Известный одесский журналист Юрий Ткачев — о колоссальной энергии, скрывающейся в недрах идеи о «Новой России».

Идея Новороссии была без преувеличения гениальной — и куда более сложной, чем представляют небратья.

Не просто Россия. Не Малороссия — эдакая как бы Россия, но как бы и не Россия. Новороссия — новое государство русских.

Новое не по времени возникновения, а по принципам: проект, устремлённый в будущее. Картинка смутная, не во всём понятная, но привлекательная: масштабные политические и экономические реформы, сравнимые по масштабам с петровскими преобразованиями, бум промышленности, расцвет науки и культуры, принципиально новые (для наших реалий) формы общественно-политических отношений.

Такая себе бравурная картинка под «Время, вперёд!» Свиридова.

Картинка, повторюсь, виделась лишь в общих чертах, а потому при сравнении деталей возникали разночтения. Кто-то был уверен, что этим новым государством будет Россия: дескать, пассионарный взрыв, связанный с созданием Новороссии, всколыхнёт застоявшуюся воду, запустит некие процессы…

Другие допускали, что «новое государство русских» возможно и в Украине — в некоей новой её форме, предусматривающей формализацию того факта, что в этой стране сосуществуют две политические нации. Особенно эта концепция была близка федералистам вроде меня.

Читайте также: Новороссия космического будущего против архаики средневековой громады

Третьи — и их было не так уж и мало! — и вовсе считали вполне реалистичным создание вполне самостоятельного государства: дружественного России, но притом открытого Европе и всему миру.

К сожалению, выяснилось, что эта прекрасная концепция очень и очень многих пугает.

По понятным причинам, она пугала новые украинские власти, заинтересованные в сохранении статуса кво: их же никогда, по большому счёту, не интересовала смена существующих порядков, но лишь замыкание на себя финансовых потоков и смена ключевых исполнителей всё той же вертикали.

Напрягала она и «майдановцев», которые, по большому счёту, даже не пытались понять, в чём она заключалась.

И «майдановцев» тут даже можно отчасти понять: только побороли Януковича, сбытие всех мечт — вот-вот, буквально завтра, а тут эти странные ватники со своей Новороссией. Ещё чего придумали! К ногтю!

Не в восторге были и местные элиты юго-востока. Им неплохо жилось при старых правилах, и были реальные надежды подписать новую редакцию этих правил с новыми хозяевами страны.

А Новороссия… странно, непонятно, пугающе. Что это ещё за «ново-» такое? Получится ли при ней воровать? Пилить бюджеты? Щемить конкурентов с помощью ментов и прокуратуры? А не лучше ли ну его нафиг?

А самое интересное, что весьма скептически к идее отнеслись те, от кого в первую очередь ожидали поддержки — в Кремле. Возможно, именно потому, что боялись сотрясания своего тихого уютного болотца в результате пассионарного взрыва.

И даже многие россияне, по большому счёту, слышать не желали ни о какой Новороссии. А точнее, желали, но слышали только вторую часть слова. «Россия? А, это понятно. А что за „ново”? Не знаем такого. Нас и здесь неплохо кормят — слава богу, 90-е пережили, а дальше — поглядим». Отсюда, кстати, растут ноги у этого знаменитого «не так восстали».

И в итоге сторонники Новороссии остались один на один со всем миром. Результат был немного предсказуем.

Но ведь Новороссия — это не какая-то страна с определёнными границами, не политическая партия даже. Это — мечта. А мечты так просто не умирают. И я точно знаю, что в сердцах массы людей мечта, в которую мы поверили в 2013-м году, живёт. И однажды — возможно, ещё нескоро — обязательно придёт её время.

Хотя называться она может уже совсем по-другому.