Речь пойдёт об одной совершенно уникальной эпидемии в истории Европы — о болезни, которая больше ни разу не проявляла себя в виде глобальной пандемии, но всё же продолжает присутствовать с нами до сих пор.

В мировом масштабе, несмотря на то, что эту болезнь умеют сегодня успешно лечить, она продолжает оставаться весьма серьёзной проблемой. Однако её воздействие на европейскую историю и культуру очень трудно недооценить. И сравнить её можно разве что только с последствиями великой чумы середины XIV века.

Ещё большее влияние она оказала на нормы морали, на общественные отношения и во многом на развитие религиозных течений в Западной Европе.

Что же это за болезнь? И с чего всё началось?

В 1495 году Италия периода Возрождения подверглась мощнейшему вторжению с Севера неприятельской армии: прекрасно вооруженной, имеющей боевой победоносный опыт, возглавляемой молодым и амбициозным королем, для которого не существовало никаких нравственных запретов, который был с одной стороны романтичен, с другой — прагматичен.

Это была армия французского короля Карла VIII, который предъявил свои династические права на Неаполитанское королевство. Правда, права были смутными, но подкреплённые мощнейшей армией были уже неоспоримы.

Остановить французскую армию было невозможно, она прошла сквозь Италию как нож сквозь масло и захватила Неаполь. Французский король стал называть себя неаполитанским королём и начались празднества в честь победы. Неаполитанцы решили сдаться, предложив французам всё лучшее, что у них есть. Сюда входил и банкет в честь победителей, устроенный для короля и его высших офицеров.

Вот как французский историк Ги Бретон описывает это событие, которое сыграло важнейшую роль в истории и во многом повлияло на современный мир:

«В десять часов вечера, под деревьями ярко освещенного парка, за банкетным столом собрались две сотни гостей. Редкие, сдобренные пряностями блюда разносились в золоченой утвари необыкновенной красоты неаполитанками, одетыми в юбки с разрезом до пояса, сквозь который при каждом шаге открывалось все то, что не следовало бы демонстрировать во время обеда.

Однако прекрасные ножки очаровательных созданий были далеко не самым поражающим зрелищем этого праздника. Фаворитка Карла восхитила и потрясла присутствующих, появившись перед ними с обнаженной грудью…».

Последствия банкета были таковы:

«… но однажды утром один из благородных кавалеров почувствовал непонятное для него покалывание. На следующий день и того хуже, появились боли, а вскоре все тело покрылось мелкими прыщами… Несчастные дорого заплатили за миг наслаждения. Тела их от головы до колен покрылись коростой, у некоторых провалились рты, другие ослепли. Последних, впрочем, можно считать счастливцами, поскольку они не могли видеть свое заживо гниющее тело. Спустя месяц эпидемия в рядах французской армии достигла масштабов подлинного бедствия… тысячи солдат очень скоро оказались отравленными. Сотни их поумирали, даже не поняв, откуда на них свалилась страшная болезнь…»

Почти 30-тысячная французская армия очень быстро стала деградировать. Болезнь распространилась и на Неаполь, и по всей Италии. Это вызвало панику во французских войсках и отступление. Войско Карла VIII, возвращаясь, рассеяло эту болезнь по всей Европе.

Речь идёт о заболевании, которое мы сейчас называем сифилис. Своё название эта болезнь получила позднее, а тогда её называли латинским словом «люэс» — зараза. Официально болезнь получила такое название в 1540 году. А. Паре назвал сифилис lues venerea («любовная чума»). Именно сифилис стал тем заболеванием, которое нарушило планы Франции по быстрому завоеванию итальянского королевства и вызвало длительные итальянские войны, закончившиеся только через 50 с лишним лет. В итоге Италия потеряла свою политическую самостоятельность на долгие годы, вплоть до середины XIX века.

Цена за такое массовое культурное сношение была непомерно велика. Солдаты Карла VIII, вернувшись во Францию, уже в 1496 году вызвали мощнейшую эпидемию сифилиса. В 1497 году болезнь добралась до Австрии, Венгрии и Польши. В 1499 году наблюдаются первые случаи заболевания сифилисом в России.

