БЕСЕДИН Платон
На «Прямой линии» с президентом ждать острых вопросов не приходилось. Это было бы чересчур, учитывая обстановку и в стране, и в мире. К тому же все острые вопросы Владимиру Владимировичу задали чуть раньше. Их озвучил австрийский журналист Армин Вольф накануне визита российского президента в Вену.
Меж тем беды России в прямой эфир всё-таки просочились густо. Прежде всего, в медицинской сфере, с которой в стране стало настолько плохо, что скрывать уже нет никакого смысла. Прямой эфир из городка Струнино, что во Владимирской области, стал не полной, но относительно показательной иллюстрацией того, как оптимизацией приговорили российскую медицину, а вместе с ней и всю страну. Отделения сокращены, ремонта нет, специалистов тоже. Люди вымирают. И тут же, согласно сценарию, для устранения проблем в Струнино связались с губернатором Владимирской области. Дама говорила долго и оптимистично с общим посылом: «Всё будет хорошо». Как говорится, свежо предание, да верится с трудом. Потому что сразу же после бравурных слов дамы-губернатора отважные — иначе не скажешь — жители Струнино заявили: «Уважаемая, вы врёте. Вы говорите, что отделения не закрыты, но они закрыты. Люди ездят лечиться за много километров в Александров. А у нас нет на это денег. Что нам делать?» Бедная дама-губернатор затряслась в своём кресле, в прямом и переносном смыслах. Дальше историю, пошедшую не по тому сценарию, быстро свернули. Будет ли у неё положительный для людей итог? Сомневаюсь. И вполне вероятно, что по отношению к инициативной группе применят, скажем так, санкции, хотя сначала имитируют бурную деятельность по спасению Струнино. Чтобы молчали, когда губернатор вещает оптимистичные манифесты.
На чём основана моя уверенность? За 20 минут до сюжета из Струнино был задан вопрос по онкологическим проблемам в России, коих по-прежнему очень много. В том числе вспомнили и девушку Дашу Старикову из города Апатиты. Напомню, что на прошлой «Прямой линии» с президентом она рассказала жуткую историю о том, как из-за оптимизации медицины ей поставили диагноз «остеохондроз» вместо рака, перешедшего в конечном счёте в последнюю стадию. Даша Старикова умерла совсем недавно. Её не спасли. «Спасите других людей, Владимир Владимирович», — умоляла тогда Даша. Но, несмотря на все бравурные репортажи, выяснилось, что ситуация в Апатитах не изменилась в лучшую сторону. Боюсь, со Струнино выйдет та же убийственная история.
Как и со школой в Алтайском крае, где люди были в отчаянии: «Нашим чиновникам проще закрыть школу, чем её отремонтировать. Закроют школу — погибнет село, как погибли два села рядом с нами». Родители в ужасе от того, что дети вынуждены будут ездить в школу за 7 километров. А как зимой? В мороз? 47 детей выставляют на улицу. И, как и в случае со Струнино, тут же на экране появилась чиновница и рассказала о том, что всё будет хорошо. Ну-ну, господа соврамши.
С особым же вниманием лично я ждал вопроса о пенсионной реформе. Как по мне, он должен был прозвучать в самом начале «Прямой линии». Ведь в России свыше 42 миллионов пенсионеров (одна треть всего населения). Ещё миллионы, что называется, на подходе. И, собственно, именно эти люди, по большей части, и выбирали Владимира Путина. Теперь есть серьёзная вероятность того, что этим людям сократят пенсию, а другим — тем, кто на подходе, — придётся её подождать, так как пенсионный возраст повысят. Более того, Министерство финансов России уже предложило уменьшить расходы на пенсионное обеспечение на 51,5 млрд рублей.
Пенсионная реформа — это, без сомнения, антинародная реформа, которая ударит минимум по трети населения России. Людям, которые и так выживают, придётся освоить науку существования в экстремальных бытовых условиях ещё глубже. Это борьба в буквальном смысле не на жизнь, а на смерть. Неудивительно, что против данной реформы выступают 94% населения России.
Стоит ли обсуждать это уже сейчас? Да! И где, как не на «Прямой линии»? И обсуждать в первую очередь, потому что потенциально принятие пенсионной реформы приведёт если не к народным бунтам, то однозначно к массовым протестам и всеобщему недовольству. Предупредить их можно было бы уже сейчас, в том числе акцентировав данную проблему на «Прямой линии».
Однако прозвучала она не в первом ряду, а лишь через два с половиной часа после начала. И уверен, многие люди — прежде всего, пенсионного и предпенсионного возраста, — как пишут в плохих статьях, прильнули к экранам. К сожалению, президент ответил на вопрос общими словами. Владимир Путин сказал, что вся работа правительства будет направлена на улучшение жизни пенсионеров. Прекрасно! Вот только как конкретно это будет реализовываться? Какими методами? Те, что сейчас озвучиваются, предполагают лишь одно: люди будут отчаянно тянуть лямку до пенсии, а на ней разыскивать работу дворниками, сторожами и вахтёршами.
В общем, вопрос остаётся открытым. Дверка в бездну распахнулась ещё больше, и пахнуло из неё не добрыми переменами. Позднее, ещё через час, дозвонился в студию и военный пенсионер. С верой в чудеса я ждал ещё одного настойчивого вопроса о пенсионной реформе. Но дозвонившийся поинтересовался о делах в Сирии. Что ж, либо телевизор работает эффективно, и пенсионерам, действительно, интереснее, что там в Хмеймиме, а не в Апатитах и Струнино, либо селекционный отбор вопросов на «Прямую линию» работает чётко. Однако через 1–2 года ни первое, ни второе не спасёт Россию от возмущения пенсионной реформой. И уже на следующей «Прямой линии» мы будем получать вопросы об убийственной пенсионной реформе, переходящей в своего рода геноцид пенсионеров. Так будет, потому что обсуждать с народом данное решения никто не захотел, несмотря на его неодобрение и возмущение.
Отчасти именно так произошло и с медицинской реформой, отблески пламени которой мы наблюдали в том числе и на этой «Прямой линии»: разрушенные больницы, брошенные люди, неправильные диагнозы, смерти из-за недостатка лекарств, рост числа онкологических заболеваний. Будущая пенсионная реформа — ещё один штрих к чёрному полотну с багровыми отблесками.
На «Прямой линии» много говорили о будущем рывке России, заданном майскими указами президента. Но говорить в первую очередь надо было о сбережении народа. Приумножить — это, конечно, хорошо, однако невозможно, если не сохранишь то, что имеешь. К сожалению, с такой медициной и с таким образованием сделать это вряд ли удастся. А уж с будущей пенсионной реформой, которую всерьёз обсуждать не пожелали, шансы на нормальное будущее невелики.

Источник