Донбассу одновременно проще и сложнее в этом вопросе, если празднование Победы вообще уместно именовать вопросом.

Здесь это не вопрос, поскольку нет и не может быть никаких сомнений в безальтернативности ответов. Граждане двух народных республик бесконечно далеки от тех дискуссий, которые обязательно начинаются в России в преддверии Дня Победы: имеет ли смысл отмечать это событие как праздник, не есть ли эта дата всего лишь повод для скорби о погибших.

Эти вопросы, ставшие с лёгкой руки наших демократически мыслящих соотечественников навязчивым рефреном, в Донбассе будут восприняты абсолютно однозначно как неполная калька той ревизии, которой подвергли Победу нынешние украинские власти.

Именно Киев объявил годовщину окончания войны днём скорби и примирения. Вторая часть формулы как раз и делает для Донбасса великий праздник предельно, до разрыва аорты, актуальным.

Украинский национализм, заявивший о себе сразу после развала СССР (сначала ещё в довольно робких и маргинальных форматах), сразу же заговорил о необходимости уравнять в правах, в признании осмысленности их личной войны, воинской доблести воинов Красной армии и бойцов ОУН-УПА*.

Для края, где память о Победе сопряжена с глубокими ненавистью и презрением к украинским коллаборационистам, выполнявшим по указанию нацистов самую грязную работу, виновным в убийстве сотен тысяч евреев, поляков, украинцев, русских, требование признать фашистских прихвостней национальными героями было особенно оскорбительно.

Тем более, что Донбасс чтит память не только всего советского народа, сумевшего одолеть подлинное, беспримерное зло, явившееся в мир, чтобы его разрушить.

Донбасс помнит о собственных защитниках и освободителях, многие из которых, закончив войну в Берлине, потом ещё долгие годы гоняли бандеровскую нечисть в лесах Галиции и Волыни.

Именно поэтому все постсоветские годы жители русскоязычных украинских областей, среди которых Донецкая являлась застрельщиком, отстаивали своё понимание Победы, и это была тяжёлая многолетняя борьба, в которой украинское государство, закрепляя за Бандерой и Шухевичем статус национальных героев на законодательном уровне, одерживало верх.

Ту истинную победу, смысл которой был бережно перенесён из советских времён в постсоветские, приходилось защищать уже хотя бы на региональном уровне, поскольку столица и запад Украины уже были так или иначе инфицированы неонацистской заразой.

Ничего подобного Россия не знала, поскольку в ней попытки героизации генерала Власова и РОА являлись уделом глубоко периферийных, исключительно маргинальных групп. Проблема «примирения» никогда не входила в политическую повестку.

Развязанная Киевом в 2014 году война внесла новые ноты в празднование Победы. Оказалось, что нацизм, потерпевший историческое поражение, осуждённый как человеконенавистническая идеология, способен возродиться не только в виде атрибутики, символов, факельных шествий, парадов ветеранов ОУН-УПА.

Нет, он окреп настолько, что снова требует человеческих жертв. События Великой Отечественной войны стали рифмоваться до почти полного совпадения с обстоятельствами войны нынешней.

В августе 1943 года советские войска с тяжёлыми боями отбили у немцев Саур-Могилу. В августе 2014 на склонах кургана вновь развернулось кровопролитное сражение.

На короткое время его взяли под контроль вооружённые силы Украины, но вынуждены были откатиться, потерпев поражение в так называемом Иловайском котле.

Лексика, используемая защитниками, да и просто жителями ДНР и ЛНР, указывает на то, что они считают себя прямыми потомками тех, кто отстоял родину в борьбе с немецко-фашисткими захватчиками.

В селе Степановка, неподалёку от Саур-Могилы, в самый разгар боевых действий бабушка в возрасте 93 лет рассказывала мне и моим коллегам, как вели себя нацики, когда деревня находилась в их власти.

Женщина, говорившая, кстати, на суржике, употребляла именно это слово — «нацики». Ну, а уж лозунги времён Великой Отечественной в Донбассе звучат осмысленно, зло и победоносно.

«Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Эти слова обрели новую силу и питают веру в то, что наследники бандеровского отребья обречены, хотя сами пока не знают этого.

Думаю, что многое из обретённого Донбассом опыта расширения значения слова «Победа» постепенно войдёт в традицию общероссийского понимания этого великого праздника. Во всяком случае, защитники республик вновь показали, что есть вещи и ценности куда более важные, чем жизнь.

И что победа всё равно будет за нами!

Андрей Бабицкий

Читайте также: «Слава Путину!», «Донбасс, мы с тобой!» — как одесситы отпраздновали День Победы (ВИДЕО)

*Запрещенная в России экстремистская организация