Одесский журналист Юрий Ткачёв на страницах личного блога рассуждает о том, почему на самом деле не началось восстание после Одесской Хатыни.

«Можно задаться вопросом: почему же даже после 2 мая в Одессе не началось восстание, которого некоторые так ждали в марте и апреле?

Техническая и физическая возможность для этого была. Это доказано событиями 4 мая, когда «куликовцы» успешно взяли штурмом городское управление тогда ещё милиции, чтобы вызволить своих задержанных товарищей. Отмечу, произошло это вообще без какой-либо координации кем-то — стихийно просто собрались примерно полторы тысячи человек и заняли здание.

Если бы в тот момент был дан сигнал к восстанию, или если бы хотя бы даже эти люди, да что там, малая их часть вооружились…

Очень показательна в этой ситуации реакция «майдановцев», которые сегодня уверяют нас, что 2 мая они убивали людей ради того, чтобы «тут не было ОНР» (Одесской Народной Республики, – прим. РВ). Так вот, 4 мая, когда всё, повторюсь, шло по сценарию, который реально мог к этому привести, они предпочли отсиживаться в огурцах. Я лично присутствовал на Преображенской, и могу привести достаточно детальный хронометраж случившегося: УВД было захвачено около 16:00. Около 16:30 начали отпускать задержанных.

Около 17:00 майдан объявил мобилизацию у Дюка. В 18:37 (!) там было около полусотни человек, и спешить освобождать УВД они не спешили. Около 19:45 (!!!) «куликовцы» освободили своих, покинули здание УВД и просто разошлись по домам. И лишь после этого, когда угрозы восстания уже не существовало, к Дюку стали стекаться активисты, которые в 21:33 прошлись маршем по Ришельевской.

Понимаете? В ситуации, которая реально могло начаться восстание, они предпочли не рыпаться. Понимали, на чьей стороне реальная сила.

Почему же тогда восстание всё-таки не началось? По той же причине, по которой оно не началось ранее.

Одесса — не Крым. И даже не Донбасс, имеющий общую границу с Россией. И не только в границе даже дело, а в экономическом укладе. Даже в условиях непризнанной республики можно попытаться запустить экономику, основанную на промышленности.

Хотя опыт ДНР и ЛНР показывает, что сделать это в полном масштабе очень непросто, и результат будет по крайней мере в первые годы скромным. Экономика Одессы имеет другую структуру — транспортно-логистическую. Даже промышленность сильно завязана на логистику — тот же Припортовый завод, например.

Донецк и Луганск способны выжить в условиях непризнанной республики. Не процветать, конечно, но выжить. Одесса — нет. А другого варианта нам не предлагалось. Нам и такого не предлагалось.

Тем более — в статусе анклава (движения в других городах к тому моменту были уже подавлены давно и прочно).

Было понятно, что судьба Одессы решается не в Одессе. И пытаться решить её в Одессе — лишь пожертвовать Одессой без всякой надежды на результат. А любой, даже самый пророссийский и пропутинский одессит — прежде всего одессит, и для него жертва в виде Одессы не оправдывает вообще ничего.

И в этом, кстати, ключевое отличие нас от майдановцев. Потому что майдановские «одесситы» жертвовать Одессой ради Украины готовы охотно и с радостью. Как они пожертвовали ей весной 2014 года, и в особенности 2 мая».

Читайте также: Извини, «Украина», но ты не государство — обращение из Швеции