В 1500 году эпидемия сифилиса накрыла Турцию и Иран. Тогда же эпидемия была зафиксирована в Северной Африке, Египте, Турции. В том же году отмечаются отдельные случаи в Китае. А в 1503—1505 гг. — уже во Вьетнаме. И в 1512 году эпидемия сифилиса появилась в Японии.

Остановить эту инфекцию не удалось, распространялась она в первое время очень быстро, за отсутствием какого-либо иммунитета и сопротивляемости к этой болезни у людей. Пять миллионов жертв в Европе, не менее пяти миллионов погибло в Китае, и примерно десять миллионов на всю Азию, Африку и Дальний Восток.

Больше эпидемического развития эта болезнь никогда не имела. Она была просто спутником всей культуры европейского и азиатского человечества, постоянно присутствуя до наших дней в форме заболевания, передающегося половым путём.

Темпы и смертельная опасность заболевания, впервые попавшего в крупную человеческую популяцию, велики только в первое время. Дальше путём естественного отбора отбираются люди, у которых меньшие наследственные склонности и меньшая восприимчивость к этому заболеванию, появляется какой-то опыт у медицины ее лечить. Вторая и третья эпидемии уже при должной организации не являются столь разрушительными.

Но для сифилиса это не совсем так. Он, перестав быть эпидемией, постоянно присутствовал в человеческой популяции, продолжая отбирать. От 1,5% до 10% всех смертей до середины XIX века носили за собой причины именно сифилиса в разные времена в разных возрастных категориях.

По степени общей смертности в процентах к инфекционным болезням, — а именно инфекционные болезни до XIX века и были главной причиной естественной смертности людей, — сифилис стоял позади оспы, но впереди чумы и холеры, где-то на одном уровне с тифом и прочими заразными заболеваниями.

Несмотря на то, что время от времени появляются сенсационные данные, что поражения, похожие на сифилис, были найдены на костях древних людей, что от него страдали английские монахи XIV века, что похожие симптомы описаны в Библии, большинство учёных склоняется к версии, что сифилис был завезён в Испанию в конце XV века моряками Христофора Колумба. А оттуда уже через связи испанцев с Италией или каких-то наемников в Неаполь.

Но мы должны понимать, что если в Европу он был завезён из Америки, то это стало бы новым заболеванием для всей Европы.

Почему вспышки не было сначала в Испании? Возможно, всё дело в темпах распространения болезни или недостатке учёта, потому как через несколько месяцев после зарегистрированной вспышки в Неаполе отмечаются серьёзные проблемы с заболеванием похожем на сифилис в Барселоне в Испании. Тогда взгляды всей Европы, дипломатии были прикованы к итальянской войне — достаточно сенсационной своим быстрым развитием событий. Поэтому всё случившееся было замечено в Италии раньше, чем в других странах.

Читайте также: Неожиданно: В Харькове палестинцы протестуют против решения Трампа (ФОТО, ВИДЕО)

Так или иначе, сифилис оказался страшной местью американских индейцев за оспу, корь и другие болезни, которые европейцы завезли в Северную и Южную Америку.

Чем вызывается сифилис? Его медицинской причиной является бактерия бледная трепонема, форма, которая относится к спирохетам, у неё есть родственные трепонемы, которые не вызывают болезни, передаваемые половым путём. Не все из них остро заразные для человека, и, возможно, тот факт, что мы время от времени находим кости — какие-то свидетельства болезней — очень-очень похожих на сифилис, являются следами вот этих трепонематозов. С другой стороны, для английских монахов XIV века почти доказана болезнь, похожая на сифилис. По их скелетам можно предположить, что Америка до плавания Колумба не была настолько уж изолированным континентом.

Самыми страшными были даже не симптомы и не их характеристики, а социальный удар, полностью изменивший Европу в отношении нравственности и моральных норм, которые получили развитие в ходе эпидемии конца XV — начала XVI веков.

Историки-моралисты, которые везде искали мораль, сильно сомневались в том, что такая эпидемия как-то могла изменить мораль. Считалось, что мораль в Средневековье была высокой, народ был высоконравственен.

Но так ли высока была нравственность? Рассмотрим этот момент на следующих примерах.

