, не может полноценно работать в силу нарушений тех или иных способностей организма (период немощи).
Понятно, что пенсионный возраст должен совпадать с границей наступления старости. И этот возраст (например, для мужчин) должен быть не менее чем на 5 лет ниже среднего продолжительности жизни тех или иных категорий населения. Посему, когда средняя продолжительность жизни мужчин в целом по России еле-еле дотягивает до 66 лет (хотя и эта цифра, как я полагаю, завышена), то объявление границей пенсионного возраста 65-ти лет — это нонсенс. (То есть, 65-летие может быть границей пенсионного возраста для мужчин только в случае, если средняя продолжительность их жизни (реальная, а не ожидаемая) в стране составляет 70 лет).
(В данном случае я не затрагиваю вопрос о том, что подход к возрасту должен быть дифференцированным: так если в центральной России — продолжительность жизни мужчин 62–63 года (а в некоторых северных и восточных областях РФ и того ниже), в то время как в некоторых южных регионах эта продолжительность достигает 69–70 лет, то уравнивание возраста по всей стране есть не что иное, как социальная дискриминация значительной части наших граждан).
Константа (основная пенсионная сумма в объеме не менее прожиточного минимума гражданина РФ), начисляемая с 60–55 лет, призвана решать одни задачи (включение базовых мотиваторов при сохранении для пенсионера возможности работать). Переменные величины — например, с 65–60 лет — призваны включить дополнительные мотиваторы, учитывающие заслуги пенсионера и, в том числе, его родительский вклад. В частности, надбавки к пенсии мужчинам с 65 лет за количество детей в первом браке, а женщинам, начиная с 60 лет, — надбавки за общее количество рожденных детей.
Компромисс между непродуманной и опасной идей одномоментно и резко повысить пенсионный возраст — с одной стороны, и грамотными и поэтапными мерами по реальному реформированию пенсионной системы в интересах общества и государства — с другой, может состоять в том, что по отношению к основной части пенсий нынешние параметры пенсионного возраста должны сохраниться, а вот бонусную часть пенсий можно ввести в действие на несколько лет позже.
Такова методология адекватной и эффективной пенсионной системы. Но есть и идеальная модель — о ней мы поговорим в следующей нашей статье.
Владимир Лепехин, директор Института ЕАЭС