Корреспондент «Комсомольской правды» Николай Варсегов побывал во временных лагерях для беженцев с охваченной боями территории Луганской народной республики:
«В поисках нашего затерявшегося обоза с гуманитарной помощью перешел я луганско-российскую границу в районе поста Изварино. На сей раз луганские пограничники и офицеры Комитета государственной безопасности ЛНР особо внимательно изучили мой паспорт, прежде чем пропустить меня на российскую сторону. Дело в том, что недавно руководство ЛНР издало приказ № 1312, согласно которому луганским дееспособным мужчинам от 18 до 60 лет выезжать за границу запрещено. «В связи с тяжелой военной обстановкой» — говорится в приказе. По этой причине луганские мужчины, не желающие сражаться на боевых и трудовых фронтах (есть и такие), теперь убегают в Россию через участки, которые никакими пограничниками не контролируются.
Проехав километров десять вглубь нашей родины, увидел я за городом Донецком Ростовской области огромный палаточный табор беженцев. У подвешенной на заборе карте России толпились люди, включая дееспособных мужчин.
— Где он этот Новосибирск? — кто-то кого-то спрашивал.
— А Сахалин?
— Ну ничего себе! Сахалин-то почти в Японии! Будешь, Сашко, к японцам через границу ездить.
— А вы куда собрались? — спросил я молодую симпатичную женщину, изучающую Сибирь.
— В Иркутск, — отвечала она.
— Почему в Иркутск?
— Потому что все хорошие места уже расхватали. Остались только Владивосток, Сахалин, Хабаровск, Иркутск, Чита… . Я выбрала Иркутск, потому что он ближе к нам. Только вот шахт говорят там нету. А я шахтером работаю.

Моя собеседница назвалась Людмилой из Краснодона. Ей 32 года. На руках у нее две дочки. Одной 7 лет, другой только 6 месяцев. Что ждет их в этом Иркутске, Людмила, конечно, не представляет. Где жить-бытовать неведомо. Но все же лучше, чем под украинскими обстрелами. Когда город стали бомбить и убивать людей, муж Людмилы первым делом вывез из Краснодона свою престарелую маму. Так с мамою и остался на северах российских. Людмила недавно ему звонила, и муж ответил: если хочешь приехать к нам, езжай до Архангельска. Позвонишь, я на вокзале встречу. А как я одна с детьми доберусь, спрашивала Людмила. Муж отвечал, что российские власти во всем помогут. Людмила подумала и решила, что не поедет к мужу и больше звонить не будет.


Народ в этом лагере, в основном, приличный. Но, говорят, бывают и «экземпляры». Сам я тут встретил парня лет тридцати. С утра он был пьян по-скотски. Спрашиваю:
— Почему так пьян?
Отвечает:
— Ваши менты российские вчера машину мою отжали. (Отобрали, то есть).
— Почему отобрали?
— Потому что я пьяный был.
Отчитал я этого дурня, да толку-то… .
Заглянул в одну из палаток. Там женщина средних лет заботливо так причесывает молодуху.
— Дочка ваша? — спрашиваю.
— Нет, невестка.

Оказалось, что они тут семьею всей собрались в Красноярск поехать. Дело в том, что глава семейства Александр когда-то служил в Хабаровске. А когда домой возвращался, поезд в Красноярске подзадержали. Александр вышел в город и все вокруг в этом городе очень ему понравилось.
В этом лагере беженцев много зрелых людей, которые за всю жизнь дальше Луганска и Донецка не бывали. Теперь вот им предлагают выбрать какой-то российский город, в котором многие и останутся до конца дней своих. С выбором поторапливают, потому как в последние времена все новые беженцы — волна за волной — идут и идут к нам с запада. А идут оттого, что киевская преступная хунта все больше лупит по их городам и селам из всех орудий. Все больше мирных людей, включая стариков и детей, погибают под украинскими снарядами.
То в одной, то в другой палатке слышится женский плач и звучат проклятия в адрес известных киевских палачей. Только в одном этом лагере ежесуточно до 2 600 человек народу. Но МЧС справляется. Никто ни на что не жалуется. Питание превосходное. На каждого человека, включая дееспособных, около 800 рублей в день тратится на еду. Специальная трапеза и для маленьких, и для самых маленьких. А вот как примут беженцев на местах, как обустроят и как накормят, пока мы гадать не будем. Время покажет, а мы расскажем в наших следующих репортажах на эту тему.

Ну, а гуманитарный обоз наш нашел я все там же, где он остановился несколько дней назад, то есть под городом Каменск-Шахтинском. Суждено ли ему пересечь границу, тоже пока неясно. Киевская хунта делает все для того, чтобы гуманитарка не досталась голодным людям. Специально с разных участков фронта украинских солдат бросили под Луганск на дорогу, по которой должны проехать наши гуманитарные машины. Похоже, бои затянутся там надолго, оправдывая хунтовскую задумку — как можно больше мирных людей из Луганщины и Донетчины убить или изгнать в Россию».
Читать
Не показывать рекомендации для этой сессии