ПЕТРОВСКИЙ Дмитрий
«У вас есть две коровы» — так начинался некогда очень популярный в интернете текст, объясняющий, как работают политические режимы, на примере коров. Социализм объяснялся так: «У вас есть две коровы. Одну вы отдаёте соседу». Чуть иначе выглядел коммунизм: «У вас есть две коровы. Государство забирает обеих коров и даёт вам немного молока». Капитализм растолковывался на примере конкретных стран. Вот, например, американский: «У вас есть две коровы. Вы продаёте одну, а вторую заставляете учетверить производство молока. Позже вы нанимаете консультанта, чтобы выяснить, от чего сдохла корова». И так до бесконечности. Что касается британского госстроя, то он иллюстрировался лаконичной формулой: «У вас есть две коровы. И обе — сумасшедшие».
Безумие, оно же «английская эксцентричность», всегда было обратной стороной легендарного британского коварства, холодной расчётливости, с которой «англичанка» правила или пыталась править миром. «Чопорная Англия», где, как нас с детства учили, всё — традиция и всё — ритуал, в итоге дала миру панк-рок, «Летающий цирк Монти Пайтона», самых разрушительных в мире футбольных болельщиков и знаменитый абсурдный английский юмор. «Англичанка» любит и умеет сеять хаос, а Борис Джонсон, вчера ушедший с поста министра иностранных дел Великобритании, был и остаётся знатным агентом этого самого хаоса.
У родившегося в США и частично выросшего в Бельгии (отец Джонсона работал в Еврокомиссии) Бориса, по свидетельству его биографа Сони Пернелл, в детстве не было друзей, зато на вопрос, кем он хочет стать, будущий министр неизменно отвечал: «Королём мира». Джонсон провёл в Англии только часть школьных лет, однако в Итоне, куда он поступил после школы, целенаправленно выстраивал себе имидж «настоящего англичанина» с обязательно прилагающимся к нему эксцентризмом. И надо сказать, тактика оказалась успешной: Борис стал популярным студентом, он был избран секретарём Оксфордского совета, а после, со второй попытки, — и президентом. Правда, по воспоминаниям студентов, правление Джонсона не стало чем-либо выдающимся, а его самого часто подозревали в «некомпетентности и несерьёзности». Этот паттерн потом станет преследовать нашего героя: истеблишмент будет сомневаться в его способностях, СМИ — сетовать, что в политику идут «медийные персоны без реального веса», а Джонсон продолжит чудить и шагать через ступеньку к новым высотам.
Несмотря на активные возражения тогдашнего премьер-министра, он станет членом парламента, министром теневого кабинета, а затем — мэром Лондона. Первое, что он сделает в этой должности, — опоздает на два официальных мероприятия и оскорбит своим поведением китайскую сторону во время визита в Пекин на открытие Олимпийских игр. Он продолжит писать колонки в The Telegraph, мотивируя это тем, что зарплаты мэра не хватает, чтобы поддерживать образ жизни, к которому он привык. В одной из публичных речей он припомнит Бараку Обаме «кенийское прошлое», чем вызовет возмущение общественности и из-за чего прослывёт расистом. Что, однако, не помешает ему вполне триумфально избраться на второй срок.
Иэн Хайслоп, редактор Private Eye, называл Джонсона британским Берлускони и признавал, что он единственный «политик на расслабоне» (feel-good politician), «все остальные слишком стараются быть ответственными».
Наблюдение на полях: автору этого материала посчастливилось быть знакомым с человеком, который парой десятилетий позже будет учиться в той же Европейской школе в Брюсселе, что и Борис, и попадёт туда тем же путём: из США. И да, он тоже станет яростным евроскептиком. Видимо, нет вернее способа возненавидеть Евросоюз, чем провести юные годы в самом его сердце, в непосредственной близости от Европарламента и Еврокомиссии.
Евроскептицизм и консерватизм — это панк-рок современной политики. Посол США в ФРГ Ричард Гренелл назвал рок-звездой молодого австрийского канцлера Себастьяна Курца совершенно неслучайно. Звездой на последних выборах в Голландии стал кандидат от правых Герт Вилдерс (или, может, вы вспомните без Google имя того, другого, которого в итоге выбрали вместо него?), звездой стал итальянец Маттео Сальвини, ну, а «наш рыжий панк», американский президент Дональд Трамп, который только и делает, что безостановочно «жжот» и бьёт пощечины общественно-либеральному вкусу, стал мегазвездой.
Брексит превратил в звезду и одного из своих главных вдохновителей — Бориса Джонсона — и заставил уже весь западный мир считаться с английским чудаком. После отставки Кэмерона он был в двух шагах от битвы за кресло премьера, но в этот раз британское коварство победило британское безумие. Мы не знаем и никогда не узнаем, кто, как и с кем договорился за кулисами, но только Джонсон за кресло бороться не стал, а согласился на пост министра иностранных дел. А назначить самого недипломатичного англичанина главным дипломатом страны только на первый взгляд кажется абсурдным решением. На новом посту Джонсон фактически потерял влияние на переговоры по выходу из ЕС и, с другой стороны, стал слишком редко бывать в стране, чтобы сформировать дееспособную оппозицию.
«Жечь» Борис, однако, не перестал, подставляясь по каждому удобному случаю (чего стоят одни его откровения в интервью Жанне Немцовой насчёт вины русских и лично Владимира Путина в отравлении Скрипалей). На фоне всё более туманных перспектив брексита этот путь мог привести только к одной цели: к политическому кладбищу, в лагерь «утерявших доверие» и на почётную пенсию.
Но Борис опять удивил. Он решился на то, на что не смог решиться его немецкий коллега Хорст Зеехофер: хлопнуть дверью накануне саммита НАТО и визита Трампа, фактически развалив кабмин Терезы Мэй и показав, что за свои идеалы будет стоять до конца. Что будет дальше, пока непонятно. Самое вероятное — борьба за пост премьера на белом коне и под флагом истинного проводника народной воли, то есть результатов референдума о выходе из ЕС. Но не исключено, что Джонсон придумает и что-то другое, на то он и агент хаоса. Ясно одно: безумный Борис снова вышел на свою дорогу ярости. А значит, и нам стоит пристегнуться и приготовиться к новым сюрпризам.

Источник