ДОДОН Игорь
— Вы приняли участие в Петербургском экономическом форуме. Каковы были цели молдавской делегации на этом форуме?
— Во-первых, я традиционно участвую в Санкт-Петербургском экономическом форуме. Я начал участие еще во времена, когда был министром экономики, первым вице-премьером. Очень интересная площадка. Очень хорошие возможности пообщаться с коллегами, узнать о мировых тенденциях. В прошлом году я участвовал в пленарном заседании. В этом году задачи молдавской делегации немножко другие. Для нас основной задачей стала встреча с российскими бизнесменами. И мы подписали соглашение по проведению в сентябре молдавско-российского большого экономического форума в Кишиневе. Мы намерены организовать его на очень высоком уровне, и уже участие подтвердили несколько сотен крупнейших потенциальных инвесторов из Российской Федерации. И 20—22 сентября в Кишиневе состоится этот форум. Конечно, на полях форума мы провели и другие встречи: и с руководством Российской Федерации, с руководителями разных регионов.
— Будет ли Молдавия стремиться стать полноправным членом ЕАЭС?
— Молдова будет делать все возможное для того, чтобы вести сбалансированную внешнюю политику и, самое важное, экономическую политику. После 2013 года у нас более чем в два раза, почти в два с половиной, упал экспорт в Российскую Федерацию. И более чем в два раза упал экспорт в страны ЕАЭС. Это очень плохая динамика. В 2017 году после того, как я стал президентом и мы договорились с Владимиром Путиным и открыли частично рынок для молдавских товаров, мы эту отрицательную динамику прервали. У нас был небольшой рост в прошлом году — 10% торговли. И в этом году он продолжается. Первый квартал — около 25% рост торговли с Российской Федерацией. Но для того, чтобы вернуться хотя бы к показателю 2013 года, нам нужно очень серьезно поработать. Поэтому в течение последних недель произошло очень важное событие. Молдова получила статус наблюдателя в ЕАЭС, у которого не было даже процедуры и опыта в вопросе статуса наблюдателя для какой-то другой страны. Мы получили первые этот статус. Сделаем мы следующий шаг или нет, я думаю, что на данном этапе это точно никто не скажет. Я, как экономист, считаю, что то, что происходит в новом интеграционном проекте на просторах СНГ, для нас очень-очень интересно. Потому что это основной рынок, куда мы можем поставлять большинство товарных позиций, которые мы производим.
Более того, мы не конкуренты странам ЕАЭС по этим товарным позициям. Более того, страны ЕАЭС импортируют эти товары, которые мы можем производить, на десятки миллиардов долларов в год. И зачем им импортировать из других стран, если могли бы импортировать из Молдовы. А если мы могли бы получить от этого рынка хотя бы процентов 15–20, это полностью меняет экономическую ситуацию в Республике Молдова, это сотни тысяч рабочих мест. Поэтому получение статуса наблюдателя ЕАЭС для нас открывает новые перспективы. Вообще-то я сторонник того, чтобы мы дружили со всеми. Будем дружить с Западом, Европейский союз у нас рядом.
Конечно, я не согласен со всеми положениями тех соглашений, которые были подписаны у нас с Европейским союзом. Я об этом открыто говорил и буквально несколько дней назад открыто это сказал и послу Европейского союза. Я считаю, что полное аннулирование таможенных пошлин на импорт товара из Европейского союза невыгодно Молдове, потому что это убивает местного производителя. За последние годы, за первый квартал этого года на молдавский рынок хлынули товары, в основном агропромышленные товары, которые создают нелояльную конкуренцию нашим местным производителям. Несмотря на то, что у меня есть очень серьезные замечания к тем соглашениям, которые у нас подписаны с Европейским союзом, мы продолжим с ними дружить, мы продолжим с ними торговать. У нас может быть нормальное хорошее партнерство. Но ошибка властей Молдовы, в основном правительства, до сих пор была в том, что они смотрели действительно однобоко. Они хотели и хотят дружить с Европой, с Америкой, но не в молдавских интересах, а против России. Вот я против такой дружбы. Я не хочу дружить с Европой, с Америкой против кого-то, так же как я не хочу дружить с Россией против Европы. Мы нейтральная страна. И я всегда говорил: ребята, вы там воюете между собой, санкции, контрсанкции, а мы маленькие, нас все обижают. Да, я за стратегическое партнерство с Российской Федерацией. Да, я за прагматичные отношения с Европейским союзом, Соединенными Штатами, но только исходя из наших национальных интересов. Я думаю, что мы именно так будем строить нашу дальнейшую политику и экономику.