Французская портретная школа Фонтебло середины XV века: одежды знатных дам изображены иногда с открытой грудью. Вспомним Баярда, Ариосто. Вспомним модные тогда циклы поздних рыцарских романов про Ролланда, где тоже крайне вольное обращение с моралью. Вспомним Мэлори с циклом про Артура, где рыцари постоянно спасают благородных дам и девиц и тут же получают от них знаки любви.

В воспоминаниях, мемуарах чувствуется вольность нравственных взглядов, причём не только элиты. Элита всегда была достаточно развращённой во всех странах мира. Это одна из привилегий, которую получали люди, попавшие в верхний слой — возможность не соблюдать обычную мораль.

Не было, к сожалению, ни высокой средневековой морали, ни высоких моральных устоев: средневековые войны происходили под тотальный грабеж и изнасилования. Даже Столетняя война, закончившаяся как раз в середине XV века, дала немало примеров того, что мораль была не высока.

Например, Орден подвязки, который назван в честь подвязки с чулка любовницы английского короля Эдуарда III. И это не считая высочайшего уровня разврата среди католического духовенства и падения нравов даже на уровне Папы Римского.

Нравы были крайне свободными и в Польше, и в Литве, и в Московском государстве.

Мораль и человеческие отношения были настолько к этому времени разрушенными, что любые извращения в обществе соответствовали нравам, скорее, сексуальной революции 1970-х годов, что историки XIX и первой половины XX вв. не могли поверить в такую систему.

Такое положение вещей противоречило общей картине развития мира: от мрачного Средневековья до светлого великого Возрождения с его любовью к человеку, вниманию к гуманизму, и далее прямое развитие советской исторической науки до Великой Октябрьской социалистической революции.

Вот и получается, что это как нравы сексуальной революции 1968 года, но только в конце XV века.

Ги Бретон пишет: «Болезнь распространилась с невероятной скоростью, и вскоре ее обладателями стали многие высокопоставленные люди. У епископов, у кардиналов стали проваливаться носы. Не удалось избежать заразы даже папе Римскому. Тогда сострадательные медики стали с важностью разъяснять, что болезнь эта очень заразная и может передаваться по воздуху, через дыхание, и даже через святую воду. Только так и удалось спасти честь святых отцов».

Сифилис очень сильно повлиял на нравы и мораль. За одно поколение развитие сифилиса в первой своей интеграции привело к появлению обратной христианской морали, монастыри перестали быть борделями и опять стали приютами кающихся женщин.

Всё больше и больше людей замыкалось: либо давало обет безбрачия, либо жило со своими законным супругом или супругой и строжайшим отношением к любым формам супружеской измены. Это был единственный способ не подхватить сифилис. Вся эта карнавальная фестивальная культура сменилась к 1530—1540 гг., и даже одеяния стали подчеркнуто черными, появился испанский этикет. Постоянная погруженность в молитву, сугубое самосозерцание.

Читайте также: Во львовском магазине внезапно умер военный инструктор из США

Не только мораль — мир действительно изменился. Как и после чумы, которая вызвала появление первых серьезных сомнений в правильности доктрины католической церкви, так и после эпидемии сифилиса, не остановленной молитвой и постами, продолжились изменения в религиозной жизни.

На фоне эпидемии сифилиса появились и 96 тезисов Мартина Лютера прибитые к доске, «я на этом стоял и стоять буду», и развитие лютеранства, проявление протестантизма как отдельной церкви, и высокая мораль в этом самом протестантизме. Особенно подчеркнуто это проявилось среди английских пуритан, тех самых, которые составили костяк колонистов в Новом свете, где потом возникнут США.

И кальвинисты Швейцарии, и кальвинисты Голландии (они довольно разные) с их мрачностью, погруженностью в мир, отрешенностью от суеты современного мира, зацикленностью на деловых операциях, банкинге, та самая протестантская этика, о которой писал М. Вебер. Которая на самом деле «запрягание коня» позади телеги: сначала развитие капитализма привело к появлению капиталистических отношений, а потом уже под капиталистические отношения была создана религия удобная для капитализма, а не наоборот, как считал М. Вебер в начале XX века.

Прекрасно развившийся капитализм возник в изначально католических Нидерландах; Нидерланды стали протестантскими и кальвинистскими вынужденно — только в результате борьбы с Испанией, вызванной чисто экономическими проблемами.

