В шесть утра погиб Гиви, Михаил Толстых, командир батальона Сомали, пишет «Журналистская правда».

Ему было тридцать шесть лет. Он был одним из символов ополчения — вместе с Моторолой. И на него покушались много раз, и много раз украинские СМИ «хоронили» его. Так часто, что он начал казаться бессмертным.

Он говорил так об этом — еще в июне 2015 года:

— От обстрелов никто не защищен, в том числе и сам генерал Ленцов. Вы прекрасно знаете, как его машину обстреляли, славу богу, что живой остался. У нас с ним отношения напряженные, я иногда бываю резким, и мне без разницы, генерал передо мной стоит или полковник.

Если я считаю, что прав, я буду вести свою линию до конца. Я знаю, что для меня это может плачевно закончиться, как для Мозгового, например. Что меня многие не любят. Но это война.

(Тут почему-то из того же 2015 смешная немного, трогательная такая история, связанная с этим, вспоминается. Мне писала тогда все время какая-то незнакомая девочка из Харькова, пятнадцать лет ей было, и она влюбилась в Гиви, которого видела, естественно, только на фотографиях. Ну, знаете, дети в этом возрасте в актеров там влюбляются, музыкантов, а она в Гиви влюбилась. Очень пыталась выяснить, как бы ей приехать в Донецкую республику, но, к счастью, без паспорта у нее никак не получалось. И вот она очень переживала за него, что его убьют, писала мне про это, потом перестала).

Он был последним, кто остался из легенд 2014 года.

И его часто вспоминали в связи с этим, особенно после того, как убили Моторолу.

Сейчас, конечно, появятся десятки слабых на мозжечок и начнут рассказывать про невидимую руку Кремля, которая по неведомым причинам убивает всех командиров подряд, но это убийство — типичный ОУНовский «аттентат» последователей Бандеры. Скажем так, я слабо верю во внутриполитические разборки с применением таких методов в Донецкой народной республике. В Донецкой, подчеркиваю.

А в то, что отчитаться надо было кому-то на Украине за потери под Авдеевкой, за неудавшееся наступление, предпринять срочно что-то, чтобы не потерять погоны, — верю больше.

И вот о чем думается. Там, на Украине, они сейчас строят свою «политическую нацию». Упаси бог мешать это с представлением об украинской нации вообще, потому что обидно за простых украинцев, которых и так уже ни за что ни про что оказались «криптобандеровцами». Но да, «политическая нация», о которой говорили последние двадцать пять лет, выросла, и оказалось, что все, что она может, — это «аттентаты».

Войны она выигрывать не умеет. Ну так и предыдущие сотни лет население, проживающее на территории нынешней Украины, этого не умело. А когда из населения выросла «политическая нация», то под Иловайском и Дебальцево оказалось, что тенденция проигранных войн сохраняется — политическая там нация, не политическая.

И не от избытка храбрости «херои» прячутся под балаклавами.

Они умеют только убивать толпой беззащитных или со спины — точечно, выборочно, трусливо. По-бандеровски, террористически и издалека.

С «политической нацией» разберемся.

Только страшно, невыносимо тоскливо, что Гиви больше нет. Пусто. Как будто кончилась наша весна, революция наша.

Ну да новая будет.

Читайте также: За провал своего позорного наступления отомстили, — Захар Прилепин о гибели Гиви

Анна Долгарева