— Но ведь Россия не ставит перед вами выбор — с Европой или с нами?
— Вы знаете, я думаю, что это была одна из основных ошибок геополитических больших игроков в прошлом. Некоторые продолжают это делать, в основном, западные. Пытаются ставить условия. У нас, например, 65% хотят дружить с Россией. Но в то же время где-то 40% хотят вступить в Европейский союз. А 43–45 — в ЕАЭС. Единственный выход для таких стран, как Молдова, для избежания внутреннего конфликта, — это взвешенная сбалансированная политика. Мы обречены иметь хорошие отношения и с Западом, и с Востоком. Возможно ли это? Конечно, это очень непросто. Тем более в условиях, когда мы видим противостояние Запада с Российской Федерацией.
Знаете, я очень надеюсь, что Россия и Запад найдут общий язык. Потому что если большие геополитически игроки найдут общий язык, нам будет легче. Нам будет легче договориться со всеми по решению тех проблем, с которыми мы сталкиваемся. Да, это не проблемы глобального характера. Но те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, они глобальны для нас, они жизненно важны для нашей страны. Поэтому если будет нормальный диалог между Россией и Западом, от этого выиграем и мы. Но даже если кто-то пытается ставить условия извне, все зависит от мудрости и от дальновидности национальных политиков. Если они поддаются попыткам их шантажировать, то они невольно становятся зависимыми в принятии решения. Если кто-то диктует: «Давайте высылайте трех дипломатов из Молдовы, потому что нам нужно показать мировой тренд», то они принимают решение не в интересах своего государства. Это самое-самое опасное. Я не хочу и не буду допускать, чтобы мне диктовали из Брюсселя или даже из Москвы. Я буду исходить из своих национальных интересов. Все.
— Как раз во время прошлого Петербургского экономического форума у Молдавии случился дипломатический скандал с Россией. Ситуация развивалась, в итоге у посла Молдавии, который недавно вернулся в Москву, есть поручение работать над налаживанием двусторонних отношений. Какие это поручения и что будет сделано?
— В конце прошлого года, когда у нас была неформальная встреча лидеров стран СНГ в Москве, я вышел с инициативой. Мы тогда договорились с Владимиром Путиным, что надо попытаться вернуть нормальный диалог на уровне правительств. У нас хороший диалог, хорошие отношения на уровне президентов, у нас хорошие отношения на уровне регионов. А на уровне правительств диалога никакого нет. Все молдавско-российские отношения последние полтора года держатся только на контактах президентов. Но это неправильно. Должно работать и правительство. Поэтому в конце прошлого года мы договорились с Путиным попытаться с этим правительством, которое есть в Молдове, как-то начать диалог. Была встреча министров иностранных дел. После этого к нам приехал замглавы МИД РФ Карасин. Мы договорились. Причем не только Додон.
Додон договаривается с Владимиром Владимировичем, мы эти договоренности держим. Но договорились на уровне правительств, что будем делать такие-то шаги. И проходит три дня после того, как Карасин уехал от нас, и они высылают трех дипломатов. Что это означает? Это показывает уровень доверия и договороспособности этого молдавского правительства. Мы сделали все на уровне президентов для того, чтобы дать этот шанс. Получится ли наладить диалог до парламентских выборов? Я думаю, что, к сожалению, на уровне правительств шансов очень мало. Мы с нетерпением ждем, чтобы российская сторона утвердила сопредседателя межправкомиссии со своей стороны. Я буду делать все возможное для того, чтобы как можно быстрее эти сопредседатели встретились, чтобы опять попытаться все это вернуть. Потому что это роль пожарника, в которой я сейчас выступаю. Молдавское правительство и демократическая партия провоцируют, делают антироссийские заявления, антироссийские акции, где-то поджигают все что можно, для того, чтобы спровоцировать большой пожар, и мне приходится это тушить на каждом этапе. И вот этим я занимаюсь последние полтора года. И то, что удалось за этот год выровнять хоть чуть-чуть торговлю и двигаться дальше, — это очень большой успех. Это благодаря в основном мудрости российской стороны, не молдавской, к сожалению. Потому что молдоване, молдавское правительство, парламентское большинство провоцировало. Россия мудро к этому подходила, исходя из интересов простых граждан, тех, кто работает в России, молдавских производителей. И на этом все держалось. Но это не может длиться бесконечно. Поэтому очень важны выборы в конце этого года. Плюс большая надежда, что этому правительству, этому парламентскому большинству осталось еще несколько месяцев, а потом ситуация будет другая.
