В Латвию пришла беда, откуда не ждали. Хотя в глубине души, конечно, подозревали. Вдруг выяснилось, что выпускники русских школ владеют как минимум двумя языками. А настоящее будущее Латвии, парни с окраин, — только одним. Ну и в итоге — жуть.

Понятно, что Латвия — свободная страна, не то что Россия. И в ней растут свободные дети, не отягощенные ненужными знаниями, например русским языком, как в России. Модернизированное образование заботится о том, чтобы они не запомнили ни одного лишнего слова.

А то ребенок устанет или, не дай бог, напряжется, а там, глядишь, и стресс, и депрессия. Английский язык — другое дело. Вот выучишь его, говорят отпрыску патриотичные родители и школа, и станешь человеком какого-нибудь сорта в какой-нибудь другой стране, будешь оттуда помнить, кто ты и откуда. Ты только учись.

В вузах тоже главное — клиент. Поэтому пока к тебе есть интерес, будут помогать, ты только учись. В итоге у большинства выделенная линия заканчивается в начале процесса трудоустройства.

Детства чистые глазенки упираются в суровую морду работодателя. Вдруг в первый раз в жизни появляется человек, который не рад тебе априори, не считает тебя гением и вообще никем тебя не считает, что задевает самолюбие. Ты сначала думаешь, это потому, что он дурак. Иногда это, кстати, недалеко от истины. Но на третьей-пятой такой морде после фазы «кругом дураки» начинаешь в чем-то подозревать государство.

Да, Латвия несовершенна, поскольку у нее тяжелое наследие — нерадивое дитя от предыдущего брака. Это так называемые эти русскоязычные, отягощенные ненужным родным языком, и их дети. Как справедливо полагают наши латвийские политики, временно. Они либо идут в латышскую школу, где должны интегрироваться в нормальное языковое пространство, либо, если уж им так хочется, — в русскую.

Специально для таких принципиальных любителей родного ненужного в русских школах смешали государственный и другой языки. Заплели на славу: физика — на одном, химия — на другом, алгебра — на главном, геометрия, черт с ней, пусть будет на ненужном. В общем, пусть разбираются. Предполагалось, что пока они этот горох и чечевицу перебирают, любимое дитя может лишний раз заняться самосовершенствованием.

Но выяснилось, что при переходе из последней детской на первую взрослую возникает несправедливый парадокс. Во-первых, в наше инновационное, дигитальное и дружественное природе время в провинции можно чудно тратить деньги, но совершенно нельзя их заработать.

Читайте также: Грызня в Прибалтике: Литва, Латвия и Эстония дерутся за деньги США, крича о российской угрозе (ВИДЕО)

По крайней мере, столько, чтобы чудно тратить. По крайней мере, всем. Поэтому провинциальная молодежь едет хоронить детство в Ригу в надежде найти свое теплое место в жизни. Во-вторых, в рамках современных реалий XXI века изменилась городская среда — она стала городской субботой. Это раньше города были для работающих, сейчас — для отдыхающих, для клиентов: магазины, сервисы, обслуживание, досуг, обслуживание досуга и прочие услуги. Девяносто процентов людей в том или ином виде заняты времяпрепровождением других. Первые два пункта — еще ничего, ибо так везде.

Но вот он третий, самый ужасный: тяжелое наследие, которое составляет большинство столицы республики, как клиент в рамках городской субботы, совершенно беспечно разговаривает в свободное от работы время на этом своем родном ненужном. А поскольку клиент всегда прав, нужно, чтобы работник знал ненужный.

И вот беда. Выходцы из школ тяжелого наследия, отделив зерна от чечевицы, на выходе владеют как минимум двумя языками. А настоящее будущее Латвии, парни с окраин, — только одним. Ну и в итоге создаются жуткие условия. Марфушенька-душенька работу найти не может, потому что не занималась в школе ерундой, не учила ненужный язык. А Настька проклятущая не только уже где-то устроилась, но еще и активность проявляет, зараза.

Конечно, такая ситуация злит молодой титульный электорат. Они сталкиваются с трудностью и на своем опыте понимают то, о чем им ранее прямо твердили родители и косвенно голубые экраны: «во всем виноваты русские». Кто — понятно, вопрос — что? Кто или что защитит латышскую молодежь от недобросовестных проходимцев-предпринимателей, выбирающих тех, кто знает больше языков? Разве это честная конкуренция?

Хочется, чтобы все было справедливо, как в современном спорте, где соревнования по плаванию выиграл американский спортсмен, которому было разрешено воспользоваться моторной лодкой, поскольку у него есть справка из WADA, что он не умеет плавать.

И такую справку решили напечатать друзья нашего молодого озабоченного вопросами Латвии и бытия поколения — партия Нацобъединение. Надо, говорят, от работодателей потребовать не требовать. Сделать как-то так, чтобы выделенная линия латыша не обрывалась. Образование «латыш» — есть. Профессия «латыш» — тоже. Бытует даже специальность. Надо бы эти вещи на рынке труда связать.

Например, какой-то такой закон, чтобы работодатель не мог бы требовать ненужные знания ненужного русского. А то, понимаешь, устроили тут дискриминацию с геноцидом! И наш оплот демократии — Центр госязыка — тут же подсуетился: пусть, говорят, ребята, которых на работу не взяли, идут в суд и тащат туда за шиворот эту морду, которая потребовала ненужные знания каких-то там ненужных языков. Пусть в суде этот шиворот объясняет, почему на его работе нужны ненужные требования.

Вот это действительно здорово. Здорово, устраиваясь на работу, сразу ставить ультиматум: «бери на работу, а то я сейчас в суд подам». Тогда, наверное, точно возьмут. Смелее, молодежь: если разбивать детство, то сразу вдребезги, не жалея.

Специалисты, социологи пальцы выкручивают, говорят, мол, создавая для кого-то особые условия, вы им же хуже делаете. Настька проклятущая, мол, в итоге все равно в дамках окажется: тренируете вы ее почем зря, закаляете. Можно подумать, что кого-то это по-настоящему волнует перед выборами. Перед выборами главное, чтобы электорат заметил, что о нем заботятся. И отсвидетельствовал свое почтение.

Читайте также: «Предмет торга»: почему Вашингтон активизировал переговоры по Донбассу

Петр Малеев