Шло постепенное ужесточение норм. Был отдельный прорыв в сторону свободной любви — век фавориток — середина XVII, либертинский XVIII век, но дальше снова «закручивание моральных гаек» после Великой Французской революции, вызванное в том числе ужасами самой революции. Освободила, расковала мир уже сексуальная революция после Второй Мировой войны, когда «поехали» все традиционные отношения, когда пошатнулись позиции всех традиционных христианских конфессий.

Атеизм стал более практичной системой мировоззрения на долгое время, потому что позволял не тратить время на хождение в церковь прочее, а продолжать делать деньги, делать деньги… Дальше произошла сексуальная революция… И мы получили в 1980-е годы точно такой же случай с эпидемией болезни, передающейся половым путём, которая точно также привела к смене поколений и повышению общественной морали. Речь идет об эпидемии СПИДа. Эпидемия синдрома приобретённого иммунного дефицита, распространяющегося примерно теми же путями, что и сифилис.

Этот случай привел к довольно серьезным ограничениям и подъему морали, вывел развлекательную сферу индустрии в порно-сайты и порно-«хабы». То же случилось в период эпидемии сифилиса XVI века. Сначала подъём эротического искусства. Общественные отношения преломились в сторону повышения морали и нравов.

А затем качнулись в противоположную сторону, оправдывая свальный грех рассуждениями о неизбежности заболевания: «раз существует сифилис, и им болеют все от папы Римского до невинного младенца, зараженного от родителей, так давайте предаваться разврату».

Всё это вызвало сначала реформацию, потом религиозные войны, потом контрреформацию, а затем и Тридцатилетнюю войну — эпическое событие, которое определило контуры современного мира. По сей день Вестфальская система является частью тех договоренностей, в которых мы живём и которые определяют современную дипломатию.

Такова история заболевания, поразившего французскую армию, от начала и до наших дней.

Лечить сифилис научились уже в XVI веке, но не до конца. Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм Парацельс предложил лечение сифилиса ртутными препаратами. Втирание ртутных мазей в кожные язвы приводило к вылечиванию первичного сифилиса, но человек продолжал оставаться носителем. Потенциально у него могли возникнуть вторичный и третичный сифилис при прекращении лечения. И, конечно, ртуть разрушала организм, и, накапливаясь, приводила к медленному отравлению и смерти.

Ртутными мазями лечили и вылечили от сифилиса известного французского поэта XVII века Сирано де Бержерака. Среди деятелей итальянского Возрождения сифилис являлся основной причиной смерти. Им страдали и в XIX веке, вспомним французского писателя Ги де Мопассана, умершего от этой болезни.

Сифилис был у многих политических деятелей, от него страдал отец Уинстона Черчилля. Сифилис приписывали совершенно безосновательно В. И. Ленину и многим другим историческим деятелям.

Средство лечения сифилиса — препарат «Сальварсан», он же препарат «606», ныне запрещённый — был создан Паулем Эрлихом только в 1906 году. «Сальварсан», мышьяковистое соединение, уничтожал возбудитель сифилиса и приводил при правильном лечении к выздоровлению больного. Это был первый целевой антибиотик, разрушавший бактериальную клетку возбудителя сифилиса, трепонему, но не разрушавший клетки нашего организма.

Сейчас у нас 2017 год, год столетия Октябрьской Социалистической революции, Февральской революции, год столетия начала Гражданской войны. Как вы думаете, представитель какой профессии мог почти невозбранно переходить от белых к красным, попадать в руки зелёных и практически не страдал при любой перемене власти в ходе Гражданской войны в России?

Правильно, это были врачи-венерологи, врачи по заболеваниям, передающимся половым путём. Потому что, как писал Вольтер почти 300 лет тому назад: «Если куда-то идет армия в 30 тысяч человек, среди них 10 тысяч больны сифилисом».

Войны, революции, и тем более гражданские войны всегда сопровождались взрывом заболеваний, передающимся половым путём. Может быть, этот факт кому-то поможет выбрать востребованную профессию в ожидании краха нашей цивилизации. Если такой крах и произойдёт, то медицинская профессия точно окажется востребованной.

Читайте также: В Сети появилось шутливое поздравление Главкома ВКС России с победой США над ИГИЛ (ФОТО)

Фёдор Лисицын