— Какое давление оказывалось на Молдавию со стороны Запада по высылке дипломатов в случае так называемого скандала со Скрипалями?
— Я думаю, что этот вопрос нужно задать правительству.
— Может быть, у вас есть какие-то данные?
— Я вам скажу одно. Я встречался с послом Великобритании в Кишиневе буквально недели полторы назад. Мне дали детали. И я им сказал одно: «Слушайте, у нас с вами хорошие дипломатические отношения. У нас хорошие стратегические отношения с Россией. Вы разберитесь между собой. Я не хочу портить отношения ни с вами, ни с ними». Но молдавское правительство заняло позорное первое место в мире по высылке дипломатов на количество населения. Молдова выслала трех дипломатов, а у нас три миллиона населения: один дипломат на один миллион. США — 60 дипломатов на несколько сот миллионов. Кому они что хотели доказать? Молдавское правительство — понятно. Но это точно не соответствует национальным интересам Республики Молдова. Поэтому если бы правительство исходило из национальных интересов, оно бы такие вещи не делало. Австрия — член Европейского Союза, и никого не выслала. Турция — член НАТО, и никого не выслала. Румыния рядом — член Европейского Союза и НАТО, выслала одного дипломата, а у них население более 21 миллиона. Поэтому я думаю, могла быть определенная просьба, может быть, даже давление, а, может быть, просто молдавское правительство захотело выслужиться перед Брюсселем и Вашингтоном. Но это ничего положительного Молдове не дало, и это не соответствует национальным интересам нашей страны.
— Сейчас все более острой становится тематика СНГ. Мы стали свидетелями определенных событий в Армении, грядут парламентские выборы в Молдавии. Как вы считаете, возможен ли сценарий с волнениями и возможна ли коалиция между социалистами и демократами по итогам выборов?
— Все опросы показывают, что у партии социалистов есть реальная возможность взять парламентское большинство. Это идеальный вариант, и мы к этому будем стремиться. Опыт показывает, что обычно правые, если у них есть такие возможности, объединяются, либо их объединяет Вашингтон и Брюссель против промолдавских партий. С 2009 года всегда было именно так. С 2009 года первое место всегда брали промолдавские партии, но из-за того, что они не могли сами формировать парламентское большинство, вмешивался геополитический фактор с Запада, их всех сажали за стол переговоров и заставляли делать коалицию. Поэтому нам категорически нельзя на данном этапе даже думать или прогнозировать какие-то коалиции с правыми. Потому что опыт показывает, что это невозможно. Даже если они сейчас дерутся, знаете, как в том анекдоте: ежики плакали, кололись, но продолжали кушать кактус, — так вот на данном этапе они друг с другом как бы воюют, например, демократы с правыми, с либералами, с другими, а потом придет дядька из Вашингтона или Брюсселя и скажет: «Ребята, вы должны сделать коалицию против Додона». И они это не скрывают.

Премьер-министр поехал в Брюссель, чтобы попросить уже на данном этапе, за шесть месяцев до выборов, вмешательство Брюсселя, чтобы посадить их за стол переговоров. Поэтому если мы прагматичные люди, а мы прагматичные люди, если мы реально оцениваем ситуацию, мы должны понимать, что у нас с ними пути общего нет. Они будут в любом случае пытаться объединяться против нас. Какой выход из этой ситуации? Нужно получить парламентское большинство и сформировать полностью власть. Не пророссийскую, не проевропейскую, как было до сих пор, а промолдавскую, которая будет иметь хорошие отношения с Западом. Я поеду в Вашингтон первого июля, будут рабочие встречи…
— А с кем будете встречаться?
— Пока формируется повестка дня. У меня приглашение по другим вопросам, мы проводим в Кишиневе в сентябре Всемирный конгресс семей. И в рамках подготовки к этому мероприятию у меня запланирован рабочий визит в США. Конечно, будет с кем-то встреча из официальных лиц.
— Можно ли ожидать волнений по итогам выборов?
— Я думаю, что есть очень большая вероятность дестабилизации ситуации в республике, и объясню почему. Правящая демократическая партия на прошлых выборах получила около 17%. Но за эти четыре года, это были выборы 2014 года, она через административные ресурсы контролирует 60% депутатов. Если правящая партия попробует также надавить, накупить, использовать административный ресурс для того, чтобы сформировать себе парламентское большинство по результатам этих выборов, это неминуемо выведет людей на площадь и с левого фланга, и с правого фланга. Пока что я вижу, что такие амбиции есть: всех сломать, всех заставить и так далее. Если выборы пройдут более-менее корректно, тогда, возможно, мы сможем избежать этой ситуации. Но посмотрим. Я думаю, что выборы, скорее всего, будут во второй половине ноября. По датам, воскресенье — это либо 18 либо 25 ноября. Но уже предвыборная лихорадка началась.
— Вы к сценарию с протестами готовы?
— Знаете, с 2009 года я нахожусь в оппозиции. И в должности президента я тоже нахожусь в оппозиции правительству и парламенту. Мы за это время проводили сотни протестов. Мы установили палаточный городок перед парламентом, наши люди там жили целый год. Готовы ли мы к протесту? Конечно, готовы. И президент будет вместе с народом на площади в случае негативного сценария.
— Приднестровье часто становится темой для спекуляций и различных заявлений. Как вы считаете, существует ли реальный механизм вывода миротворцев из Приднестровья или это только голословные заявления?
— Это пиар-ход. Вы мою позицию знаете. Я считаю, что миротворческая операция на Днестре успешная. В июле будет 26 лет, и здесь ничего менять не надо. Ее нужно продолжать. Что касается того, что делаются заявления о том, что нужно сворачивать миротворческую миссию, то я думаю, это попытки позиционироваться перед парламентскими выборами в Молдове. И я думаю, что ничего из этого реально не выйдет. И все это понимают. И те, кто запустили эти разговоры, очень хорошо понимают, что это просто политический шум, внешнеполитический и внутриполитический. Но конкретных результатов это не даст.
— Какова судьба переговоров «Пять плюс два»?
— Буквально на следующей неделе будет заседание в Риме. Нужно признать, что господин Франко Фраттини добился очень хороших результатов. Практически принято решение и есть механизм по нейтральным номерам для приднестровского транспорта. И это решение должно быть оформлено и концептуально принято в Риме на следующей неделе. Я думаю, что это успех и движение вперед. Все, что касается текущих важных вопросов в отношении левого и правого берега Днестра, мы это очень динамично начали решать последние год-полтора после первой моей встречи с руководителем Приднестровья Вадимом Красносельским. У меня было уже три встречи с ним. А что касается политического регулирования, конечно, с этими переговорщиками, которые есть в Кишиневе в правительстве и парламенте, у нас ничего не получится. Политическое урегулирование и какое-то движение возможно, только при решении всех текущих моментов и ясной позиции в Кишиневе. Я надеюсь, что после парламентских выборов такая позиция будет.
— «Пять плюс два» — это живой механизм или нужно придать какой-то новый импульс?
— Знаете, за последний год он показал, что может довольно активно работать. Был очень динамичный конец прошлого года в Вене. Австрия была председателем в ОБСЕ и занималась этим форматом. И далее мы видим активное движение. Поэтому на данном этапе мне кажется, что все неплохо движется.
— И последний вопрос. Какую роль или миссию вы видите для себя сейчас? Как вы себя определяете? Это роль «пожарника», как вы сказали? Нужно тушить?
— В течение этого года-полтора, к сожалению, мне приходилось тушить маленькие возгорания, да и большие, в наших двусторонних отношениях с РФ. С 2009 года в Молдове был дисбаланс во внешней политики. Однобокая проевропейская часть, антироссийская. За полтора года нам с президентом России удалось что-то сбалансировать, и сейчас нужно двигаться на всех парах вперед. А это возможно только после следующих парламентских выборов. За этот год-полтора мы вернули хороший диалог с Приднестровьем — его же не было. На уровне президентов его не было. На уровне правительств практически не было работы. За эти год-полтора мы добились очень хороших результатов. Мы решили вопросы простых людей, и я думаю, что это хорошо. Но нужно двигаться дальше. Нужно смотреть в будущее.

Источник